Богиня холодно рассмеялась.
— Всё равно, говоришь? Зря, а должно быть не всё равно! Я ни за что не проиграю. А значит, ты ни в коем случае не смеешь проигрывать.
Не проиграет? Что она могла проиграть? Насколько Делайла знала, состязались только атланты между собой, но боги не принимали участия в игре. Однако обдумать эту информацию девушка не успела. Ужасная боль согнула её пополам. Пылающий жар вспыхнул внутри её тела, и все мышцы внезапно свело. Было ощущение, что из неё что-то выдирают, царапая все внутренние органы, разрывая жилы. А потом, вдруг… всё прекратилось. И амазонка почувствовала себя свободной. Абсолютно свободной.
Все её эмоции — пропали. Все её чувства к Лайелу — исчезли. Она его не любила, но она его и не ненавидела. Делайла попросту не испытывала к нему ничего. Она вообще ничего не испытывала. Девушка нахмурилась. Амазонка ожидала от себя хоть какой-то реакции, смущения, злости, может, даже облегчения, ведь её одержимость вампиром прошла. Но ничего.
— Однажды ты поблагодаришь меня за это, ведь я только что обеспечила нам победу, — сказала богиня.
«Со мной что-то не так», — подумала Делайла, но у неё не было ни малейшего желания докопаться до истины, ей это попросту стало безразлично.
Лайел всё ещё был у водопада, когда к её ногам вернулась способность двигаться. Только она не пошла к нему, как хотела ранее. Девушка повернулась кругом и лёгким шагом направилась восвояси. Она чувствовала непреодолимую усталость и решила, что самое время вздремнуть.
— Ну, всё, Гестия, это последний раз, когда тебе удалось вмешаться, — прорычал Посейдон, материализовавшись посреди леса в нескольких дюймах от неё.
Тёмноволосая богиня послала ему невинный взгляд, ничуть не смущённая своим поступком. И ни капли испуга на лице, хоть и попалась на горячем, отметил про себя Посейдон.
— Я? Да что я такого сделала?
— Сжульничала, вот что, — в мгновение ока вслед за богом морей появился Арес. — Причём, далеко не в первый раз. Мне следовало бы задать тебе хорошенькую трёпку.
Не заставил себя ждать и Аполлон, явившийся в ярком ослепляющем сиянии. А мгновенье спустя рядом с ним возникла Артемида. Она выглядела холодной, словно лёд, на фоне сияния бога солнца, и, казалось, немного приглушала свет его переливающейся ауры, будто отнимала часть силы.
Интересно. Посейдон никогда раньше этого не замечал.
Гестия бросила притворство и злобно уставилась на них.
— Как будто все вы тут невинны, аки агнцы. Я не слепая и прекрасно видела, как каждый из вас спасал своих любимчиков. И как вы набрасывались, словно коршуны, на их врагов. И даже не пытайтесь отнекиваться. Я знаю, что кое-кто даже подсказывал своим игрокам. Кроме того, у меня уже в печёнках сидит торчать здесь и ждать развязку. Я желаю покончить с этой игрой раз и навсегда, и объявить, наконец, победителя.
Посейдон скрестил руки на широкой груди. Он не мог не согласиться с Гестией. Остальные боги, очевидно, были не менее переменчивы в своих настроениях и потому разделяли его нетерпение. Их жажда к развлечениям, как и у Посейдона, была безгранична. А эта игра с течением времени начала терять свою увлекательность и уже не давала прежней остроты ощущений. Посейдон хотел вернуться в Атлантиду, к её жителям и своим забавам. А главное — он хотел убедиться, что этим богам туда дорога будет заказана.
— Может, устроим одно последнее состязание? — вмешалась Артемида. Оба её демона были уже казнены, и она, соответственно, выбыла из соревнования. Атлантиды ей не видать. Однако потерпевшая поражение богиня не покинула остров, очевидно, слишком заинтригованная итогом игры. — Мы сможем провозгласить победителя уже сегодня.
Даже воздух в лесу уплотнился от возбуждения, охватившего богов. Посейдон серьёзно разволновался по этому поводу. Последнее испытание… ему, конечно же, не составит труда помочь дракону победить. Он что-нибудь обязательно придумает.
— И что последует за этим состязанием? — спросил Аполлон, уже, очевидно, готовый согласиться.
— И что нам делать с теми, кто проиграет? — поинтересовалась Гестия, потирая руки.
— У меня есть мысль, — ответил Посейдон, и боги столпились поближе к нему, удовлетворённо улыбаясь.
* * *
Лайел так и не успел прийти в себя, когда час спустя до боли знакомый звук горна призвал атлантов на новое испытание. Царь вампиров как обычно невольно внутренне похолодел, однако, незамедлительно вскочил на ноги. После того, как видение Сьюзан рассеялось, он оделся и, обнаружив следы Делайлы, отправился на её поиски. Вампир то и дело присаживался на корточки, пытаясь рассмотреть след, но едва заметные отпечатки ног амазонки, казалось, окончательно затерялись.
Лайел должен был её отыскать, поговорить с ней, обнять. Просто… он больше не мог без неё. Если понадобится, он станет умолять о прощении. Ему следовало с самого начала бороться за Делайлу, а не гнать от себя. Теперь Лайелу оставалось лишь надеяться, что ещё не слишком поздно.
Лайел ускорил шаг, зная, что амазонка точно будет на состязании. Ощущение ледяных тисков на сердце, охватывавшее его каждый раз перед новым испытанием, отпустило, и на смену ему пришло нетерпение. «Я заставлю её поговорить со мной», — решил вампир.
За последние несколько недель он не пил ни капли крови, не спал и даже толком не ел. Он изводился мыслями о Делайле и Сьюзан. Потребность, которую он испытывал к синеволосой амазонке, вожделение, боль и изматывающие душевные страдания не давали ему покоя. Теперь он понял, что единственным, что ему было нужно, была Делайла. Вот только он оказался беспросветно слеп и не понимал, как нуждается в ней, потому что мог думать лишь о своём прошлом. Воспоминания словно завеса застилали взор мужчины, дурманящим маревом окутывая его разум.
Однако теперь он сумел приподнять эту завесу и впустить свет в свою душу. Теперь только Делайла была важна для Лайела. Лишь в ней одной он по-настоящему нуждался.
«Каким же я был дураком», — ругал себя вампир. Он потратил даром столько времени, а мог провести его в объятьях Делайлы. — «Я её отлюблю за всё»!
С безумно колотящимся сердцем Лайел прорывался сквозь последний ряд деревьев. Небо над головой серело, предвещая рассвет. Остальные уже прибыли на место сбора, включая Делайлу, при виде которой у вампира перехватило дыхание. «Моя», — подумал он. Амазонка стояла спиной, и её обожаемые синие волосы шелковистыми волнами спускались до самой талии. Лайелу так хотелось пропустить их сквозь пальцы, сжать локоны в кулаке и притянуть девушку к себе для поцелуя. Никогда больше он не откажет себе в сладости её восхитительных губ.
