— Подожди… ведь твой фургон всё равно… оставайся пока здесь…
Гарий, недоумённо хмурясь, выслушал её лепетание. Мона прикусила губу.
— Посиди со мной. Мне страшно, — почему-то совершенно невозможные слова произнеслись очень легко. Раньше она нипочём не смогла бы сказать такого.
— Мне тоже, — признался Гарий и виновато улыбнулся.
Мона вернулась к своей кровати и села. Гарий потоптался рядом и осторожно устроился на полу, на каких-то ещё не убранных тряпках.
— Я нипочём не усну, — сказала девочка.
— Тогда просто полежи с закрытыми глазами.
— Ты только не уходи.
— Я буду здесь.
— Вот уж не думал, что первый убитый этим мечом окажется моим сородичем, — Алек мягкой тряпочкой полировал меч.
— Уверен? — спросил Норик. Молодой вой кивнул, не поднимая от оружия безучастного взгляда.
— Одежда характерная. Меток нет, спороты… но по следам можно определить, что именно было спорото. Да, и про следы — отпечатки мокасин тоже наши. И пленники — половина изгои, не знающие рода, но остальные радоничи, из дальних деревень…
Сталь уже блестела тускло, а он всё продолжал водить тряпочкой.
— Плохо, — выдохнул маленький охотник.
Тролль сидел поодаль, сейчас здорово похожий на тотем племени. Угрюмый взгляд из-под кустистых бровей, фингал под глазом, ещё один на скуле, толстые кривые губы — расплющенные ударом, казалось, вот-вот исторгнут рычание. Он опирался подбородком на руки, сложенные на рукояти секиры, которая гляделась суковатой дубиной. Время от времени недобро поглядывал на Алека и Норика, нимало не озаботясь тем, что охотник и вой чуют его взгляд.
— Я извинялся, — виновато сказал Норик, передёрнув плечами. Алек невесело искривил губы и наконец-то счёл, что меч достаточно чистый. Вскинул его, проворачивая в руке. Клинок поймал первый луч солнца, плеснул за спину молодого войя, мгновенно поймав остриём устье ножен.
В бою Тролль убил одного. По-тролльи — голыми руками заломал. Отобранной у него секирой смертельно ранил другого. И тут на него выскочил Норик.
Хорошо, что громила Тролль и маленький охотник столь разнились, что не смогли сразу приноровиться к противнику и поубивать друг друга. В процессе драки всё-таки поняли, что обознались, однако Норик по инерции ухитрился заехать беричу в челюсть рукоятью его взятой с боя секиры.
Потом они, отложив ругань на более подходящее время, вместе противостояли нападающим.
— А ведь он мне жизнь спас, — задумчиво сказал охотник. Алек удивлённо вскинул глаза. — Ну, может быть, не жизнь, но здоровье — точно. Неслабо выручил.
По виду Тролля можно было заключить, что в этом своём поступке он раскаивается.
— И что мне теперь, кровь с ним мешать? — буркнул Норик. Встал, переступил с ноги на ногу, чуть присел, подогнув колени.
— Больно? — поинтересовался Алек.
— Нет, почти совсем прошло. Гарий и Луиса на славу меня заштопали.
— Да, Гарий… — Алек завертел головой.
— Луиса его спать отправила. Тебе и самому не помешает.
— Я караулю, — угрюмо отозвался Алек.
— Лучше бы…
— Я караулю, — повторил юноша невыразительным голосом, от которого Норику захотелось забраться под фургоны. Он кивнул и торопливо ретировался. На всякий случай обошёл лагерь, наметил список дел после пробуждения и отправился к своему фургону.
Линда лежала на кровати, не спала. Когда муж вошёл, улыбнулась ему и указала глазами. Норик крякнул и запустил пальцы в бороду. Однако…
— Не рано ли? — спросил шёпотом. Женщина только плечами пожала, похлопала по кровати, приглашая. Она лежала в одежде. Норик стянул сапоги, поколебался, снял и кольчугу, поставил меч у кровати. Улёгся поверх одеяла, тоже не раздеваясь. Линда обняла, легко прикасаясь и целуя, прошлась по синякам и ушибам. Боль становилась незначимой, медленно уходила. Женщина ткнулась носом в грудь мужа.
— Ну и ночка выдалась, — потёрлась щекой. Присутствие спящих детей вдруг показалось охотнику совершенно излишним, он с трудом подавил озорное подростковое желание предложить Линде сбежать вдвоём, поискать укромный уголок. Это из-за произошедшего. После смерти всегда так хочется жить. Они обязательно найдут время, но не сейчас. Жене надо отдохнуть.
— Напомни мне утром, — пробормотал он ей на ухо.
— О чём?
— Выбранить тебя за то, что потащила мне мою кольчугу, а сама одеть забыла.
Женщина пожала плечами.
— Времени не было. Напомни мне утром выбранить тебя за то, что ты держал её на дне сундука. Как там говорил Алек — "будь готов?", и где же твоя готовность?
Норик поморщился, не желая признавать, что счёл предупреждение Алека обычной блажью. Ему, привыкшему к лёгкой охотничьей одежде, трудно было таскать жёсткую и тяжёлую власяную кольчугу. Хорошо хоть оружие было под рукой.
Он снова посмотрел на детей. Они спали одетые, и с оружием под рукой. Дочка посапывала на своей кровати, подложив кулак под голову, хмурилась во сне, словно выполняла какую-то нелёгкую работу. Гарий спал под кроватью, свернувшись на каких-то тряпках и накрывшись войским плащом. Паренёк гляделся старше, черты бледного лица заострились. Почувствовав взгляд, недовольно заворочался, и Норик торопливо отвернулся.
Начинался день. Раздражающе громко чирикали птицы. Но больше мешало ощущение смерти, пропитывающее воздух. Опусти веки — и увидишь алые пятна прервавшейся жизни.
— Мне страшно, — прошептала Линда.
— Мне тоже, — ответил Норик.
— Ни за что не усну.
— Тогда просто закрой глаза. Я здесь.
— Что это? — восторженно спросила Искра. Дикарка наложила последний мазок, спустилась на пару ступенек ниже и полюбовалась своей работой. На стене и частично на потолке была изображена карта провинции Радон и прилегающие территории.
Койка Дикарки была застелена отрезом грубой ткани, стопка книг устроилась под столом. Крышка стола и пол были усеяны пятнышками краски, голубой, зелёной, серой и коричневой.
По знаку Дикарки подруга взялась за лестницу и помогла переставить в другой угол. Хозяйка комнаты взобралась, примерилась кисточкой к стене, похмыкала. Деревянная линейка вспорхнула со стола и легла в руку девочки, Дикарка так и сяк прикинула и наконец изобразила в верхнем углу стены восьмиконечную звезду сторон света.
— Вот так!.. — довольно произнесла и свалилась с лестницы, едва не опрокинув на себя ведёрко с краской. — Здорово, правда?..
— Да, красиво, — признала Искра, глядя при этом не на потолок, а на краплёное лицо подруги. — Ещё вот здесь полосы подрисовать, и будет как раз эльфийская боевая раскраска. А если здесь, то нордийская…
