Непонятный обгорелый комок у меня забрали, после чего пришлось спать без подушки, но я не жаловалась. Хвалила сама себя за то, что так много знаю об отраве: ничего неизвестного мне не подсунули. Видно, и сами не знали.
Самое неприятное, что понять, кто меня травит, было невозможно. Все происходило тогда, когда меня куда-либо вызывали из камеры, на допрос или встречу с адвокатом. Вот только что очередной тюремщик вручил мне мой обед, я его проверила: все нормально. Меня вызвал Астралон, я вернулась: в том же кувшине, из которого я недавно спокойно пила, яд. И такие штуки происходили в дежурства всех трех тюремщиков, какой-нибудь зависимости я не заметила.
Похоже, здесь есть еще кто-то, кто и осуществляет диверсии, а остальные просто не мешают. Может, это начальник тюрьмы?
Оставить следилку я не могла: это заклинание никак бы не прокатило под маркой бытового. Ведь меня интересовала картинка, а чтобы ее записать, силы нужно раз в десять больше, чем для звука.
Поток посетителей тоже не прекращался. Меня приходили как поддержать, так и запугать. Приходили и знакомые, и совершенно чужие люди, тех я сразу выгоняла. Ни с газетчиками, ни с праздными зеваками мне говорить не о чем.
Ригодон после первого раза не заходил, зато прислал Семпрония. Я поняла это по первым же словам придурка и шуганула его от всей души. Одного раза хватило.
Мартония не появилась, зато пришла Теодолинда и попыталась читать мне мораль. Погнала ее как шелудивую собаку. Я точно знаю, что она принимала участие в отделении духа от тела, а эта пиявка тут изображает благородную даму, пришедшую к нищенке.
Матильда и Форгард приходили каждый раза по два, приносили оба Матильдину стряпню, доброкачественную и очень вкусную. Арсент принес конфеты, они оказались не ядовитые, но слегка заплесневелые. Белон приходил раза три, ничего больше не приносил, сидел минуты по две, выражал соболезнования, как будто я уже померла, и уходил. Келедар пришел где-то через декаду, принес газеты. Увидев мой неподдельный интерес, стал ходить ко мне как на работу, через день в обязательном порядке. Приносил только новости. А вот Герион после первого посещения больше не появлялся. Я не в обиде: что обещал, он выполнил. Рассказал по всем трактирам про то, что Гиаллен жив. Во всех газетах мусолили тему его возвращения.
Про Ала писали всякое, и вполне разумные вещи, и такую ерунду, что читать было стыдно. Байка про умертвие под видом архимага возникала неоднократно, но это были не самые бредовые слухи. Был вариант со вселением чужого духа в тело архимага и наоборот, использование чужого тела как вместилище его духа.
Истины никто не ведал, потому что сам Ал к народу не выходил и освидетельствовать себя пока не позволил. Пару раз Гиневра озвучивала причины его скрытности: он опасается мести тех, кто нажился на его исчезновении. Совет Магов он обвиняет в пособничестве: после исчезновения его никто не искал, Совет не сделал ничего, чтобы выручить одного из своих членов. От себя Гиневра еще много чего добавляла, но высказанные ею обвинения списывали на знаменитый темперамент ведьмы.
Одно можно сказать четко: Гиаллен был популярен как никогда. Все просто мечтали его увидеть. Сейчас убить архимага было бы грубой ошибкой, его смерть вызвала бы очень громкий резонанс и ударила в первую очередь по Совету Магов.
В конце второй декады моего заключения был назначен день слушаний, но о расширенном составе коллегии речь пока не шла. В Совете двенадцать архимагов обладают правами действительных членов, еще шесть — правом совещательного голоса. Суд осуществляется ими же, обычная коллегия — шесть архимагов, а расширенная — двенадцать. В исключительных случаях могут собраться все восемнадцать, и тогда в качестве судей все имеют равные права.
Игерран прав: подкупить шестерых или выбрать из восемнадцати шесть лояльных можно, но купить двенадцать, а тем более восемнадцать судей? Это нереально. Даже у Кортала нет столько денег. Да и не стоит никакой вопрос этаких деньжищ.
Так что для меня состав судейской коллегии — вопрос жизни и смерти.
Глава 28,
в которой у Мелисенты появляется покровитель
Когда до начала суда осталось меньше декады, поток моих посетителей прекратился. Только этр Игерран залетал по утрам, выяснял, что я еще жива, и улетал дальше по своим делам, но он адвокат, ему положено. На допросы меня тоже больше не водили, даже травить перестали.
Вот тут и навалилась тоска. Оказалось, лишение общения — не самое тяжелое, я вообще-то девушка довольно замкнутая, мне хватало моих еженощных бесед с Гиалленом. Но для деятельного человека, который привык занимать каждую минут своей жизни чем-то полезным, тюрьма, даже такая комфортабельная, как эта, оказалась страшным испытанием.
Единственной отдушиной стало рисование. В первый раз следователь проинспектировал мои рисунки, не нашел в них ни смысла, ни криминала, и разрешил рисовать дальше.
Гиневра принесла мне большую стопку бумаги и несколько карандашей, и я развернулась. Часами сидела за столом и водила грифелем по очередному листу, создавая хаос, а затем пытаясь его упорядочить.
Очень помогает думать, но если этим заниматься день за днем с нудной регулярностью… Гоняешь те же самые мысли с места на место, и все. Так можно сойти с ума.
В какой-то момент я начала придумывать, чем мне заняться, если меня все-таки выпустят. Незаметность вместо невидимости? Глупо, ее легче создать заклинанием. Что-нибудь военного назначения? Отравляющее или парализующее, сонное или нарушающее ориентацию? Да ни за что! Пусть этой гадостью мужчины балуются, нам, женщинам, не стоит заниматься войной. Что тогда?
На удачную мысль меня навела во всех отношениях блестящая лысина моего защитника. Может, разработать средство против облысения? Имеющиеся никого не устраивают. Либо волос растет тонкий, подобный пуху, и делает голову похожей на облезлый одуванчик, или уж растет так растет. Варианты различные: от роста волос по всему телу равномерно, до отрастания ресниц, бровей, усов и бороды со скоростью локоть в час. Местные средства тоже никому не нравились: случайное попадание на что угодно вызывало безудержный рост волос хоть на пятке, хоть на табуретке.
Говорят, был такой эликсир, который полностью всех удовлетворял, но его создатель унес рецепт в могилу. Если попробовать его воссоздать… Лысых, конечно, меньше, чем женщин, но тоже хватает. Хорошо бы еще сделать такой, который бы и прекрасному полу годился для густоты волос…
На моих рисунках появились волны, завитки, многократно повторенные линии, по задумке автора изображающие волосы, затем схематические рисунки растений… Основой взять корень лопуха, добавить почек таволги, семян клещевины… экстракт сделать масляный, или же лучше спиртовой? Если это туда, а то экстрагировать острым паром и смешать… Эх, мне бы в лабораторию…
