— Брось мешок, — хрипло рявкнула я. — Брось, кому говорю!
Хрипящий не хуже загнанной лошади Малыш Уин все же нашел в себе силы для ответа.
— Не... там... еще пригодится...
С откусыванием воздуха у меня самой были проблемы — бег на трехмильную дистанцию, ночью, по дрянной дороге и под свист пуль вовсе не значился среди моих любимых занятий. Вернее сказать, на моей прежней работе он не котировался вовсе — от оборотня или вампира не убежишь, даже если у тебя эликсиры из ушей будут литься.
— Малыш... — я попыталась найти для полукровки какие-нибудь особенно впечатляющие эпитеты, но не сумела, а взамен выпалила фразу, которой сама же первая и удивилась: — Ты, наверное, думаешь, что у нас здесь троллем трахнутый грошовый спектакль?
— Н-не понял!..
По правде сказать, я тоже не очень-то поняла, что сказала. К счастью, на выручку мне пришел наш штатный толкователь всего и вся на свете — вампир.
— Полагаю, Бренда имеет в виду, что лишь в... э-э... указанной ею разновидности театральных постановок каждый задействованный в представлении предмет непременно обязан сыграть свою роль. Часы — прокукарекать, висящее на стене ружье — выстрелить, а твой, Малыш, циклотриметилентринитрамин — что-нибудь взорвать. Я правильно излагаю?
— Лучше меня. Поэтому... БРОСЬ МЕШОК!
На этот раз Уин подчинился почти мгновенно.
— Может, х-х-х-х-х, привал?
— Рано. — Никогда до сих пор не слышала о потеющих эльфах, но придумать иное объяснение усеявшим точеное личико тайсы Бакгхорн серебряным капелькам было сложно. Впрочем, доведись мне попытаться на бегу поддерживать активную иллюзию таких размеров, то я, скорее всего, сдохла бы на первой же сотне ярдов. — Еще милю.
К исходу этой мили в голове уже не осталось практически никаких мыслей и желаний. Только бы успевать подставлять ноги под кренящееся тело... хотя нет, вру, одно желание имелось — отцепить к оркам кобуру, весящую никак не меньше стоуна!
— Все! Можно передохнуть!
Ноги подкосились раньше, чем мозг успел окончательно переварить слова найтморлендки. Рядом рухнула Эрика, с глухим стуком растянулся гном, и лишь почти невидимый под массивной тушей Тиграна вампир ехидно уточнил:
— Передохнуть или передохнуть?
— Отдохнуть, граф!
Мне было хорошо. Так я не блаженствовала даже в горячей ванне в гавайском доме Малыша Уина. Подумаешь — вода с пеной... что стоит она по сравнению с мутной, грязной, но прохладной водицей из мелкой лужи на дороге, которая столь восхитительно стекает по раскаленной щеке. Клянусь, ничто в мире не сможет оторвать меня сейчас от этой лу...
Стон был едва слышен. Но я услышала и одним прыжком — откуда только силы взялись! — оказалась рядом. Рядом с ним.
— Крис! Крис! Ты слышишь меня?! Ну отзовись же?! Крис! Ответь! Ответь мне... Крис!
— Темнота...
— Зрение вернется к тебе, — Ута опустилась на колени возле нас. — Не скоро... но ты сможешь вновь увидеть свет этого мира.
— Я... что это было?
— Твое дьявольское везение, партнер! — Малыш лежал на спине, уставясь в небо, а звуки, издаваемые его кузнечными мехами, по ошибке именуемыми легкими, было слышно, наверное, футов на тридцать. — Получить точно под ноги подарочек дюймов так в двенадцать и отделаться всего лишь повязкой на гляделки... кто-то, должно быть, чертовски хорошо приглядывает за тобой с облаков!
— Везение, говоришь...
— Везение, — помрачнев, повторил Уин. — Другим повезло меньше.
— Кто? — коротко спросил Крис.
— Викки и Роника.
— Они... что с ними?
— Ни-че-го! — по складам выдавил Малыш. — Совсем ни-че-го! Какой-то проклятый... влепил прямо в пушку... ствол отшвырнуло за стену... и перекрутило... а от них — ничего! Слышишь? Ты меня слышишь, партнер?!
— Он не слышит тебя, — сухо сказала найтморлендка, вставая. — Снова потерял сознание. Эй! — обернувшись, скомандовала она. — Поднимайтесь все! Надо двигаться!
Лощина близ деревни Тонгу, Малыш Уин.
Вторично Крис Ханко пришел в себя лишь на рассвете — учуял запах, как не преминул заметить руководивший приготовлением заблудшей курицы Рысьев. Куриный бульон, по словам графа, должен был пойти на пользу раненым. Однако Крис, проглотив одиннадцать ложек — четыре самостоятельно и семь при помощи Бренды, убедившейся, что донести до рта ложку, не расплескав три четверти содержимого, ее муж сейчас не способен, — закашлялся, повалился на бок и «выдал на-гора» не только злосчастный бульон, но и остатки вчерашнего ужина. Тигран же опустошил свой котелок двумя глотками, еще быстрее расправился с выданным крылышком, после чего принялся умильно пялиться на Рысьева глазами голодного и очень несчастного котенка.
На вампира его потуги, разумеется, не произвели ни малейшего впечатления — впрочем, даже захоти граф проявить свои тайные запасы добросердечия, проделать это он бы мог разве что за счет собственной плоти.
Внимание же остальных было сосредоточено на массивном нефритовом ларце.
— Готово ?
— Да, — кивнула Ута. — Я возвела три уровня защиты... уверена, что Рогген не сможет почувствовать амулет прежде, чем приблизится к нему на семь десятков миль.
— Подруга, а если он уже сейчас ближе?
— Будь это утверждение истинным, — холодно сказала найтморлендка, — он бы распознал амулет и сквозь нефрит.
— А...
— Довольно спорить. Открывайте.
Искусно вырезанная неизвестным мастером в виде пагоды крышка ларца с тихим стуком откинулась, явив жаждущим взорам...
— И че это за тряпки?
— Похоже на груду мятых носовых платков, — Малыш, скривившись, осторожно поддел пальцем одну из тряпиц. — Причем использованных... тьфу!
— Это свитки, — к изумлению полукровки, эльфийка подобрала отброшенную им тряпку и спокойно, без тени брезгливости, развернула ее. — Возможно, магические. Обратите внимание: охранные символы нанесены на ларец не только снаружи, но и изнутри.
— А что это за белесая мерзость на них?!
— Эктоплазма, — пояснила Ута. — Множество сравнительно мощных заклинаний в небольшом пространстве, вдобавок при закрытии ларца наверняка подвергшихся давлению со стороны защитных полей... они буквально выжали ее друг из друга.
— Экто-шмекто, — Малыш сплюнул еще раз. — Надеюсь, эта штука не заразна?
Прежде чем ответить, Ночная Эльфийка аккуратно выложила свиток на земле перед собой, затем достала еще один и, лишь оторвав взгляд от четвертой расстеленной шелковой полоски, ответила:
