Светящиеся сферы, парящие в моем убежище, отбрасывали призрачные тени. Я пришла сюда, чтобы собраться с мыслями, чтобы осознать прошлое и взглянуть в будущее, чтобы очистить разум перед грядущим странствием. И все же... Я не могла сконцентрироваться! Мысли мои пребывали в настоящем, и чувствовала я себя ужасно. Что он ИМЕЛ В ВИДУ?!
Я закрыла глаза, но слова его звучали в моем разуме сто, ТЫСЯЧУ раз. Вернется ли он КОГДА- НИБУДЬ? Шепот, эхо: «Только ты, ТОЛЬКО ты». И все же я КОЛЕБАЛАСЬ, на грани временной двери, и он, должно быть, решил, что я БОЮСЬ идти, но нет же, я БОЯЛАСЬ остаться, и страх... змея, вновь сдавившая мою грудь, клыки ее впились в сердце, наполняя его ядом. Снова вернулись слезы, ручьями текут они по щекам, слова его звучат снова...
Эхо:
— Только ты, ТОЛЬКО ты.
Глаза мои открылись — это ЕГО голос! Я обернулась и вскрикнула: он выступил из теней во всем величии и вошел в свет сияющих сфер, а я ощутила, как змея ИЗДОХЛА... он вернулся! Лицо его сурово, но мне кажется, что он рад видеть меня. В конце концов, ведь он вернулся ко мне...
Эхо:
— Лишь ты можешь помочь мне, Дейонарра. Но я не должен был просить тебя о помощи...
Я произнес... Дейонарра... но это был Я, серокожий, как статуя, застывшая в тенях — неужели я был так жутко покрыт шрамами? Мое тело выглядело так, будто оно искупалось в лезвиях ножей, раны и татуировки ужасные... И все же я глядел на себя ГЛАЗАМИ ДЕЙОНАРРЫ, а она видела... она могла СМОТРЕТЬ на меня другими глазами, не обращать внимания на ужасные черты, а видеть совершенно в ином свете, с такой страшной тоской... Она... видела... как она может испытывать такие ЧУВСТВА?
Я почувствовал, что разрываюсь, ибо человек, сокрытый тенями, БЫЛ мной, но НЕ мной... Я РАЗРЫВАЛСЯ; это было ощущение Дейонарры, но в то же время, и мое собственное, и я... что...
Эхо:
— Я слишком много от тебя просил, Дейонарра, когда предлагал отправиться со мной. Я не имею права подвергать тебя такой опасности ради меня...
То были мои слова, но произносил я их с холодным расчетом, без малейшего следа эмоций. Произнося их, внутри я улыбался, зная, что эта влюбленная дурочка видела своими глазами, полными тоски, и кто... Неужели я был ЭТИМ человеком, ПОДЧИНЯЯ ее своими словами, не ЗНАЯ, сколь сильно они воздействуют на нее, подобно стрелам, выпущенным из баллисты, пробивают ее грудь... и все же она ИСПЫТЫВАЛА лишь ОБЛЕГЧЕНИЕ от моего возвращения. Как... как может она ЧУВСТВОВАТЬ... и не знать моих истинных целей?
Эхо:
— Я пришел, чтобы просить тебя о прощении, Дейонарра. Я вернусь к тебе так скоро, как только смогу...
Я снова разрывался на части, обливался слезами и истекал кровью, отчаянно пытаясь заговорить, сообщить Дейонарре, что перед ней стоит не человек, а тварь, убившая ее ради собственной выгоды. Ему БЕЗРАЗЛИЧНА ты, Дейонарра, ты лишь инструмент для достижения цели, необходимый ему для... Но Дейонарра заговорила и я не мог остановить ее...
— Я подвергну себя тысячам опасностей, приму вечность ради тебя, моя любовь! Я не бюсь! Послушай... я пойду с тобой, даже если все Планы встанут у меня на пути...
Я почувствовал себя разбитым, ощутил облегчение и удовлетворение — его УДОВЛЕТВОРЕНИЕ при ее словах, он ЗНАЛ, что она произнесет их, всегда ЗНАЛ, а ее признание в любви было сродни удару прямо в мое сердце. Попалась. Она моя, но я должен быть в этом уверен, поэтому я вбил последний гвоздь.
