Боги! Как вы могли позволить существовать этому месту?!
Ответа я не ждала — мои боги были далеко!
Примерно на середине лестницы профессор Моргенау замер, словно пораженный громом, вглядываясь в аляповатую роспись стены справа, а затем обернулся к своим конвоирам.
— Простите, — начал он, — я понимаю, что моя просьба не вполне уместна, но не могли бы вы…
Опомнившийся ацтек опустил на макушку профессора древко копья, в результате чего оставшуюся часть пути к вершине теокалли астролог проделал в виде груза. Впрочем, у ацтеков хватило сострадания — или это было сделано из-за нежелания портить предстоящее удовольствие — тащить тело астролога за передние, а не за задние конечности.
Едва мы ступили на вершину, как сопровождавшие нас воины, развернувшись, бросились бежать вниз. Их бегство выглядело паническим.
Этот ужас явно вызвали не расставленные по краям площадки каменные уроды, не прямоугольный монолит посреди — хотя последний отчетливо излучал эманации боли и страха. И не четверо людей, трое из которых были наряжены в разукрашенные хлопковые накидки, а за спиной одного развевался плащ из черных перьев. А вот другие, стоявшие возле двух, похожих на латинскую «V» столбов, такой ужас вызвать могли — особенно та, что стояла впереди.
Ей черный плащ был ни к чему — полосы Тьмы, словно крылья чудовищной птицы, колыхались за ее плечами. Я даже не смогла рассмотреть ее — жуткий холод ледяными иглами вонзился в глаза и рванулся к сердцу — ноги подкосились, и я упала на колени, успев запечатлеть в памяти лишь горящие адским пламенем глаза и переливающийся тем же багровым оттенком огромный рубин в диадеме.
Кажется, остальные опустились на колени вместе со мной — Юлла чуть позже прочих, тогда как Линда, обмякнув, вытянулась рядом с тихо постанывающим астрологом.
Две серые тени выскользнули из-за струящейся Тьмы и, подхватив за плечи охотницу, потащили ее к столбам. Затем человек в плаще — я рискнула предположить, что это был местный верховный жрец невампиров, — что-то коротко выкрикнул, и твердые холодные пальцы, словно когти, впились в мое плечо.
Смешно, но, оказавшись на жертвенном камне, я почувствовала себя лучше. Быть может, его собственная мрачная аура каким-то образом отторгала темную силу Королевы — Зло редко любит делить власть даже с подобными себе. По крайней мере, лежа на этом кровавом алтаре, я могла смотреть в Ее сторону почти безболезненно.
Когда прислужники отошли, на растянутой между столбами Бренде остались лишь пояс и те обрывки рукавов, что оказались под веревками.
Королева что-то прошипела. В ответном выкрике стоящего надо мной жреца явно послышалось отрицание. Он указал на золотой диск перед алтарем — и на меня.
Тварь в обруче зашипела снова, требовательнее. Голос отвечавшего жреца чуть смягчился — но звучал по-прежнему отрицательно. На этот раз он указал на горы вдали — их края уже начали покрываться нежно-розовой пеной восхода.
Я прижалась щекой к камню алтаря — струившийся со стороны пропасти ветерок приятно холодил его.
Совсем скоро я умру. Бритвенно-острый камень коснется моей груди, кровь заструится по желобкам, стекая в изукрашенную чашу, — и принцессы Иллика аэн Леда не станет. Я знаю это — и не понимаю лишь одного! Почему мне совсем, нисколько-нисколечко, абсолютно — не страшно?!
Небо стремительно светлело. Вот полыхнули янтарным огнем верхушки столбов… порозовели примотанные к ним запястья охотницы… льдисто блеснул занесенный надо мной нож…
Я закрыла глаза. Рокот барабанов внизу давно стих, и только стук крови гулом отдавался в висках, порой сменяясь на низкое гудение — словно где-то над моей головой кружил огромный недовольный шмель.
— Не так быстро, приятель, — насмешливо донесся со стороны пропасти знакомый голос. — И вообще, положил бы ты эту штуку — выглядит она чертовски острой, значит, и порезаться недолго.
— Черт возьми, Ханко! — выдохнул сержант Флеминг. — Я уж начал всерьез беспокоиться, что ты пропустишь нашу вечеринку!.
— Я было запамятовал ваш точный адрес, — отозвался проводник. — Но вы здорово помогли мне, выставив ваш обычный ориентир — обнаженную ле…
Грохот четырех выстрелов прозвучал почти слитно — и обмякшее тело верховного жреца рухнуло поперек меня, придавив к алтарю не хуже, чем это могло бы проделать одно из стоящих по краю площадки каменных изваяний. Все, что я сумела, — вывернуть шею, чтобы не лишиться возможности хотя бы наблюдать за происходящим… раз уж не могу в этом самом происходящем активно поучаствовать!
В правой руке Крис сжимал свой револьвер, в левой же — направленную точно на Королеву — мою Чаусу.
— Даже не думайте, — предостерег он. — Это — смерть!
Пухлые ярко-алые губы Владычицы Ночи дрогнули, обнажив оскалившиеся клыки.
— Ш-ш-мертный, — похоже, ей давно не приходилось разговаривать на английском, — т-т-ы…
После грохота тяжелого револьвера выстрел Чаусы прозвучал коротким сухим щелчком. Королева качнулась назад, выпрямилась и, запрокинув голову, издала протяжный лающий звук — наверное, это был смех… в ее понимании.
— Д-дурак!
Крис нарочито неторопливым движением спрятал револьвер в кобуру.
— Разве? — удивленно отозвался он. — А мои новые приятели-гномы уверяли, что эти пули — самое то для таких, как ты!
Лающий звук разом оборвался — Королева уставилась на свой живот, где чернело быстро увеличивающееся пятно, окаймленное рыжими язычками пламени. Затем она медленно подняла взгляд на Ханко, разинула пасть — пистолет щелкнул еще раз, и голова чудовища взорвалась, превратившись в облако горящих ошметков.
Прежде чем ошарашенная гибелью своей повелительницы свита успела осознать произошедшее, Чауса щелкнула еще шесть раз. Затем опустевшая обойма звякнула о камень, тихо лязгнул вставший на место затвор — и последняя пуля догнала седьмого, вытянувшегося в прыжке вампира в воздухе над лестницей. Этот — прежде чем порыв утреннего ветра развеял черный прах — успел издать короткий жуткий вопль.
— Отличная работа, Ханко, — тихо произнес Мигер.
По-моему, Крис даже не услышал его. Он медленно подошел к алтарю — я как раз пыталась сдвинуть тушу жреца, но благодаря всем моим усилиям смогла лишь только сесть — молча опустился рядом со мной, обнял за плечи. И я, Ее Светлое Высочество принцесса Иллика аэн Леда, прижалась к его груди, твердо зная, что никогда в жизни еще не чувствовала себя так уютно… спокойно… защищенно.
И никогда прежде я не чувствовала себя такой счастливой!
— Ты пришел…
