— Ну что, ребята. У вас последний шанс остановить меня, — сказал Морок. — Сейчас я смещу пространство, а я это умею, вы уже убедились. Эта коробочка переместится точнехонько в центр хранилища субстанции волшебства.
Мефодий побледнел. Рудольф недоуменно крутил головой. Ивор ощутил, как во внутренности вгрызаеются ледяные зубы страха.
— А потом я освобожу темных элементалей. Да, субстанции они не повредят. Но будет такой взрыв, что эта самая субстанция разлетиться по всему свету и равномерно растворится в воздухе, где ей и положено быть.
— А что будет с фабрикой? — пискнула Алина. — Здесь столько людей…
— Лес рубят — щепки летят! — жестко сказал Морок. — Я предупредил директора, что нужно начинать эвакуацию. А вы сами последовали за мной! Вас никто не тянул!
— Но ведь ты сам умрешь! — вскричал Рудольф.
— Совсем не обязательно. Что мне помешает сделать еще одно смещение пространства и выпасть отсюда где-нибудь за десятки поприщь? Уж не вы ли?
Он захохотал.
Рудольф заорал и кунулся вперед. Он вонзил в Морока кулак. Ивор отчетливо увидел вокруг костяшек оранжевую ауру.
Бах! Удар был такой мощи, что содрогнулся зал. Рудольф стоял неверяще глядя на мужчину. Морок, как ни в чем не бывало продолжал свое дело. Удар никак ему не повредил.
— А-а-а! — во все легкие закричал рыжепрядый и принялся молотить противника руками и ногами.
Рыжая аура сталкивалась с алой и тут же тухла. Бац-бац-бац, мощные удары не доставали до Морока буквально чуть-чуть.
— Он сказал слово Неприкосновенности? — повернулся к Мефоддию Ивор.
— Нет. Если заключишь себя в Неприкосновенность — сам же не сможешь двигаться. Это та же аура, с помощью которой они сражались с Кондратием. Рудольфу удалось пробудить в себе такую же. Только вот уровни явно разные.
Морок не обращал на Рудольфа никакого внимания и занимался своим делом. Он внимательно осмотрел сжатую клетку с темными элементалями. Для этого он заставил ее медленно вращаться.
Бац-бац-бац! Не унимался рыжепрядый. Ивор попытался его остановить.
— Все! Мы отступаем! Рудый, твои удары не приносят вреда!
— Я уверен, что пробью защиту! Осталось совсем немного! — пропыхтел Рудольф. Рыжая аура вокруг кулаков дорого ему давалась. Было видно, что еще немного, и он сам рухнет рядом с Мороком, обессиленный.
— Рудый, это бессмысленно! Нужно подумать!
Рудольф оскалился и повернулся к дородному юноше в поисках поддержки.
— Ивор прав. Это бессмысленно! Мы должны отступить! — развел руками Мефодий.
Рудольф перевел взгляд на Алину. Девушка лишь моргала огромными напуганными глазами.
Ивор смог, наконец, оттащить их от Морока.
— Ты что-то придумал? — спросил Мефодий.
— Нет! Я хочу, чтобы мы сделали это вместе! — твердо ответил Ивор.
— Что мы можем? — воскликнул Рудольф, дуя на кулаки. — Он полностью неуязвим для нас. Я закачивал огромные порции субстанции в каждый удар, его защита даже не гнулась. Это даже хуже чем стучать голыми кулаками по камню.
— Не может такого быть, чтобы не было выхода, — упрямо мотнул головой Ивор. — Думаем!
Мефодий так сжал башмак, что побелели костяшки. Вокруг головы дородного юноши прыгали десятки образов.
— А может сделать подкоп? — сказал Рудольф. — Он свалится вниз, а мы выиграем чуть времени.
— Он тут же засечет нас, — сказал Мефодий, не прекращая вглядыватся в образы. — Есть у меня одна задумка…
Все с надеждой поглядели на него. Мефодий сжал башмак и поник.
— Нет! Не получится. Его живот вобрал слишком много субстанции.
— Вот если бы затолкать этот коробок ему в живот! — возбудился Рудольф. — Вот бы бабахнуло!
— Мы не умеем делать пространственные смещения, — тут же оборвал его Мефодий.
— Я так не могу! — вскричал рыжепрядый. — Что бы я ни сказал, этот пессимюга все время меня останавливает!
Ивор поглядел на Морока. Тот сосредоточенно тащил полупрозрачный темный туннель, уходящий концом прямо в пол, к висящему в воздухе коробку с элементалями. Если судить по нынешней скорости у них осталось совсем немного времени. Может быть, потратить его на побег?
Эта мысль появилась внезапно и ударила, словно молот.
Бежать! Нужно скорее бежать! Он поглядел на друзей. Рудольф приплясывает на месте, глядя то на одного, то на другого. Он готов действовать, но не знает как. Мефодий застыл, вцепившись в свой башмак. Тот еще ни разу не подвел дородного юношу. Неужели это случится сегодня?
Алина! Рядом стоит Алина. Девушка доверчиво последовала за своим любимым. Это он привел ее сюда. На смерть?
Спасти! Я должен спасти их! Должен вывести их отсюда!
Он представил гигантский взрыв, который разом разрушит фабрику. Вряд ли взрывная волна достигнет фабричного города, ведь он находится на верхней ступени Обвала. Это значит, отец выживет, и я смогу вернуться в лавку.
Ивор поглядел на Алину. Девушка жалась к нему, личико ее было нахмурено, она тоже старательно искала выход. Но выхода не было.
— Бежать! — сказал он вслух. — Нам надо бежать!
Друзья замолчали и повернули к нему бледные лица.
— Что? — переспросил Рудольф.
И тут что-то кольнуло Ивора в груди. Он положил руку на безрукавку и нащупал что-то плотное.
Карта! Карта мамы что-то хотела сказать. Машинально он достал ее из потайного кармана и начал разворачивать. В глаза сразу же бросилась черная звезда, обозначающая фабрику волшебства.
— Как много легенд, с ней связанных. Первый Волшебник, и множество других героев…
И тут карта сама собой выдала образ. Ивора словно ударило, перед ним поплыли кадры из его собственной сказки.
— В некотором царстве, волшебном государстве жило три друга. Первый был телом статен, лицом суров, норовом горяч, но душа у него была — добрая…
Рудольф хмыкнул и приосанился. Мефодий сжался и глядел печальными глазами.
— Неведомое око выбрало наших героев! Теперь судьба Ивора, Рудольфа и Мефодия полностью в их руках! Что ждет их дальше? Какие испытания уготовало им руководство фабрикой волшебства?..
Перед глазами друзей словно при убыстренной перемотке пролетели кадры испытаний. Как они радовались и огорчались, как Ивор влюбился в Алину, как их взяли на фабрику. Как они подписали контракт!
Лица ребят посуровели. Каждый из них вспомнил то, что говорила им фабрика. Каждый из них вспомнил клятву.
— И схлестнулись герои в соревновании гоночном. И погнали каждый свою машину самоходную в логово самого страшного зверя — сморкуна…
— … Это пел не Ивор, это пело его влюбленная душа. И посрамлен был Клемент, и окончательно пали стены скрывающие сердце Алины. Принц Ивор увез ее на белом коне своей любви!
