— Ублюдки, — скрипит зубами Донелли. — Утопить бы вас в дерьме…
Что самое обидное, когда-то именно темесцы первыми догадались, нагрузив шлюпки порохом или горючей смолой, направлять их ночью на вражеские корабли. В первую темесско-эрхавенскую войну, семьдесят лет назад, именно так сожгли большая часть флота Эрхавена и Ствангара. Здесь, правда, удар нанесен средь бела дня, и если темесцы просто пускали суда по течению, то на здешних брандерах, похоже, сидят смертники (интересно, кто согласился отправиться в царство Лиангхара таким способом?). Похоже, эрхавенцы решили отыграться за Первую войну.
«По брандерам — огонь изо всех орудий!» — приказывают взвившиеся на грот-мачте вымпелы. Воздух вновь наполняется кислым запахом пороховой гари, грохотом канонады, блеском пламени, вылетающего из стволов. Вокруг стремительно рассекающих волны шаланд вздымаются фонтаны воды от ядер, короткие всплески от щебенки и арбалетных болтов, которые, не считая, тратит подвергшаяся атаке армада. Иногда посреди волн рвется к небу пламя — это значит, еще одному брандеру не повезло. Увы, атака слишком внезапна, а многочисленные кораблики — слишком быстрые, верткие и маленькие. Почти половину темесские канониры смогли уничтожить, но остальные дошли. И то, что они сотворили с темесскими и кешерскими кораблями, впечатляет.
Побледнев, в бессильной ярости стиснув пальцами дерево фальшборта, смотрит Донелли на избиение своих кораблей. Самое гадкое, что большинство брандеров проигнорировали мелкие суда и устремились прямо на прамы, фрегаты и линкоры. Конечно, большие корабли тонут и разваливаются на части не сразу, но чудовищные бреши в бортах, в которые рекой вливается вода, страшные пожары, охватывающие внутренности кораблей, многочисленные жертвы среди матросов им обеспечены.
Ни на миг не замолкают тавалленские береговые орудия. Канониры быстро разобрались, что к чему, обрушили на флот Донелли шквал огня. Тавалленцы не просто стреляют, спеша использовать момент, а прикрывают, как могут, брандеры, отвлекая огонь темесцев на себя. Если б не они, почти все брандеры удалось бы утопить вдали от кораблей, но сейчас…
Самое страшное начинается, когда целых семь посудин нацеливаются на «Этленнато». Обреченный линкор отстреливается отчаянно, не считая снарядов, но брандеры подбираются все ближе, совсем как обитающие в кханнамских реках крокодилы. Как ни странно, помогает им и отнюдь не попутный ветер. Брандеры идут галсами, корабельные орудия бесполезно вздымают к небу воду куда чаще, чем хотелось бы Донелли.
— Горит! — кричит, позабыв о всяких приличиях, вице-адмирал. Злосчастный брандер разлетается грудой горящих обломков, поднимается к небу облако пара и дыма. Молодцы пушкари, все же не даром порох тратят. Может, еще удастся отбиться? — Горит, сволочь!
Второй брандер удается поджечь одной из галер, прикрывающих линкор. Находившийся на брандере матрос, видимо, понимает, что посудина не успеет дойти до цели, и чуть меняет курс. Спасшая линкор галера исчезает в облаке взрыва…
Сбавляет скорость и третий кораблик, корма которого все глубже зарывается в волны. Ядро каким-то чудом не взорвало находившийся на брандере порох, но теперь это и не нужно. Легкая добыча… Но «подранка» уже обгоняют четыре оставшихся кораблика, проскользнувшие в образовавшуюся в строю кораблей брешь. Им вослед бьют корабли охранения, но ядра бесполезно летят над головами смертников и в лучшем случае, пролетев отмеренное им расстояние, падают в море. В худшем — крушат палубные надстройки своего же линкора, до которого брандерам остается всего ничего. Палубу заваливают обломки такелажа, фальшборта, разбитых орудий, палубных надстроек. Возле одного из орудий на нижней палубе гахает подорвавшаяся бочка с порохом, падают пораженные облаком щебенки матросы. И не прикажешь им остановиться — шаланды уже вошли в мертвую зону, не простреливаемую корабельными пушками. Пытаются постреливать только с нижней палубы, помоги им пеннобородый Лаэй и огненный Кириннотар попасть хоть случайно.
Вот одно из малых орудий линкора нацеливается на подобравшуюся ближе всего шаланду… а долю мгновения спустя разлетается на куски, изуродованный труп канонира и подносчика вываливается из разрушенного пушечного порта. Вода, как почему-то замечает Донелли, тут же окрашивается кровью. Еще несколько снарядов бьют в борта, а один пробивает дыру в парусе и срезает верхушку фок-мачты. Тавалленцы не дают в обиду нежданных союзников.
«Этленнато» отвечает яростным залпом по форту, но трудно сказать, насколько успешно: форт затянули клубы дыма и пыли, там явно что-то горит, но понять, что именно, невозможно. Из огненного ада нет-нет, да и вылетают меткие ядра, значит, пылает отнюдь не арсенал и не капониры с орудиями.
В следующий миг огромный корабль встряхивает, да так, что Донелли сбивает с ног и швыряет на доски палубы. На миг он глохнет и слепнет: вспышка взрыва появляется совсем близко у правого борта.
Немного придя в себя, вице-адмирал обнаруживает, что по правому борту полыхает огромный пожар, горит половина нижней палубы и часть верхней, в огромную брешь, пробитую взрывом брандера, рекой вливается вода. Палуба ощутимо кренится, тлеют паруса на бизань-мачте… Взрыв разворотил нижнюю палубы, изрядно досталось и верхней, большинство орудий по правому борту стрелять уже не могут. Брандеры почти беспрепятственно проходят последние копья, отделяюшие от вражеского флагмана, и миг спустя взрыв гремит на корме, к которой причаливает еще один брандер, потом на носу. Обреченный корабль еще держится на воде, но к развороченному правому борту подходит последний, подбитый брандер, уже сидящий в воде по самые борта. «Хоть бы успел утонуть, — взмолился всем Богам сразу Донелли. — Впрочем, «Этленнато» все равно обречен». Хочется надеяться, у мерзавца отсыреет порох, но тавалленцы об этом наверняка позаботились, поместив заряд в кожаные непромокаемые мешки…
Смертник на брандере хочет обогнуть раненый линкор и взорвать левый борт, откуда орудия еще стреляют по форту, но его затягивает поток, вливающийся внутрь корабля. Брандер проскакивает в брешь и исчезает внутри «Этленнато». Больше вице-адмирал его не видит, так как брандер взрывается внутри корабля. Как раз под капитанским мостиком.
Полыхающий и разваливающийся корабль все больше кренится на правый борт, пока из воды не поднимается облепленный ракушками, блестящий на солнце мокрый киль. Вскоре он снова скрывается в воде, но только потому, что останки «Этленнато» погружаются под воду.
Обезглавленная армада еще пытается отстреливаться от брандеров и береговых батарей, и даже продвинуться вперед, но ей навстречу выходит эрхавенский флот с присоединившимися к нему тавалленцами. Теперь даже на глаз в нем больше кораблей, чем в потрепанной группе Донелли. А впереди эскадры идет корабль, в котором каждый, кто служил на темесском флоте, может легко узнать «Милость Лаэя», флагман Джустиниани, и заодно — судьбу главных сил…
