И вот теперь шестеро мужчин сидели за столом и с каменными лицами смотрели друг на друга. В руках у каждого были зажаты игральные карты. Посередине стола лежала куча разнородного хлама от настоящих денег до галстуков, шнурков от ботинок и патронов из табельного оружия. Над столом клубился сизый дым, так как главы СБ не стеснялись курить дорогие сигары. Так же на столе в стороне от банка стояли несколько опять же дорогих крепких напитков, а перед каждым из участников стоял стакан с угодным ему видом алкоголя.
Хмурые лица игроков то и дело озаряли пьяные улыбки, но накала страстей это не отменяло. Вавилов то и дело начинал хохотать, особенно когда ему выпадали хорошие карты. Он швырял их на стол и, радостно откинувшись, смеялся. Это не прекращалось, даже когда его карты перебивали более выигрышной комбинацией. В таком случае хохот усиливался.
Вот и сейчас Вавилов начинал тихо ухмыляться, оглядывая соперников. Морев сидел с непроницаемым лицом и всем видом давал понять, что игрок в покер он довольно опытный. Сеной с Семангелофом не отставали от капитана. Седой сидел на стуле полуоборотом, положив карты на стол с надменной улыбкой, а Лужецкий будто спрятался за ними и порой выглядывал из засады.
— Господа, пришло время вскрываться. — Менторски проговорил Сеной.
Компания переглянулась. Сидевший с прямо-таки нахальной физиономией Седой перевернул свои карты и выдвинул их к куче ставок.
— Фул-хаус. — Усмехнулся он.
— А мой выше! — Бросил свои карты на стол Вавилов и засмеялся, чем уже вызвал смешки и натянутые улыбки.
— Рано радуетесь, господин Вавилов. — Произнёс Сеной, показывая всем карты. — Стрит.
Странно, но Вавилов умолк и с удивлением воззрился на карты.
Семангелоф показательно бросил карты на стол рубашками вверх и развёл руки, давая понять, что явно проигрался. Морев наоборот сложил стопочкой и последовал примеру Хранителя — развёл руки. Лужецкий выглянул из засады и, оценив комбинации соперников, тряхнул головой.
— Я победил. — Доложил он, после чего медленно, с достоинством положил карты на стол.
Кто-то присвистнул.
— Ну, начальник есть начальник. На двойках, а каре сделал.
Лужецкий заулыбался как довольный кот и сгрёб к себе кучу, которая и стала его выигрышем.
— Ох. Вот теперь шнурков-то сколько запасных будет на случай конца света.
Компания дружно засмеялась.
— Предлагаю тост. — Встал Вавилов.
— Да вы только и тостуете, — встрял Седой, — дайте другим-то!
— Последний раз. — Прижал ладонь к груди Андрей Ильич.
— Ну, хорошо-хорошо.
— Спасибо, Вась. — Вавилов похлопал Седого по плечу. — Тост! Товарищи! Такого интернационала ещё не видело наше время! Весь мир объединился под угрозой опасности. Но! Даже потусторонние силы влились в наш порыв. Так выпьем же за то, чтобы и впредь так было!
— Ура! — Спокойно поднял стакан директор.
— Ура! Ура! Ура! — Вторили ему сидевшие за столом. Хранители, молча и с достоинством, подняли ёмкости, но кричать не стали.
Стаканы опустели. Вавилов предпринял попытку притянуть к себе почти закончившуюся бутылку бренди, но сила тяжести вернула его на место.
— Антитеррору больше не наливать. — Заключил Сеной.
— И то правда. — Кивнул Вавилов.
Тем не менее, виски, водка, коньяк и ликёр разлились в иные стаканы, и тут неожиданно поднялся для тоста Семангелоф.
— А давайте последней чаркой помянём героев прошлого турнира. По сути детей. Григорьева Алексея — Чупса, Лаврова Кирилла — Света, Снитко Алёну — Марлу, Леонтию Шейль — Немчуру и Гончаренко Фёдора — Деппа. Они положили жизни не просто так. Это главное, что надо нам знать.
Семангелоф поднял стакан и выпил до дна, молча и не чокаясь. Остальные последовали его примеру. Вавилов просто кивнул с кислой полусонной миной.
Наступила неловкая томительная тишина, взгляды потупились. Как бы там ни было, а Семангелоф ударил по больному. Так или иначе, грядущие события будут сопряжены с гибелью людей. В прошлый раз было слишком много крови. Даже очень.
— Да, товарищ Хранитель. Правы вы. — Покивал головой Лужецкий. — Завтра наступит уже скоро. Всё готово, все на постах, на местах и вообще. Только мы сидим, пьянствуем да играем. Эх…
— Такова ваша природа. — Попытался успокоить его Сеной.
— Что вы имеете в виду?
— Да то и имею. Не обижайтесь, но вы — люди, это самое ничтожное, что когда-либо ходило под небом этого мира. Вы ставите в приоритет только себя. Не отрицаю, и среди нас такие бывают, но крайне редко. Но мы и цену платим большую. Один ангел, решивший, что мир вращается вокруг него, уничтожил этот мир и сейчас дрейфует на его остатках и мечтает овладеть этим.
— Мы его остановим. — Седой казался убедительным, но сам он словно не верил в сказанное только что.
— Вы его остановить не в силах. Только Закон. Только это его держит сейчас. Вы готовы вступить в бой, но верные ли цели вы перед собой поставили?
— Мы должны выжить и отстоять наш мир — разве не это наши цели? — Подал голос Морев.
— В корень зришь, Влад. Но что-то подсказывает мне, что ты один так считаешь.
И вновь минутная пауза.
— Почто ты нас в тоску вгоняешь, Сеной? Ну, родное сердце, что же ты расстраиваешь-то нас?
— Андрей Ильич, Я не в тоску вгоняю и не расстраиваю — Я вам правду говорю. Может так случиться, что это наши последние дни под небом. А вы думаете только, как бы залить это алкоголем и не думать ни о чём.
— Да не правда!
— Ой, Андрей, перестань ты на него переть, как танк на амбразуру. Он всех нас вместе взятых старше — наверняка знает, что говорит. — Встрял в спор Лужецкий. — Прав, Сеной, прав. А что делать? Ну, вот такие мы — нас уже не переделать.
— Когда надо, вы сами себе переделываете. Только просыпаетесь вы, когда уже поздно.
— И даже если вы очнётесь прямо здесь и сейчас — уже поздно… — Заключил Семангелоф. — Те, кто проснулся — сделают всё за вас. Погибнут, но сделают.
— Опять деморализует…
— Да с вами иначе никак. Вас проще уничтожить, чем договориться.
— Ну, спасибо!
— Пожалуйста… — Морев поднялся.
— Пойду я домой, посплю — день завтра всё-таки ответственный.
Спор в «ЦПД» продолжался ещё долго, но Влада он уже не касался. Капитан полностью был согласен с Хранителями — люди жуткие существа, если сравнивать с ангелами и берсерками. И одно то, что, как оказалось, у них и души-то нет — о многом говорит.
«И вас действительно лучше всего уничтожить» — вдруг прозвучало в голове. Влад остановился, услышав чуждую себе мысль. Огляделся — вокруг никого не было.
