– Ну, да. Правда, я таких, с камешками, не видела, но разве тут есть что-то странное? Эти штуковины, ты сам говорил, в большой моде.
– Есть нюансы… – сказал Сварог. – Интагар сам рассказывал, сколько раз к нему пытались делать разнообразные подходы, в том числе через дочерей…
– Но это же безделушка в пару сестерциев ценой.
– Я не закончил, – сказал Сварог. – Понимаешь, я прикинулся провинциальным дурачком, который хочет сделать такой же подарок; и стал расспрашивать о деталях. Он мне все время врал: что ему самому пришло в голову преподнести именно «тарелочку», что он ее сам купил, сам отдал выгравировать герб… К чему столь упорное вранье, если речь идет о безобидной безделушке? Ценой в пару серебрушек? Дворянину ничуть не зазорно ее покупать и самому отдавать граверу. А он врал и врал. Мне такое поведение кажется подозрительным. А тебе?
– Пожалуй, – после некоторого раздумья призналась Яна. – Знаешь, я только сейчас подумала… Он больше не пытается за ней ухаживать, а ведь с начала вечера буквально не отходил. «Приличные подарки» служат недвусмысленным посланием…
– Вот именно, – сказал Сварог. – Еще одна странность: обрывать флирт на середине. За мужчинами – да и дамами – такого как-то не водится. Объяснение, конечно, подыскать можно: скажем, он не знал, что это дочки Интагара, а потом ему кто-то рассказал, и он испугался, что неудивительно. Интагар, дворянин как-никак, вынужден отпускать дочек на балы – но там всегда есть его люди, которые за ними присматривают. Даже Лемар не рискует за ними ухаживать. Мотив как мотив. Вот только мне больше нравится другая версия… Он – непрофессионал. Ему дали разовое поручение, вполне возможно, навязали, ему это крайне не по душе, опять-таки из-за того, что пришлось иметь дело с дочкой Интагара. И он, поручение выполнив, с превеликим облегчением подался в сторонку…
– Что ты намерен делать?
– Как это – что? – Сварог даже чуточку удивился. – Прикажу, чтобы его тихонечко, незаметно для всех, взяли и отправили во флигель. Вызову Интагара и душевно поговорим втроем. Флигель уже почти полностью обустроен…
– А если он ни в чем не виноват, и здесь какое-то причудливое стечение обстоятельств?
– Добрая ты у меня… – сказал Сварог. – Вита, ситуация такова, что про доброту, как частенько случается, приходится забыть. Если ни в чем не виноват – выпустим, придумаю что-нибудь в виде вознаграждения за перенесенные неприятности: ну, золото, чин капитала досрочно, а то и камер-юнкерство… Ладно. Времени у нас в запасе пока что достаточно, но лучше не медлить. Отведи Велеретту в сторонку, так, чтобы никто не слышал. Скажи, чтобы подошла ко мне и прихватила подарок. Ну, конечно, скажи ей, кто я.
– Ох… Ты и ее намерен допрашивать?
– Не смотри на меня так, – сказал Сварог. – Уж ей-то я не собираюсь причинять никаких неприятностей, наоборот. Но подарочек нужно у нее выманить, не мешкая. Действуй.
– Есть, генерал! – Яна отдала честь на ронерский манер (энергичное движение правой руки, ребром ладони к сердцу), встала и направилась к игрокам.
Сварог налил себе еще вина. Неприятно чуточку, что этого субъекта прохлопала его собственная служба. Академию Боярышника держало под присмотром подразделение восьмого департамента – здесь бывали его сотрудницы, а уж когда стало известно, что намерена бывать и Яна… Внешней охраны в лице многочисленных «лакеев» недостаточно, он завел еще и внутреннюю. Вон тот обаятельный лейтенант Черных Егерей и не менее обаятельный виконт, классический светский хлыщ – но оба неглупы, наблюдательны, решительно действовать в случае чего смогут. Сварог их по размышлении взял исключительно на тщеславии: под обещание строжайше хранить тайну, рассказал, кто такая Яна и какие обязанности им предстоит выполнять. Как он и рассчитывал, оба преисполнились нешуточной гордыни, узнав, что им предстоит стать тайными телохранителями императрицы – и от всякого жалованья отказались прямо-таки с негодованием.
