Насмерть перепуганный червь дернулся и взмахнул хвостом с такой силой, что ящер взлетел к сводам пещеры.
Пленить варвара можно было несколькими способами, особенно хорош был один из них, позволявший ей застать варвара врасплох. Конан был где-то рядом, она чувствовала его запах.
Теперь циклопы бежали по широкому туннелю, ведущему прямо к его дому. Катамаи Рей поежился. Неужели он опоздает?
— Я с вас шкуры поспускаю, болваны! Неужели вы не можете прибавить ходу?
Вторая часть операции прошла так же блестяще, как и первая. Парочка циклопов, охранявших покои волшебника, решила не вмешиваться в дела доверенного лица их господина, тем более что последний не известил их о том, что с некоторых пор статус Виккеля стал совершенно иным. Рей считал циклопов идиотами и потому не имел привычки делиться с ними своими мыслями. В своем плане Виккель учел и это немаловажное обстоятельство.
Оказавшись в палате Рея, друзья тут же принялись за дело, не прошло и минуты, как они завладели одним из его талисманов, а через полчаса Виккель уже демонстрировал своему другу их новое приобретение.
Вначале небольшой серый кувшин не казался Дику чем-то особенным, однако циклоп тут же доказал ему обратное. Он достал из кувшина щепотку белого порошка и бросил ее перед Диком.
— Н-ну и что из э-этого?
— Попробуй-ка переползти это место.
Будь у Дика плечи, он пожал бы ими, настолько странным казалось ему предложение Виккеля. Он покорно пополз вперед и тут — тут он почувствовал, что опора, потребная ему для движения, исчезла! Он словно повис в воздухе.
Виккель засмеялся.
— Это особая смазка. Она делает камень настолько скользким, что передвигаться по нему можно только так.
Циклоп легонько толкнул Дика, и тот легко заскользил вперед. Подъехав к краю этого волшебного катка, червь поспешил выбраться на привычную шершавую поверхность.
— В-вот это д-да! — восхитился он. — И д-долго эт-то д-дей-ствует?
— К сожалению, нет. Через час этот камень ничем не будет отличаться от всех остальных. Но нас это не должно волновать — магические предметы должны быть нашими аргументами в споре с массами, верно? Так что своему назначению они отвечают.
— Н-нес-сомненно!
— Не будем зря терять время. Куда мы теперь направимся — к тебе или ко мне?
— М-мои п-пещеры п-поб-ближе.
— Стало быть, туда мы и пойдем.
Конан услышал писк мышей задолго до того, как их приближение заметили его спутники. Он выхватил меч из ножен и резко развернулся.
— В чем дело, Конан? — испуганно пробормотала Элаши.
— Позади мыши! — крикнул киммериец.
У входа в пещеру появилась дюжина огромных летучих мышей. В нескольких шагах от Конана начинался узкий туннель, и киммериец решил отступить туда, ибо мыши могли бы влетать в него лишь поодиночке.
— Скорее в туннель, — закричал он друзьям. — Я вас прикрою!
— Конан… — начала было Элаши, но киммериец тут же прервал ее:
— Делайте то, что я сказал!
Спутники подчинились его приказу; мысли их были исполнены страха, однако в них слышалась и решительность помочь ему, Конану. Киммериец мрачно усмехнулся и поднял свой меч.
Первую мышь он зарубил играючи, со второй и третьей ему пришлось немного повозиться.
И все же мышей было слишком много. Не успел Конан занести меч для нового удара, как на него обрушились сразу четыре мыши. Они были куда легче его, но совокупность массы их хватило для того, чтобы сбить его с ног. Конан рухнул наземь, успев пронзить клинком одну из нападавших на него тварей. Другая мышь вцепилась зубами ему в плечо и стала жадно сосать выступившую из ранки кровь. Конан схватил ее за крылья и размозжил ее хрупкое тельце о камни.
И тут в пещере появился Харскил. Только теперь Конан вспомнил о его существовании. Харскил, сжимавший в руке тонкий клинок, пытался приблизиться к нему, однако ему помешали мыши, снующие по пещере.
— Мы идем к тебе, Конан! — услышал киммериец крик друзей. Он размозжил голову еще одной мыши и перевел дух. «Похоже, на этот раз они легко одолеют противника, — подумал он, — ни мыши, ни Харскил им не страшны».
И тут раздался ужасный рев.
Он не походил ни на что, грозный звериный рык смешивался в нем с пронзительным, леденящим кровь визгом. Конан глянул вверх. То же самое сделали Харскил и мыши.
На них камнем падало огромное крылатое чудище, с головою крокодила и крылами гигантской летучей мыши.
Конан поднял меч над головой, готовясь к встрече с новым противником, но в это же мгновение обезумевшая от страха летучая мышь метнулась к нему и выбила клинок из его рук.
Не успел Конан опомниться, как чудовищные лапы схватили его за руку и за кожаный пояс. Ящер замахал крыльями и, легко оторвав свою добычу от земли, стал набирать высоту.
— Бегите! — закричал киммериец друзьям.
Его спутники исчезли в туннеле, поняв, что помочь своему товарищу они уже не смогут. Ящер же взлетал все выше и выше.
Снизу донесся истошный крик Харскила, проклинавшего и судьбу, и богов, и ящера.
Чудище вылетело из пещеры и теперь летело по широкому туннелю, круто уходившему влево. Конан даже не пытался сопротивляться, ибо прекрасно понимал, к чему приведет падение с такой высоты.
Харскил внезапно понял, что теплые капли, упавшие ему на лицо, были каплями крови — крови Конана. Для заклинания было достаточно и их. Клинок героя лежал в трех шагах от него.
Едва Харскил сделал шаг вперед, как перед ним возник Рыжий.
— Пошел вон! — негромко сказал Харскил.
— Я требую, чтобы ты немедленно выполнил свое обещание, — зло прошипел Рыжий. — Хватит нас завтраками кормить!
— Ждать тебе осталось недолго, Рыжий. Сейчас я возьму этот меч…
— Я сказал — немедленно! — завопила мышь, гневно передернул крыльями.
Это было уже слишком. Харскил взмахнул своим клинком, и голова Рыжего покатилась по земле. Пять или шесть оставшихся в живых вампиров переглянулись и вопросительно посмотрели на Харскила?
— Вы тоже спешите?
Мыши развели крылами — нет, нет, никто не спешит.
Харскил взял в руки клинок Конана, осторожно коснулся его острием капельки крови, упавшей ему на лицо, и стал читать заклинание, прикладывая холодную стал клинка к различным частям своего тела.
Белый мерцающий свет наполнил пещеру. Харскил почувствовал, что тело его начинает распадаться надвое — правая его сторона стала средоточием мужского начала, левая — женского. Еще немного, и слившиеся в нем сущности вернутся к блаженной своей особенности. Он засмеялся, вспомнив о том, каких трудов стоило ему это освобождение. А сколько ему пришлось пролить невинной крови! Даже подумать страшно. Он довольно хмыкнул и через миг потерял сознание.
