Этот парень возглавлял «голоштанную команду», набранную Колобковым и Чертановым среди портовых мальчишек. Несколько дней они шныряли по всему Наранно, подслушивая и подглядывая, выспрашивая все что можно о Тур Ганикте и Шуа’лай Стазе. Увы, результаты оказались не слишком утешительными. Информации-то нашлось очень много, но такая неопределенная и противоречивая, что пользы из нее извлечь не удалось.
О Тур Ганикте говорили, что это самый ужасный пират всего Кромаку. Говорили, что его правая рука по ночам удлиняется, и он дотягивается ей до любого дома и душит людей. Говорили, что он умер тысячу миллентумов назад, потому такой бледный. Говорили, что в его корабль вселился ужасный демон, и он может разговаривать и летать по воздуху, а питается человечьим мясом, как поганые дикари Черных островов. Говорили, что Тур Ганикт — верный слуга холог-юкти (по другим версиям — мозговых слизняков, змеелюдей или л’тра).
О Шуа’лай Стазе слухов набралось и того больше. Сходились на одном — он колдун. Красный колдун с далеких гор, оттуда, где рукой подать до неба с его богами. Или Синий колдун со дна моря, оттуда, где живут драконы и змеелюди. Или Черный колдун из глубочайших подземелий, оттуда, где вьются злобные духи. Но что колдун — это точно. Рассказывали, что однажды Стаза просто показал пальцем на какого-то человека, и тот превратился в горстку пепла. Рассказывали, что у Стазы есть волшебная сабля, летающая по воздуху и убивающая, кого укажут. Рассказывали, что Стаза может проникнуть в сон человека и убить его оттуда.
— Сплошные страшилки, — вздохнул Колобков, потирая переносицу. — Ладно, Серега, дай ему на мороженое — заработал.
Чертанов вручил парнишке мешочек, туго набитый золотыми и электроновыми горошинами.
— Это на всех, — предупредил он.
— Ого-го! — присвистнул тот, заглянув внутрь. — Льке Колобка, нам еще так щедро не платили! Может, еще что сделать? Ты только скажи! Если надо — у нас и отчаянные парни есть, можем и еще чем помочь…
— Чем, например? — насторожился Чертанов.
— Ну… сами знаете… — дернул щекой парень. — У нас и пара Щиколоток знакомых есть, да и один Бритвозуб [64]…
— Нет, это пока не нужно, — отказался Чертанов. — Но ты далеко не пропадай, может, и пригодится…
— Да хранят вас боги, — коротко кивнул наемник, сбегая по тропу.
— Эй, а как же Владельца? — крикнул вдогонку сисадмин, уже выучивший, что правильное прощание звучит: «да хранят боги вас и Владельца».
— А Владелец пусть понюхает меня между ног! — заржал беспризорник.
Колобков некоторое время шевелил пальцами, привычно пытаясь нащупать кружку с пивом, потом вспомнил, что пиво на «Чайке» давно кончилось и злобно ругнулся.
— Ребятки, ну-ка, приведите мне этого… которого ночью поймали! — потребовал он. — У меня сейчас как раз настроение подходящее…
Гена с Валерой послушно приволокли попискивающего от страха юберийца. Тот дрожал и скверно пах — ночь, проведенная в трюме, не пошла ему на пользу.
Этого мужика телохранители поймали, когда Колобков с мэром братались за рюмкой водки. Он проплыл под причалом и влез на «Чайку» по якорной цепи. Что ему тут понадобилось, мускулистые ребята выяснить не сумели (Чертанов к этому моменту уже лежал под столом и вяло икал), поэтому просто скрутили его и швырнули в трюм. А доложили только наутро (еще чего не хватало — будить начальство из-за всякой шушеры).
Колобков, все еще страдающий от похмелья и злющий из-за иссякших запасов пива, долго рассусоливать не стал. Молча кивнул телохранителям, и те живо содрали со шпиона сандалии.
— Он Щиколотка, — подтвердила Стефания, указав на татуировку. — Профессиональный вор.
— Ага. Серега, шнель, спроси его — фигли он у меня собирался воровать?
Чертанов меланхолично перевел вопрос.
— М-м-м!.. — замычал вор, безуспешно пытаясь изобразить немоту.
— Геныч, открой ему пасть.
Гена молча саданул Щиколотке по босой ступне. Тот заорал от боли.
— Не немой, — грустно констатировал Колобков. — Откосить не удалось. Гена, Валера, ну-ка, выбейте из этого кадра все дерьмо…
Следующие несколько минут битюги в черном старательно изображали из себя тестомесов.
— У! О! — приговаривал Гена, работая кулачищами.
— Уяк! — добавлял Валера, отрабатывая на пленном приемы дзюдо.
— Брейк! — приказал Колобков.
Телохранители в тот же миг остановились. Щиколотка пошатнулся и упал — с него текло, как из-под крана. Гена с Валерой раскровянили ему все лицо, наставили синяков, сломали пару ребер и выбили несколько зубов.
— Видал, Серега? — с намеком посмотрел на Чертанова Колобков. — Вот что мои ребятки делают с теми, кто не хочет со мной работать. Так, негритос, ну ты будешь говорить, а?
— М-м-м!.. — отчаянно замычал вор.
— Блин, настырный… Ладно, не хотим по-хорошему, будет по-плохому. Геннадий, Валерий, подняли его и понесли к дедам в лабораторию!..
— М-м-м!.. — в третий раз промычал несчастный Щиколотка. Но его уже не слушали.
Каспар, Бальтазар и Мельхиор пребывали в своей «лаборатории» — точнее, в гостевой каюте, оборудованной специально для них. Они работали… или делали вид, что работают. Колобков так вовсе утверждал, что они не работают, а просто соревнуются, кто громче пукнет.
Иногда это очень походило на правду.
— Хррр-пс-пс-пс… не трогайте мой горшок… хррр-пс-пс-пс…
— Убирайтесь отсюда немедленно! — орал Бальтазар, злобно следя за Гешкой и Вадиком. — Детям не место в лаборатории! Ну, разве что на лабораторном столе… а ну-ка, идите-ка сюда! Дайте, я пристегну вас ремнями!
— Нашел дурака! — отозвались юные хулиганы, вылетая за дверь.
Они обожали дразнить старых матрасов, но только до определенного предела — разозлившись по-настоящему, дряхлые колдуны могли и залимонить чем-нибудь вроде термоядерного взрыва.
— Опять не поймали? — посочувствовал китайскому чародею Колобков, входя в каюту. — А мы вам тут нового подопытного привели… Кладите на стол!
— М-м-м!!!
— Заткнись!
— О, да это как раз кстати! — оживился Бальтазар. — Я как раз хотел испытать на ком-нибудь новое зелье!.. а где оно?
— Вот это? — подал ему бутылочку Мельхиор. — Я отпил немного — очень вкусно. Ты сам сварил? У тебя талант!
— Что-то с этим зельем не так… — огорчился Бальтазар, глядя на целого и невредимого Мельхиора. — Ты должен был покрыться бородавками, раздуться, посинеть и ослепнуть! Видно, опять что-то перепутал…
— Э-хм… — подал голос Чертанов. — А для чего это зелье нужно?
— Чтобы покрыться бородавками, раздуться, посинеть и ослепнуть, — невозмутимо ответил Бальтазар.
