В его грудь вонзилось сразу три стрелы из чистой энергии, пробив тело демона насквозь. Он посмотрел на оставленные от заклятий дыры, выругался, не забыв пошутить, что теперь ему придется искать новую одежду, и тут же рванулся к Элайне.
Чародейка успела выпустить еще несколько средних боевых заклятий, однако от каждого из них Комгалл ловко увернулся, продолжая нестись вперед. Прошло не больше пары секунд, когда демон в теле летописца оказался подле Элионайры. Он взмахнул когтями, целясь в лицо девушке, однако она успела сотворить новые клинки, отразила удар, и их смертельный танец начался вновь.
Когти демона были острыми, длинными и крепкими, словно десять больших кинжалов. Казалось от них невозможно увернуться, и каждый удар должен был наносить непоправимый урон Элайне, однако она обладала достаточным опытом и нечеловеческой реакцией, чтобы избегать или отбивать их.
— Астарот уничтожит Моравол, превратит его в царство нежити и обратит всю твою паству в прах! — Прошипел демон после очередного тщетного выпада. — Ты не остановишь это. По крайне мере до тех пор, пока притворяешься простой дурочкой и отдаешь свою силу жрецам!
— Что бы не случилось, ты этого уже не увидишь! — Элайна ударила правым клинком сверху. Демон отскочил в сторону, но тут же напоролся на меч в левой руке, который жрица вонзила ему в живот.
Комгалл резко рванулся в сторону. Настолько быстро, что клинок буквально вырвало из рук чародейки. Оружие осталось в животе ее противника, чтобы через минуту раствориться в воздухе и заново воплотиться в руках хозяйки.
— Браво, госпожа Комнина, — демон сплюнул и схватился за рану на животе, которая затягивалась буквально на глазах. — Только к чему всё это! Ты прекрасно знаешь, что подобное оружие не убьёт меня! Меня вообще не может убить человек! Только бог!
— Хватит и обычной чародейки, — усмехнулась Элайна и отправила в противника простой ледяной шип. Заклятие было настолько слабое, что Комгалл даже не стал уклоняться, и удивленно посмотрел на девушку, когда снаряд вонзился ему в правое плечо.
— Это что сейчас было?
Элайна не ответила. Она продолжила отправлять слабые заклятия, постепенно увеличивая их частоту. Демон стоял и ехидно улыбался. Спустя несколько секунд он прикрыл лицом рукой и направился вперед, несмотря на многочисленные смертельные для обычного человека раны.
— Ты действительно думаешь, что этим сможешь причинить мне вред?
В следующее мгновение он почувствовал сильный всплеск энергии, но оказался слишком близко к Элайне, поэтому совершенно не смог уклониться от внезапно сорвавшегося с ее рук заклятия. Мощная струя воды, которая вполне может содрать кожу с обычного человека, отбросила его на несколько метров в сторону и заставила упасть прямиком на… Тавискарона.
Племянник Августин вскрикнул, падая на покрытую копотью брусчатку, и от неожиданности выпустил посох. Жезл упал совсем рядом с его рукой, однако Августин не стал терять времени и стрелой энергии отбросил артефакт в сторону.
— Нет! — Гневно закричал Тавис. — Кто посмел?! Какого черта?!
Он попытался встать, но демон, играющий сразу против всех, ударил его ладонью наотмашь по лицу и заставил вновь упасть.
— Черт здесь не причем, Тенебрис, — прошипел Комгалл, поднимаясь на ноги. — Я давно перерос эту стадию развития.
Затем порождение Скверны отскочило в сторону, спасаясь от ледяных шипов Элайны, нескольких незнакомых ему заклятий, от которых замерзал даже воздух, и рванулся к посоху. Нечеловечески быстро.
— Нет! — Только и успела крикнуть Элайна.
Через мгновения рука демона схватила посох, и он засиял новым, неестественным ярким, зловеще зеленым светом.
— Наконец-то! — Победно воскликнул он и, расхохотавшись, стал поглощать силу посоха.
