Словно отзываясь на его крик, в темноте взвыли боевые трубы. Лес разом наполнился криками солдат, приказами командиров и лязгом обнажаемых мечей.
– Ради всеблагого! – завопил Фарах распрямляясь. – Дайте мне меч!
Грендир обернулся и бросил другу меч в деревянных ножнах. Вчера, перед боем, он получил его от Тасама, но ему так и не довелось пустить оружие в ход.
– Держи, – сказал Грендир. – У тебя лучше получается.
Подмастерье подхватил меч, обнажил его, а ножны заткнул за пояс. Это оказался обычный обоюдоострый полуторник, чуть лучший, чем тот, что он держал в руках вчера. Фарах вцепился в его рукоять обеими руками, до боли сжимая пальцы. Сразу стало легче. Почувствовав в руках оружие, подмастерье успокоился.
Из шатра сотника, стоявшего на краю поляны, выскочили сразу трое: Вальдор, Тасам и Картан. Им навстречу, из темноты, вынырнули десятники, кричащих, что враг наступает.
– Вальдор, – крикнул жрец. – Они идут по краю леса, а не через равнину! Наверно, за ночь обошли нас с левого бока!
– Проклятье! – отозвался сотник. – Перик, уводи лучников! Все назад! Мечников и копейщиков вперед. Сюда, живо!
– Факелы, – крикнул Тасам, бросаясь в темноту, к костру своего десятка. – Нужны факелы!
Вальдор подбежал к жрецу, схватил его за рукав.
– Где они? – выдохнул он. – Откуда идут, куда?
– Они уже близко, – отозвался жрец. Орда идет прямо сюда, на свет костров. У тебя пара минут, сотник, не больше.
Вальдор махнул рукой и побежал в темноту, изрыгая на ходу проклятья. Поляна опустела. У костра остались только воспитанники и жрец.
– Грендир, иди сюда, – крикнул Састион. – Килрас, Фарах… Станьте перед костром. Будьте готовы. Васка! Васка, сучье вымя, где ты!
Из фургона высунулась всклокоченная голова воспитанника.
– Я тут. Что делать?
– Пусть Сасим сожжет этот трахнутый сундук! Мне надоело заботиться о куче бумаг, в то время, когда надо заботиться о людях. А ты… дай руку!
Фарах и Килрас стояли плечом к плечу, держа в руках обнаженные мечи. Клинки уже искрились, – воспитанники готовились пустить в ход Силу Огня.
Подмастерье чувствовал, как из темноты на него надвигается незримая сила, холодная как лед. В груди неприятно кольнуло. Знакомое чувство – он уже встречался с этой силой. В ночь, когда убегал от Жрецов Темного Пламени. Фарах чувствовал, как страх идет ему навстречу, прячась до поры среди деревьев, укрываясь темнотой. Он готовился броситься вперед, таился перед атакой. Подмастерье знал это. Знал, что еще пара минут и страх выпрыгнет из засады. И это заставляло Фараха все сильнее сжимать меч.
Не выдержав напряжения, он обернулся и увидел, как на поляну выбежал Тасам, а сразу за ним десяток солдат из его разбитой сотни.
– Мы тут! – крикнул бывший сотник. – Вальдор расставляет войска. Ему нужно совсем немного времени, чтобы выдвинуть вперед мечников. Надо только немного продержаться. Совсем немного!
Мечники же молча и деловито выстроились рядом с Фарахом и Килрасом, в одну шеренгу. Они обнажили клинки, выставили их вперед и застыли. Воины не суетились, не беспокоились. Они уже знали, – что такое бой. Каждый из них был готов. Ко всему.
Фарах окинул взглядом строй, пытаясь сосчитать оружие. Десяток клинков. Ну, еще Тасам. Пожалуй, ему удастся еще раз зажечь мечи, как тогда, на поле. Сил хватит не надолго, толком отдохнуть не удалось, но теперь за спиной сотня Вальдора. Свежие силы, рвущиеся в бой. Должно получиться. Все должно получиться.
Подмастерье увидел, как Састион поднял правую руку и повел ею в воздухе, словно пытаясь разогнать невидимую пелену. Тотчас, прямо перед Фарахом вспыхнула елка, мгновенно обратившись в огромный факел. За ней – вторая, потом третья. Темнота заплясала, порвалась на куски и отхлынула в сторону, обнажая то, что скрывала.
Их было много, очень много. Темные фигуры, метались между деревьями, прятались за стволы. Фарах с шумом втянул воздух ноздрями. Орги. И кто-то еще. Что-то страшное и темное.
Орда, застигнутая врасплох светом от горящих деревьев, подалась назад, потом опомнилась, взревела сотней глоток и бросилась в атаку.
Фарах во все горло проорал знакомые слова, навечно впечатанные в память, и вскинул руку зажигая клинки мечников. Он успел. Меч последнего солдата вспыхнул за секунду до того, как на строй накатила волна оргов.
Пылающие клинки легко кромсали плоть великанов, щедро сея смерть. Но они наваливались кучей, брали числом и люди просто не успевали их убивать. Строй распался. Фараха и Килраса оттеснили за костер, к фургону и там они встали намертво, работая мечами как косами. К Састиону подпускать оргов нельзя, ни в коем случае. Вся надежда была только на него. Солдаты отошли назад и заняли круговую оборону вокруг фургона. Они даже не пытаясь контратаковать, просто старались выжить.
Састион во время пришел на помощь. Он снова сотворил огненную стену, окружив и фургон и солдат непроходимым жарким барьером. Орги, пытавшиеся пройти сквозь него, вспыхивали алым пламенем и падали в снег, разбрасывая вокруг себя капли огня. Тех, кто все же пробился сквозь стену огня, добивали солдаты.
Получив краткую передышку, Фарах осмотрелся. Орда, бесновавшаяся за огненной стеной, не стояла на месте. Широким потоком она огибала пылающее кольцо с двух сторон и уходила в темноту, к сотне Вальдора. Судя по крикам и воплям, доносившимся их темноты, там тоже шел бой. Обернувшись, подмастерье отметил, что из десятка мечников уцелели восемь человек, считая Тасама. Грендир отступил к фургону и теперь сжимал в руках лук, найденный у костра. Васка поддерживал жреца. Тот стоял у фургона, привалившись к его дощатому боку, и непрерывно бормотал моления. Сасима нигде не было видно, наверно он прятался в фургоне.
Наконец, не выдержав напряжения, жрец закрыл глаза и замолчал. Стена огня побледнела, а потом и вовсе исчезла, оставив после себя только россыпи искр на телах мертвых великанов. Уцелевшие орги перепрыгивали через груду мертвых братьев и снова шли в атаку.
Фарах взмахнул мечом, погружаясь в бездумную круговерть ударов, выпадов и отскоков. Ему пришлось тяжело, – великаны шли нескончаемым потоком, а отступать было некуда. Подмастерье даже не мог глянуть, как там друзья, ему некогда было оборачиваться. Он рубил и колол, едва успевая глотать холодный воздух, наполненный тяжелым запахом горелой плоти.
Мертвые орги мешались под ногами. Вскоре подмастерье уже ходил не по снегу, а по трупам, оскальзываясь в лужах крови. Один раз он все-таки упал, и к нему бросились сразу трое оргов. Подмастерье, не вставая, подрубил ноги одному, и сжался в ожидании удара. Но над ним пролетела белая искра, пробила насквозь уцелевших великанов, и отбросила их в сторону. Састион, переведя дух, снова пустил в ход силу огня.