То же подразделение проверяло всех, кого Канилла принимала в качестве новых членов. Проверяли и этого мушкетера. И не нашли ровным счетом никакого компромата. «Типичный представитель своего класса», как выразились бы советские пропагандисты. Фамилия старая, семья более-менее зажиточная, хотя до магнатов никак не дотягивает, лейтенант любит перекинуться в картишки, и в кости, и в «гусек», имеет долги, не особенно и большие (но это среди гвардейцев не редкость), по части женского пола предприимчив, что опять-таки в Гвардейских традициях, все. А впрочем, винить тут некого. Ситуация не вполне подходит под определение «прохлопали». Иного агента просто невозможно засветить и лучшим специалистам, пока он не начал работать. Перед нами, похоже, именно такой случай…
Он поднял голову – к дивану подошла Велеретта Интагар с синей коробочкой в руке, остановилась перед Сварогом, взглянула вопросительно.
– Садитесь, лауретта, – сказал Сварог.
Она села, аккуратно сдвинув колени, как школьница в классе, одернула платье, насколько это было возможно. Сказала с легким оттенком робости:
– Баронесса Вальмер сказала, что вы хотите со мной поговорить…
– Да, – сказал Сварог. – Заранее прошу прощения, если разговор вам придется не по вкусу, но я, поверьте, вынужден… Ради вашего же блага, может, вы потом с этим согласитесь… Ретта, я ни за что на свете не стал бы вмешиваться в ваши личные дела просто так, но ведь король, считается, некоторым образом отец всем своим подданным. Вы согласны?
– Безусловно, ваше величество, – сказала она (судя по глазам, все еще ничего не понимала).
– Вот и отлично, – сказал Сварог. – Позвольте уж чисто по-отцовски… Речь пойдет о вас, вашей сестре и ваших кавалерах. Честно признаться, я все о вас знаю. Такова уж королевская доля – все знать… Вы хотите что-то сказать?
– Ваше величество… – сказала она робко. – Но ведь ничего предосудительного в этом нет. Это жизнь, мы уже взрослые… Фионелла и Каррет обручены уже по всем правилам. У нас с Миталом тоже все серьезно, мы уже… – она опустила глаза, чуть зарумянилась. – Митал собирается просить моей руки…
Сварог сказал наставительно:
– Вот на этом обручении вы с сестрой, простите за вульгарность, и погорели…
– Как это?
– Ваш отец – умнейший человек и старый полицейский, – сказал Сварог. – Он вмиг сообразил, что подобные предложения никогда не делаются с бухты-барахты, в результате полыхнувшей, как молния, любви с первого взгляда. Вокруг нас – жизнь, а не любовный роман… Он пришел к выводу, что предложению непременно должно было предшествовать нечто, что он проглядел. Теперь понимаете? Может, представите себе и дальнейший ход его мыслей? В конце концов, вы его знаете гораздо дольше, чем я, вы как-никак его дочь…
– Я, кажется, понимаю, – сказала Велеретта. – Он теперь начнет подозревать, что и у меня есть… отношения…
– Позвольте мимолетный комплимент? Мне кажется, вы не только красавица, но и умом пошли в отца. Однако вынужден вас поправить. Не «начнет». Насколько я его знаю, уже начал. И за вами наверняка уже топает больше опытных сыщиков, чем за каким-нибудь крупным шпионом. К чему это я? Да к тому, чтобы вы с вашим Миталом соблюдали предельную осторожность.
– Мы и так…
– Доведите осторожность до крайнего предела, – сказал Сварог. – С вашим отцом иначе нельзя. А совсем хорошо будет, если ваш Митал как можно быстрее попросит вашей руки – тогда всякая опасность для него исчезнет. Как можно быстрее. Он согласится?
– Конечно! Он сам очень настойчиво предлагает, – она вновь опустила глаза. – Это я чуточку тяну, мне как-то страшновато – и замужество, и совершенно новый образ жизни…
Женщин понять невозможно, в который раз констатировал Сварог. Спать вместе уже не страшновато, а вот замужество пугает. Пойми их…
– Ретта, вы уж как-нибудь постарайтесь эти страхи побороть, – сказал Сварог. – Для вашей же пользы. Я вижу, его сегодня с вами нет?
– Он дежурит по полку. До 7 утра.
