Зато Илис приему даже обрадовалась. Это был замечательный случай встретиться со старыми знакомыми, с которыми она не виделась с весны. Поздравить Марка пришли как Эва Кранах и Илария Энгас в сопровождении братьев и родителей, так и остальные участники их дружеских вечеринок. В том числе и князь Рувато Слоок, который, впрочем, с принцем держался довольно холодно — ну а тот возвращал ему холод сторицей. Маленькая беленькая Эва, удивительно похорошевшая за лето, как ухватила Марка под руку, так и не отпускала его, неотрывно смотря ему в лицо своими прекрасными голубыми глазами. Принц не возражал…
Пока не начались танцы, Илис чудесно проводила время со знакомыми барышнями, смеясь и болтая о пустяках. Очень приятно было на время позабыть о делах важных, магических и политических. Но заиграла музыка, всех девушек немедленно разобрали, и только Илис наотрез отказывалась идти танцевать, как ее ни уговаривали. Впрочем, когда к ней подступил Барден, она слегка опешила и поняла, что этому кавалеру отказать не получится, уж очень он был настойчив и категоричен. Да ему не очень-то было и нужно ее согласие — он просто взял ее за руку и повлек в ряды танцующих.
— Я даже не знала, что вы умеете танцевать, — заметила Илис ядовито, когда он обхватил ее за талию своими лапищами.
— Я много чего умею, — безмятежно отозвался Барден.
— О да, таланты ваши разнообразны. Между прочим, что это вам взбрело в голову? Вы разве не знаете, что о нас уже люди говорят? — Илис шкурой чувствовала прилепившиеся к ним неприлично любопытствующие взгляды.
— Отчего же, знаю. А тебя волнуют слухи?
— Не очень, — честно призналась Илис, про себя подумав: ах ты, провокатор!
— А меня и вовсе — нет. Кстати, Лисси, тебе говорили, что танцуешь ты безобразно?
Илис расхохоталась. Сам Барден, огромный и грузный, двигался удивительно легко и даже грациозно, так что она получила лишний шанс убедиться, насколько обманчива его внешность. Партнером он был прекрасным, вел ее легко и уверенно, но все-таки, когда танец окончился, Илис поспешила освободиться из его рук и отойти в сторону. И сразу же наткнулась на Рувато, который как будто специально стоял здесь, поджидая ее.
— Император, кажется, оказал вам великую честь, — сказал он странным голосом.
— Ага, великую, как же, — отозвалась Илис. Она все еще чувствовала себя несколько неловко после вынужденной близости с Барденом. — Его величество знает, что никто ни в чем не может отказать ему, и вовсю пользуется этим.
— Жаль, я не могу попросить вас о том же. Его величество прекрасно танцует, я же… — Рувато не договорил и замолк, а Илис промолчала, не зная, что ответить ему.
Рувато почтительно взял ее под локоть и повел в сторону галереи, которую образовывали колонны, выстроившиеся вдоль всего периметра залы. Здесь было не слишком многолюдно, поскольку большинство гостей развлекались танцами.
— Расскажите мне поподробнее, как прошла ваша встреча с Ивом, — попросил Рувато. — В письмах вы, разумеется, пропустили половину.
— Тише! — шикнула на него Илис. — Какие неудачные места вы все время выбираете для разговоров, князь.
— Вы же магичка, — возразил Рувато. — Наколдуйте что-нибудь, чтобы нас никто не услышал!
— Если император заметит мое заклинание, — а он его непременно заметит, — то он сразу заподозрит нас с вами…
— В чем? Мало ли какие тайны могут быть у девушки, беседующей с мужчиной? — усмехнулся Рувато. — Хотите, я сделаю вид, что объясняюсь вам в любви? У меня получится, честное слово.
— Нет! — притворно испугалась Илис. — Не нужно. Не надо никаких объяснений, даже понарошку.
— Напрасно, — с сожалением сказал Рувато.
— Да ну вас! Все-таки, вы, мужчины — невыносимое племя, клянусь Гесиндой.
— Какие вас, однако, посещают мысли! Не ожидал. Но, право, Илис, не так уж мы и невыносимы…
— Да уж, рассказывайте.
— Вот именно — рассказывайте! — подхватил невыносимый Рувато. — Одно лишь маленькое заклинание…
— Вам-то откуда знать, маленькое оно или нет, — проворчала Илис и вздохнула. — Ладно, уговорили. Будь по-вашему.
Озабоченно сдвинув светлые брови, Рувато выслушал ее, а потом спросил:
— Так вы считаете, императору все известно?
— Может быть, не все, но многое, — кивнула Илис.
— И вы полагаете, что из этого дела могут выйти большие неприятности?
— Я почти уверена.
— Барден слишком уж проницателен, — задумчиво проговорил Рувато. — Его не так-то просто переиграть.
— Да я и не пыталась! Вот еще! С ним играть — себе дороже выйдет.
— Однако же, вы не отказались выполнить мою просьбу.
— Это потому что вы тоже хорошо умеете просить.
— «Тоже»? — чуть удивился Рувато, но тут же понял и засмеялся. — Да, но с его величеством мне не тягаться даже в этом… Подождем, Илис, посмотрим, чем все закончится. Все равно мы уже никак не можем повлиять на события.
— Да уж, — мрачно кивнула Илис, — мы кашу заварили, а расхлебывают ее другие.
— А что делать? Меня только беспокоит, что вы втянули в наши заботы Хельмута…
— Да я не только его втянула, — еще мрачнее ответила Илис и подумала о Грэме.
Долгое и нудное путешествие к северной границе Касот несколько скрашивала установившаяся солнечная погода, а так же присутствие в императорской свите Марка. Сразу после посвященных ему торжеств он оставил Эдес и присоединился к отцу, чтобы ехать в Северную. Илис была рада его компании, потому что как-то неожиданно почувствовала себя одинокой (что случалось с ней нечасто): Барден все время обсуждал что-то с Альбертом и старшими офицерами командования, которые так же присоединились к свите в столице; на Илис он почти не обращал внимания. Вообще он выглядел необычайно подавленным и угрюмым, как будто эта поездка тяготила и его тоже. Часто он, отстав от свиты, о чем-то подолгу разговаривал с Марком наедине. Любопытная Илис то и дело оглядывалась на них через плечо. Ей очень хотелось подслушать их, она даже знала заклинание, которое могло бы помочь в этом, но прочесть его не решалась. Оставалось смотреть и догадываться. Отец и сын, судя по выражениям их лиц и экспрессии жестов, о чем-то беспрестанно спорили, и спорили яростно. Котел страстей бурлил. Несколько раз казалось, что еще чуть-чуть — и в ход пойдут кулаки. Семейные беседы заканчивались всегда одинаково: Марк, с лицом красным и диким, принимался беспощадно настегивать коня и уносился сломя голову далеко вперед. Возвращался он только спустя час или два, уже спокойный и рассудительный, как обычно. Чем он занимался в одиночестве, оставалось только догадываться, но, надо полагать, что спускал пар. Илис так и не решилась спросить у него или у Бардена, о чем же между ними шла речь, и жестоко корила себя за трусость. Увы, укоры помогали слабо.
