Из двух нормальных отливок забраковал сразу же одну, стенки ноздреватые, как будто кусок пемзы это, а не металл. Ещё она вроде бы ничего. Рассверлить изнутри, и что‑то должно получиться.
Взял в руки санскаровский молоток, долбанул по боку недолитой детали. Та отозвалась глухим бумом, будто в кирпичную стену ударил, и пошла трещинами.
Ого, вот это да.
Повторил эксперимент на оставшихся отливках. Непролитая устояла, ноздреватая треснула, та, которую определил в пушки, тоже треснула.
Вот тебе и раз.
Первый блин комом, как говориться.
— Что делать, Ваше Величество? — Спросил мастер Виктор, с тревогой глядя на результат моих экспериментов.
— Загружайте под вечер снова… — Махнул рукой. — Ещё пробовать будем. Процесс‑то понятен?
Дружным гулом мастер Виктор и его сыновья сознались, что процесс поняли и теперь‑то уж точно будет все хорошо. Количество подмастерьев прибавилось, а один мех вышел из строя, его чинили.
Ну, посмотрим.
Прям с утра я снова в литейку, солнце ещё не встало.
Успел как раз вовремя, в углу двора исходили дымом закрытая формы в деревянном ящике. Только что туда отлили металл, Алексей лично пробил крицу в лещади, и теперь несколько дюжих подмастерьев, шипя и ругаясь, оттаскивали форму от печи подальше. Меха для вдува воздуха в фурмы теперь по два человека обслуживали каждый, да и сами меха стали чуть подлиньше и побольше. В углу двора стояла большая бочка с водой, туда периодически отскакивали работники, обливались, и возвращались к домнице вновь. Пара человек таскали уголь из здоровенной куче, большими ковшами на длинных ручках забрасывали его в колошник.
Уголь сначала на порох, теперь вот ещё и на железо… Этак мы все леса‑то изведем вокруг! Придется далеко ездить.
Угля искать надо, вот что.
— Получается ли?
— Да, Ваше Величество. — Ответил старший сын мастера Виктора. — Вчерашние батюшка проковал. Крицы хороши… — Он мечтательно так зажмурился. — Вот бы под нож такую! Или под меч даже…
Сейчас снова пытались залить пушки. Ой тяжко дело шло, если готовую форму ещё кое‑как подтаскивали, то волочить её приходилось уже вдвое большему количеству народа. Раз, два, три… Шесть готовы, вот это седьмая, на ней металл кончился.
Процессом руководил мастер Виктор, сменил своего сына, лично подталкивал в спины работников.
Стали готовиться к третьей плавке. С вечера позднего и до утра руда там греется, а под утро готово! Главное, чтобы не забывать температуру поддерживать, меха качать. Уж на что здоровенные подмастерья у мастера Виктора, так и они выдыхаются, видно…
Разожгли, повалил дым…
Песец пришел на третий день.
С утра вроде бы все хорошо. Дым валит, печь работает, уголь закидывают, здоровенная куча в углу уже явно уменьшилась, несмотря на то, что её старательно дополняли.
Я как раз подумал, что ещё пяток штук, и через недельку надо дело приостанавливать, руду и так уже извели всю…
Только подумал, как дым из печи стал реже, мастер Виктор, коротко выдохнув, пробил крицу, но из неё металла хватило едва — едва, совсем чуть, и струйка прекратилась. Одновременное прекратился дым.
Я не сразу понял, что случилось. Дошло только когда некоторые книги вспомнил, и ещё Бажова, с его "Хозяйкой Медной Горы", были у него пару историй как раз вот про такие случаи, если не ошибаюсь…
— Вот же не везет. — Сказал я. И добавил несколько русских выражений, очень крепких.
— Что‑то случилось, Ваше Величество? — Мастер Виктор удивился. — Сейчас ещё раз разогреем…
Да ничего хорошего не случилось. Не смогли удержать температуру, и посадили в печь козла. Металл застыл в горне. Теперь печь только разбирать да заново складывать… И ещё не факт что получиться хорошо разобрать‑то и так же хорошо сложить.
Ага. При Сталине за это расстреливали.
Разогреть не успели, с внушительным звуком "КРАК!" по боку домницы пошла трещина, раскалывая кирпичи почти что надвое, пахнуло жаром. Показался буро — грязный бок того самого козла, теплый еще, с какими‑то вкраплениями, повалил горячий уголь и какой‑то мусор.
— Песец пришел. — Сказал я. — Зверь такой. Разбирать и заново складывать. Мастер Виктор, все хорошо получилось… Все равно эту разбирать надо будет. Стройте новую, только теперь горн поуже сделаем, а распар чуть пошире… И пойдемте, покажете мне, что с заготовками.
Да, не очень хорошо с заготовками. Первые две снова в отвал, ибо сверла сажали ну жуть как быстро. Да и сам станок‑то… Хм. Ворот, от него несколько повышающих передач, внизу зажата в тисках из мореного дуба заготовка, будущий ствол.
Его медленно перетирает здоровенное сверло.
Получается уже получше, чем первые стволы, как те в самом начале не разорвало, ума не приложу.
Но это ж пушка! Пушка, самая настоящая. Поверхность ствола снаружи ноздреватая, угрюмая такая, а внутри видно, как блестит металл. Мастеровой льет немного масла, холодного, с ледника. Вроде б сверло с охлаждением должно работать, нет? Так вот, нету у меня тут никакого другого охлаждения. Пусть справляется с каким есть.
— Дальше.
В небольшом складе поодаль громоздились ряды картузов с порохом, с уже отмеренными дозами. В другом углу картузы с картечью. Вот это каменная крошка, младшие подмастерья весь берег излазили, гольцы искали по одному размеру и подходящие. Вот это… Железная. Свинец собрали по всей столице, плавили, капали им в ведро с водой, получались небольшие гольцы. Тоже упаковали в картуз. Вот это уже серьезнее, вот это картечь железная. Те же подмастерья, что собирали камни, полезли на пепелища собирать старые гвозди, мастер Виктор клещами из моего мира откусывал гвоздям головки и набивали ими картечные картузы. Должно было получиться страшновато.
Из семи признанных годным отливок получилось три ствола. Остальные или вскрывались раковинами, или трескались в процессе обработки.
Чертеж лафета я изготовил в своем мире, принес сюда. Не угадал с размерами, конечно же, но по аналогии сделали деревянное ложе, приклепали большими полосами металла, поставили на тележную ось.
Получилась небольшая такая пушечка. Полковая, как бы её назвали в моем мире.
В глубокой тайне положили одну пушку на телегу, собрали заряды, и выехали на испытания. Как раз на тот полигон, где мы и гранаты испытывали.
Пушка жахнула, превратив в лохмотья стоящие метрах в двадцати соломенные чучела. Град камней вышиб куски из чучел подальше, со второй линии. Это то расстояние, откуда степняки били из луков уже наверняка. Третья линия, откуда они начинали обстрел, пострадала не так сильно, из шести чучел три камнями побило.
