— Кажется, мы собирались поговорить о вас, — перебила я.
— А я всегда был рядом, — усмехнулся он. — Так что, рассказывая о вас, я в то же время рассказываю и о себе. Чем больше я наблюдал за вами, тем яснее понимал, что вы — мой шанс избавиться от страха, не потеряв заодно и жизнь. Не скажу, что вы облегчали мне задачу. Одна глупая история с берсеркером чего стоит.
До сих пор не понимаю, чем он вас привлек. Но вы желали его и брали то, что желаете. Я несколько раз пытался избавить вас от этой гири, которая упорно тянула вас вниз. Но, нет… Все мои попытки разбивались о стену вашей предусмотрительности. В коробке с безвредными цветными порошками оказался алонит? Ничего страшного, у вас в запасе окажется нужный артефакт, который до вас никто и никогда не делал. Кто-то сильно рассердится на вашего друга, желая предать огласке его особенности? Не проблема. У вас в запасе такое количество компромата, что юноша до сих пор икает только при упоминании вашего имени…
— Повторюсь, я хочу узнать вашу историю, — прошипела я.
— Прошу прощения, отвлекся.
— Тогда вернитесь из глубин не интересного ни мне, ни вам прошлого и скажите наконец, что вы мне предлагаете. Все, что я слышала до сих пор, скорее склоняет меня к отказу, чем к согласию. Механизм получения бесконечной жизни мне известен. Что мешает найти партнера, не отягощенного такой… — я с сарказмом усмехнулась, — гирей, как спящая очищающая в невестах?
— Практичность? — отзеркалил мою ухмылку Леррой. — Кому-то другому придется что-то объяснять, не говоря уже о том, что его придется еще поискать. Кроме того, я хорошо знаю, что и как сделать, чтобы нам обоим было комфортно. И наконец, я уже попробовал обманывать очищающую. И повторять этот опыт не намерен: себе дороже. А новичок в этих играх может и попытаться.
— Аргументы принимаются, — кивнула я. — И что же вы будете делать со своей невестой? Разорвете помолвку?
Откровенно говоря, я сильно надеялась, что он скажет «да». Просто разорвать помолвку. И просто его убить, пока не успел переиграть… Но Леррой уже слишком привык к вечной жизни, чтобы так просто ею рискнуть.
— Было бы неплохо, но, боюсь, это не поможет. Я хочу решить все раз и навсегда, — покачал головой он.
«Какое совпадение, — проворчала я про себя. — Я тоже!»
— Мы поступим проще и безопаснее для всех. Вдвоем мы отправимся в ту комнату. Без колец, уж простите. Чтобы вы не передумали в последний момент. У невест это, знаете ли, бывает. Я разорву помолвку, и мы тут же заключим новую. Уже с вами. А потом я пущу яд в комнату этой истерички. Она тихо-мирно умрет, так ничего и не узнав. Даже не сумев понять, что умирает. Именно это обезопасит нас с вами от отката. После чего мы обменяемся брачными клятвами и кровью, заключив полноценный брак. Уж извините, от первой брачной ночи придется отказаться во избежание неприятных случайностей, так сказать. Но не думаю, что вас это сильно расстроит.
— Ничуть не расстроит, — кивнула я.
Для меня его вариант был еще лучше, чем то, что задумала я сама. В какой-то момент я даже пожалела, что разбудила его спящую невесту. Это можно было бы сделать и позже.
«Бедная маленькая девочка», — подумала я, скрепляя рукопожатием договор с Лерроем.
И в этот момент потайная дверь-шкаф плавно отъехала в сторону.
Глава 28. Моя новая старая жизнь
— Предатель! Изменник! — визгливый крик резанул по ушам ржавой пилой.
Я подскочила, а буквально на глазах посеревший Леррой шарахнулся назад.
— Это вот на эту старую лахудру ты меня променял?! — продолжало орать небесное создание, размахивая руками, как ветряная мельница.
— Ну, что ты… Э… М-милая… — попытался что-то проблеять Лерой, но взбешенная девица его попытку даже не заметила.
— Ненавижу! — рявкнула она ему в лицо, оттолкнув с дороги. — Убить меня вздумал? Даже хуже: бросить?! Так вот, не получится! — она ткнула в ошарашенного мужика пальцем, едва не попав в глаз. — Я сама тебя бросаю! Вот! Помолвка расторгнута! Ненавижу тебя! Негодяй!
