Я растерянно посмотрела на князя:
— Ничего не понимаю. Почему же ты мне сразу это не сказал?
Эйнэр уже выносил меня на берег:
— Да как я мог сказать? До сих пор не верю, что ты со мной. Боюсь, опять куда-нибудь сбежишь.
— Так все знали, что никакой свадьбы не будет? И никто не пытался переубедить меня, когда я твердила об этом? Даже Клод?
— Я им запретил. А, Клод наверное, меньше всех хотел, чтобы его мать опять исчезла.
— А Олтэр?
Князь захохотал:
— Ну, Олтэру досталось больше других. Ходил за тобой по пятам, присматривал, чтобы не наделала глупостей. Я ему вознаграждение пообещал за такой подвиг.
Я подумала: как я могла усомниться в Олтэре? Потом посмотрела на князя: снова обманул? А, может, мне все-таки обидеться?
Эйнэр стал серьезным:
— Не нужно, Елка. Я тебя очень люблю и хочу, чтобы ты по-настоящему стала моей женой. И чтобы у Клода были и мать, и отец.
Он обнял меня и крепко прижал к себе:
— Или ты думала, что я допустил бы, чтобы ты осталась с Трайсом?
— Ох, Эйнэр, я тоже поняла смысл твоего подарка.
А сама подумала: еще неизвестно, помог бы тебе твой дар, если бы я провела тогда ночь с королем?
Князь с нетерпением посмотрел на меня:
— Едем, Елка, нас ждут. Все равно больше никуда тебя не отпущу. Просто не могу уже гоняться за тобой по всем мирам.
Я промолчала, а потом решила перебороть свой несносный характер:
— Согласна. Едем.
Первым ко мне бросился Клод. Я хотела пообещать, что надеру ему уши: тоже мне, конспиратор! А сын шепнул:
— Папу Кэрола мы никогда не забудем, да?
Если бы я даже очень захотела, то не смогла бы этого сделать. Я с благодарностью взглянула на сына.
Гости сели за столы. Кругом стояли букеты из ромашек. Тосты и пожелания полились рекой. Как, впрочем, и вино. Через несколько часов Эйнэр наклонился ко мне:
— Сбежим, Елка? Я больше не выдержу. Что бы придумать?
Я прижала пальцы к вискам:
— Ой, как голова разболелась!
Князь с готовностью вскочил:
— Дорогая, тебе просто необходимо подышать свежим воздухом.
Он обнял меня за талию и потащил к дверям. Гости вряд ли поверили в мою болезнь, но, видимо, решили, что с хорошим вином можно обойтись и без главных действующих лиц.
Мы с Эйнэром вышли в сад, залитый ярким лунным светом. За столько месяцев я впервые спокойно отнеслась к полнолунию.
— И как ты могла только вообразить, что станешь оборотнем, глупышка? Эльфы оборотнями не бывают. А ты уже изменилась.
— Так ты все знал?
— Ирин рассказала. Давай забудем о том времени.
Я поежилась: не так-то просто все забыть.
— Погуляем по саду, Елка? Так хочется одновременно побыть и в роли влюбленного, и мужа. После стольких лет ожидания…
Мы бродили по парку и целовались в каждом укромном месте. Я даже не подозревала, что их здесь так много. В конце концов я не выдержала:
— Как хочешь, Эйнэр, а я больше не могу — устала.
Князь подхватил меня на руки:
— Давно бы сказала. Я могу всю ночь носить тебя на руках.
— Нет, Эйнэр, пойдем домой.
Кажется, только этой просьбы повелитель и ждал. Он легко донес меня до нового дворца.
Утром, только я открыла глаза, князь потащил меня в зал, где были сложены подарки. Драгоценные украшения, одежда, посуда и много чего другого. Я охала, ахала, рассматривала. Но больше потому, что это нравилось Эйнэру. Но когда увидела великолепную кольчугу, а рядом — настоящий эльфийский лук, застыла в изумлении:
— Хочу примерить, Эйнэр.
— Так и думал, что придешь в восхищение. Примеряй. Для тебя и делали.
Кольчуга была хороша. Из того же материала, что и у эльфов, но только с длинными рукавами и с легким шлемом. Я быстро надела это чудо мастерства на себя. Сидит, как влитая. Князь снова схватил меня в объятия:
— До чего же ты хороша, мой маленький воин!
Дверь распахнулась, быстро вошел Олтэр. И остановился в удивлении:
— Вы уже знаете?
Мы были счастливы. Чувствовали себя весело и беззаботно, поэтому поняли не сразу:
— А что мы должны знать?
В лице Олтэра было что-то, что говорило лучше всяких слов. Но он все-таки произнес:
— Отступники.
Этим было сказано все. Эйнэр мгновенно преобразился: передо мной стоял воин и повелитель.
— Собирай отряды, Олтэр.
Князь рванулся к выходу, а Эйнэр шагнул ко мне. Обнял и нежно поцеловал:
— Елка, дорогая, как обидно, что так все вышло. Я столько лет ждал тебя. И люблю так, как никогда и никого не любил. Я буду всегда благодарить небо за то, что оно подарило мне тебя и сына. А теперь пора расставаться.
Я сжалась. Что такое война, я уже хорошо поняла. Но расставаться не собиралась:
— Я — с тобой.
— Нет, Елка. Ты — моя жена и останешься здесь.
Он ринулся к выходу, я загородила дорогу. Подчиняться я не собиралась.
— Не забывай, Эйнэр: я — воин.
Он молчал.
— Послушай и пойми, Эйнэр. Один раз я уже согласилась оставить любимого мужчину и потеряла его. Больше я такой глупости не сделаю!
Видно, было в моем голосе что-то такое, что повелитель не стал спорить:
— Хорошо. Поспешим.
Мы выскочили во двор. Туда со всех сторон бежали воины, успевшие сменить праздничные наряды на доспехи. А к нам со всех ног мчался Клод в полном вооружении:
— Я тоже буду сражаться!
Эти слова заставили побледнеть и меня, и князя. Эйнэр отвел сына в сторону. Не знаю, о чем он говорил с ним, но Клод кивнул:
— Согласен, папа.
Потом поцеловал отца и подошел ко мне:
— Я горжусь тобой, мама.
— А я тобой, сынок.
Я отошла и встала в строй. Я видела, что эльфы бросали на меня удивленные взгляды. Может, даже осуждали повелителя за то, что он разрешил женщине идти воевать.
Перед дворцом начали появляться драконы. Всадники вскакивали на них, и, по команде Эйнэра, взмывали в небо. Наверное, так было правильно. Я представила, что было бы здесь, появись все драконы разом. Скоро придет и наш черед…
Я смотрела на повелителя и думала: как же долго я сопротивлялась этой любви. Даже Клод не мог примирить меня с ним. Почему же теперь Эйнэр мне так дорог?
На площадку опустилась Регина.
— Прости меня, моя красавица. Я опять рискую тобой.
— Не становись еще и сентиментальной, Елка, — проворчала та.
Повелитель махнул рукой, отправляя в бой следующий отряд. Потом шагнул ко мне и прижал к своей груди. Всего лишь несколько секунд мы стояли рядом. Времени не оставалось.
Эйнэр торопливо произнес:
— Не рискуй напрасно, Елка. Помни, если что-нибудь случится с тобой, то моя жизнь мне будет не нужна.