— Путь опасен. Ты должна стать сильнее... куда сильнее, чем сейчас.
Она испытала облегчение, окончание тоски, но ТОСКА по нему лишь возросла, она не замечала она его манипуляций... мне лишь нужно быть сильной и путь его будет моим путем! Мысли мои подобны огням, ибо я могу быть сильной, куда сильнее, чем думает он, я не знаю страха, я УМРУ за него!..
— Я могу быть сильной, любовь моя. Я буду...
Слова ее стекли с него, как вода. Змея в ее груди, терзающая сердце ядом, исчезла, но ее сменила змея во плоти. Она ничего не замечала, и следующие его слова были выбраны очень тщательно.
— Не могу сказать, добьемся ли мы успеха, Дейонарра, но я приложу все усилия, чтобы защитить тебя. Ожидаю этого и с твоей стороны. От тебя... от тебя могут потребоваться определенные жертвы.
С этими последними, страшными словами, я вновь ощутил, что разрываюсь пополам; он замышлял причинить ей вред... он замышлял причинить вред МНЕ, ибо я был ЕЮ, а он собирался РАНИТЬ ее, но это мне НУЖНО было ее ранить... Я хотел КРИЧАТЬ, КРИЧАТЬ ЕЙ ОБ ОПАСНОСТИ, БЕГИ, БЕГИ, ДЕЙОНАРРА, ИБО ГЛАЗА ЕГО ЗАСТАВЛЯЮТ ТЕБЯ ТЕРЯТЬ РАССУДОК, И...
— Конечно, любовь моя. Жизнь и есть жертва. Этот урок я усвоила.
Я... она... ее... Я произносил слова, и делая это, чувствовал, как внутри меня что-то умирает. Я был наблюдателем и смотрел, как женщина умирает, ибо слова были смертным приговором. И все же она говорила, уверенная, непоколебимая...
— Я... оставила завещание у отца, любовь моя; спроси 6, 8, 7, «К» и «С». Все оно принадлежит тебе; там не так много, но, помимо всего прочего, я оставила...
Я... он... волна раздражения захлестнула меня; я сжал зубы, чтобы оно не отразилось на лице. Неужели она всегда будет болтать, даже когда я не требую этого от нее?! Должна она... но, нет... нет, раздражение удалось скрыть, лишь малая толика его вырвалась наружу...
—Я же не могу УМЕРЕТЬ, Дейонарра. Нет НУЖДЫ в подобных глупостях...
Ее... меня... ее захлестнул СТРАХ, меня ужаснувший... Я видел, как он нахмурился, и поспешил объясниться. Он должен знать причины и то, почему я так делаю, чтобы оценить действия мои по достоинству. Говори! Говори же, пока он не отвернулся...
— Я знаю, что часто делаю глупости, любовь моя... но ты сам сказал, что можешь забыть многое, если тяжело ранен. В завещании находятся вещи, которые помогут тебе вспомнить, если ты вновь забудешь себя.
Она... Я холодно смотрел на нее своими глазами, на ее лицо, отражающее заботу и отчаяние. Она действует так, как я и ожидал... и все же, в том, что она сказала, что-то было...
— Возможно... и все же я надеюсь, что в завещании этом нет ничего ценного... Я не хочу, чтобы ты оставляла вещи, которые могут пригодиться нам в пути.
Ее иллюзия разбилась, всего на секунду — я смотрел, как чувства ее разбились, подобно стеклу. «Могут пригодиться...» было столь прагматичным замечанием, что даже Дейонарра поняла это, и я позволил себе надеяться, что она разглядела его истинное лицо... змея, ЗМЕЯ... но надежда моя умерла, когда в глазах Дейонарры вновь вспыхнули чувства, осколки собрались воедино, иллюзия восстановилась, остался лишь осколок боли. Он думает, что я делаю глупость! Но я делаю это для НЕГО! Я должна... должна извиниться, но как? Я должна согласиться с ним, что завещание не представляет ценности, но это НЕ ТАК, НЕ ТАК! Оно — это ВСЕ...