Спустя мгновения Комгалл начал преображаться, увеличиваться в размерах и наращивать мышечную массу. Кости ломались и перестраивались так, чтобы демон чувствовал себя максимально комфортно в новом теле. Глаза приобрели вертикальный зрачок и сменили цвет на ярко алый. На груди и плечах начали проявляться костные пластины. И всё это сопровождалось невероятным буйством темной энергии, которое без сомнения чувствовал каждый маг.
Это едва ли не выворачивало наизнанку душу, из-за чего сражение у стен Цитадели Архимага остановилось, и все сражающиеся чародеи замерли.
Но ни Августин, ни Элайна не впали в ступор. Они продолжали выпускать в демона множественные заклятия, однако большая их часть не приносила демону никакого вреда, а повреждения от остальных затягивались слишком быстро, чтобы их действия можно было посчитать положительным результатом.
— Это мой посох! — Прокричал Тавискарон, поднимаясь с покрытой копотью брусчатки. — Это мой город и день моего триумфа! Моего!
Прокричав последнее слово, он рванулся к демону. Августин запустил в племянника молнию фиолетового цвета, однако неведомым образом Тавис успел среагировать и на бегу, не отрывая взгляда от Комгалла, заставил камень из брусчатки между двумя Тенебрисами подняться в воздух и оказаться на пути заклятия.
— Отдай мой посох, тварь! — Прокричал хозяин хладной гавани прыгая на порождение Скверны, которое к этому моменту уже почти закончило трансформацию и сейчас было выше среднего моравольца чуть больше, чем в полтора раза.
В руках Тенебриса во время полета появился сотворенный магией клинок черного света, которым он метил прямо в сердце чудовища. И оружие почти вонзилось между костяных пластин, однако Комгалл успел завершить превращение, вновь смог полностью управлять собой и в последний момент сделал шаг в сторону. Меч ударил в естественную броню демона, оставив лишь царапину, а уже через мгновение монстр схватил Тависа за горло и поднял над землей.
Создав вокруг себя защитный купол, чтобы не отвлекаться на заклятия, он поднёс Тавискарона к лицу и прорычал:
— Это день твоей смерти, Тавис. Ты умрешь жалким, бесполезным и измученным, а после смерти… после смерти твою душу встретит в Пустоте Астарот и заставит служить ему. Именно на это ты подписался, открыв шкатулку, и именно поэтому я не сожру твою душу. Однако… — демон усмехнулся и необычайно быстро вонзил теперь уже бесполезный посох в живот пленника. — Было бы глупо оставлять тебя без подарков.
Сказав это, он отбросил бунтовщика в сторону и повернулся к Элайне. Девушка перестала тратить энергию на бесполезные заклятия и теперь направлялась к нему с сотворенным магией оружием в обоих руках.
— Мы с тобой еще разберемся, жрица, но позже, — демон запустил в девушку огромный черный шар энергии, который необычайно быстро понесся к ней. У Элайны не было никаких шансов избежать встречи с демонической магией, и через секунду шар отбросил ее на две дюжины метров к ногам замерших в нерешительности чародеев.
— Уходите! Это не ваш бой! — Крикнул Августин, оценив силу заклинания, и обратился к мощи цитадели архимага, восстанавливая потраченный на бой с Тавискароном резерв. Затем он мысленным приказом снял печать с ворот и прокричал. — Отступайте в цитадель! Немедленно! Иначе демон поглотит ваши души и станет сильнее!
Незамедлительно, половина чародеев бросилась к дверям высокой башни архимага. Хищным оскалом оценив их храбрость, Комгалл понял, что теперь ничто не отделяет его от души Августина…
Моравол, подступы к Площади Архимага, 20:53
За несколько минут до того момента, как демон высвободил всю свою силу, подле площади архимага проходили и другие, не менее важные сражений. Один из таких разразился между Энидой фон Рейнор и древним магом, что решил присвоить себе имя легендарного и еще более старого чародея.
Лич одно за другим отправлял в чародейку смертельные заклятия. Глава канцелярии понимала, что у нее крайне мало шансов пережить встречу с ними, поэтому старалась уворачиваться от всей возможной вражеской магии. Благо боевой опыт, обретенный задолго до становления чародейкой, как ничто другое помогал ей делать это.
