Наконец, перемещения в колонне завершились.
Марк ступил на взыбленную спинку каменного моста.
— Стой! Стой! — раздались позади крики. — Остановись!
Останавливаться не хотелось, но Марк рассудил, что нападают сзади, обычно, без предупреждения, и обернулся.
Легконогий лисий клан во главе с Дисой спешил к мосту: белый снег расцветился рыжим и чёрным, день стал ярким, даже праздничным.
Ветер поднимал серебристые волны на дисиных тёмных мехах. Чернобурка, откинув капюшон шубки, гибко и изящно проскользнула между столпившимися перед мостом таборитами, улыбаясь, присоединилась к марковым домочадцам.
— Еле успели, — выдохнула она. — Пришлось вкруговую добираться, в обход Волчьих Башен. Чуть ли не по-пластунски выползали, чтобы волки не заметили. Они сейчас, похоже, отсыпаются. У вас-то как ночь прошла?
— Без нападений, — доложил важно Птека, утирая мохнатой варежкой нос. — Они не рискнули.
— Повезло, — протянула чернобурка. — А Лисьи Норы атаковали. Пришлось зубы показывать.
— Мы тебя так ждали! — призналась жалобно Ниса. — Очень боялись.
— Ну и чудесно, — фыркнула Диса, — дождались благополучно. В первый раз, что ли?
— Все равно было страшно. Я всю ночь просыпалась, слушала, не воют ли волки внизу.
— Вот уж нашла, кого бояться, — улыбалась довольно Диса.
— Всё, идём, — сказал окоченевший Марк, прерывая эти излияния радости. — Пока ваша Полярная Звезда окончательно не околела на ветру. Я теперь как лошадь под вьюком — идти мне легче, чем стоять.
Движение возобновилось.
* * *
Высокобашенная ЗвеРра осталась на том берегу.
Впереди были лачуги кислых мышей. Дорога резала их скопление пополам. По рядам таборитов побежал нехороший шепоток: дескать, вот они, гнусные сволочи, рукой достать. И ногой. А можно огонька на солому подкинуть…
Но зубры деловито выстроились вдоль дороги, по обеим сторонам, с копьями наготове. За их спинами застыли угрюмые, подслеповатые домики с огромными крышами. Казалось, что даже от соломы, их покрывающей, тянет кислым мышиным духом.
Больше всего Марк боялся, что у кислых мышей тоже сыщется какой-нибудь героический последователь того орла, что сиганул в реку. И который спровоцирует драку в надежде присоединиться к павшему собрату. И зубры не смогут противостоять двум рвущимся друг другу толпам.
Поэтому он прибавил ходу, стараясь как можно быстрее провести горожан мимо лачуг отверженных. (Хотя ему было страшно интересно, в каком же окне горел огонь несколько ночей подряд.)
А Диса в очередной раз подтвердила старую поговорку о коварстве лис: её стараниями в умы таборитов просочилась новая заманчивая идея: сейчас некогда, но вот на обратном пути… О-о-о, какой погром можно сделать на обратном пути… Разметать по соломинке…
И как ни странно, идея завладела умами: она же обещала, что табориты вернутся, обязательно вернутся домой, на тот берег ЗвеРры-реки. Да ещё и отомстят, всенепременно отомстят и покарают. И проучат. И размажут. И выбьют дух вон. Тошнотворный дух. Справедливости ради.
ЗвеРри и звеРрики прошли мимо лачуг.
Из грязных окошек на них с ненавистью и страхом смотрели остроносые, бледные мордочки. Кислые мыши тоже хотели проучить и покарать. И показать этим благополучным, и перегрызть им шеи, как тем, в Оленьем Дворе, которые не пускали к святыне. Отомстить, страшно отомстить за все время унижений. Во имя справедливости.
Ветер дерзко облизывал отточенные наконечники зубровых копий. Ему было можно, его крови никто не видел, и Безумия она не вызывала.
Зубры пропустили таборитов и, попарно снимая оцепление, покинули селение.
Замыкал движение, последним шёл по дороге от моста к лесу мимо лачуг кислых мышей глава зубров в алом плаще. Копьё в его руке казалось дротиком.
Ему хотели бросить в широкую спину камень, запулить со всей силы в развевающийся алый плащ. Побоялись.
Когда ветер зализал на дороге следы горожан, ушедших к Кругу Безумия, из лачуг выскользнула пара разведчиков и, осторожничая, направилась за таборитами.
За ними невозмутимо и очень внимательно наблюдали с моста молодые волки: троица пришла из города, не обнаружив в Могильниках Лунного волка, когда туда принесли павших этой ночью в борьбе за власть.
Волки, не торопясь, двинулись вслед за кислыми мышами.
* * *
Доведя горожан до опушки леса, Марк снова остановился.
Во-первых, он просто устал и запыхался. Ноги заплетались от быстрой ходьбы.
Во-вторых, надо было подумать, куда идти. Продолжать шагать по старой дороге, или срезать, пойти к Кругу Безумия более коротким путём? День давно перевалил за вторую половину…
— Подождем главу зубров, — объяснил Марк подошедшим к нему первыми Птеке и росомахе.
— Есть хочешь? — спросил Птека. — Ребята там пару вёдер каши несут… На всякий случай.
— Не откажусь, — признался Марк, прислоняясь спиной к сосне.
Под прикрытием леса было хорошо: на равнине, которую они миновали, ветер свистел по-прежнему, а здесь было тихо.
Табориты с благодарностью восприняли привал. Сбившись в группы — звеРри к звеРрям, звеРрики к звеРрикам, они, усевшись прямо в снег, отдыхали и подкреплялись, кто что прихватил.
Птека сбегал к своим родичам, принёс полведра каши и связку ложек.
Проголодавшиеся домочадцы Марка умяли кашу в один присест.
Подошёл глава зубров. Утвердился на сосновом пригорке рядом с Марком. От каши отказался.
Марк объявил военный совет под сосной открытым.
— Надо подумать, как идти, — сказал он. — Дорога делает петлю, мы ощутимо потеряем время, если пойдём по ней. В прошлый раз, преследуя крысок, мы срезали путь, пошли тропой вдоль реки. Как двинемся сейчас? Скоро стемнеет.
— Я за тропу, — сказал Птека.
— Я тоже, — поддержала его чернобурка.
— А я за дорогу, — пробасил глава зубров. — Мы в лесу. Рядом с Поясом Безумия. Здесь нападают рыси: ведь погибла только одна. Дорога шире, деревья по обочинам. А над тропой они нависают. При таком скоплении народа на тропе мы неминуемо растянемся длинной цепью. За звеРрей я особо не волнуюсь, но звеРрики в столкновении с Охваченными Безумием — обречены. А приставить к каждому по копейщику я не могу.
— Но по дороге мы до ночи промаршируем, — мурлыкнула Диса. — А ночью что тропа, что дорога будут одинаково опасны… Луна-то растёт.
— А это уже без разницы, — неожиданно поддержал главу зубров архивариус. — В ЗвеРре все важные дела вершатся по ночам, так что торопиться нам, увы, некуда. Я за дорогу.
— А почему это ваши нобили к нам не подходят? — нахмурившись, спросил глава зубров у старого лиса. — Прямо как неродные.