Услышав долгожданные слова, я глубоко вздохнула, сплетая мощную молнию: в конце концов, все получилось, как я планировала. Сердце билось, как заполошное, мешая сосредоточится на чарах, будто я пробежала километров десять с мешком муки на плечах. И тут девица развернулась ко мне:
— Шлюха! Я тебе покажу, как чужих женихов уводить! Весь! Весь город узнает про тебя, гулящую! Ненавижу!
И тут в беснующуюся девицу ударила молния. Не моя. Разом постаревший лет на двадцать Леррой, пошатываясь, опускал руку.
— Скорее, Лира! Помолвка! — прохрипел он. — Лира Мэй, вы станете моей женой?!
Я стояла, опираясь рукой о столешницу за спиной. А сердце колотилось все сильнее.
— Лира! Откат! Вы тоже умрете! Ну, же!
Ноги уже не держали его, и он медленно сполз по стенке, но руку с зажатым в кулаке брачным кольцом продолжал тянуть ко мне.
— Ну, же…
Рука бессильно упала на колени, и простое колечко со стуком выпало из ослабевших пальцев.
— Покойся с миром, бессмертный, — я с трудом наклонилась и провела ладонью по его лицу, закрывая навсегда застывшие глаза.
Колотящееся в бешеном ритме сердце отзывалось в грудине резкой болью. Меня шатало, но я упрямо потащилась к двери. Почему-то безумно хотелось на воздух, на солнце, вон из этой мрачной комнаты. Путь до первого этажа, а потом переход через обширный холл, казалось, заняли целую вечность. Но я все-таки выбралась на широкие ступени мраморного крыльца.
Солнечные лучи ударили в лицо, заставив меня зажмуриться. Я пошатнулась и бессильно взмахнула руками, пытаясь зацепиться хоть за что-нибудь. Налетев на перила, я вцепилась в гладкий холодный камень, словно он мог удержать меня от падения, и медленно осела на мозаичный пол.
Солнце нежно согревало кожу. Я чувствовала его, хотя и не видела больше. А перед мысленным взором всплыло любимое лицо. И невероятные золотистые глаза.
— Прости, Дон, — то ли подумала, то ли прошептала я, с каждым выдохом теряя остатки еще теплившейся во мне жизни.
Вспомнились нежные руки, и как, наверное, миллион лет назад он спросил:
— Ты выйдешь за меня замуж?
Тогда я со смехом брякнула какую-то глупость, и все было решено. И так и не сказала того, что положено. И вот теперь в странном предсмертном бреду золотые глаза снова заглядывали мне в душу, требуя ответа:
— Ты выйдешь за меня замуж?
— Да… — выдохнула я. И мое сердце, наконец, остановилось.
А потом пришло чувство полета. Будто я невесомым облачком поднималась куда-то к солнцу. Внизу кто-то совсем по-звериному выл. Кричали какие-то люди. Громыхали шаги.
— Тиссари. Темная Тиссари убила хозяина! — то и дело доносилось с разных сторон.
Слыша это, я наполнялась уверенностью, что все сделала правильно. Они не дали бы мне жить спокойно даже после смерти Лэнгли, даже если бы я не тронула Лерроя. Они никогда не оставили бы меня в покое. А Дон никогда бы не отступился, ломая свою жизнь в попытке спасти мою. Поэтому я отпустила его. Снова…
Я знала, что для него так лучше. И все же думать о том, что с ним будет, когда он узнает, было больно.
«Вот же ж… — прошептали мои несуществующие губы, чувствуя горечь несуществующих слез. — Жизнь закончилась, а боль — осталась. Все у меня через задницу…»
— Эй! Высший разум! — беззвучно закричала я. — Все кончено!
Поднялся ветер, сворачиваясь в настоящий смерч. Меня куда быстрее потянуло наверх, вот только солнце уже не грело. Там, куда меня несло, царил холод. Вечный холод.
— Прощай, Дон, — то ли прошептала, то ли подумала я, позволяя втянуть себя в бешеный вихрь.
* * *
На этот раз не было никаких каменных постаментов, бьющих в спину, и ступеней, грозящих переломить загривок. Впрочем, у меня и тела-то не было. А в остальном огромный пустой зал — обиталище чокнутого высшего разума — ничуть не изменился. Как и голос этого тронутого создания.
