— В самом деле? — как можно тише произнесла Иризис.
— Она здесь, и здесь, и там, это видно по моей модели. — Юлия ткнула в нескольких направлениях в толщу скалы.
— В этой шахте добывают кристаллы для контроллеров, — пояснила Иризис.
Она мимоходом подумала, что талант Юлии можно использовать для поиска кристаллов, это будет надежнее, чем случайные находки шахтеров. Особенно после гибели старого Джоэна.
— Я знаю. Я могу видеть их. Эта гора словно пудинг, начиненный кристаллами.
Надо обязательно использовать такую спасобность, если они вернутся, решила Иризис. И это ей тоже зачтется.
Ги-Хад опустил рычаг, и каменная плита в стене повернулась, открывая выход в следующую шахту. Колонна двинулась дальше, солдаты высоко поднимали зажженные факелы и держали оружие наготове. Пройдя по извилистому туннелю, где едва протискивалась машина, люди очутились в пещере, где произошла недавняя схватка. Все, кроме Юлии, молча разбрелись осмотреть останки людей и лиринкса. Кого-то из солдат вырвало у дальней стены пещеры. Юлия высунула голову в задний люк, принюхалась и быстро скрылась внутри, захлопнув за собой крышку.
— Не могу ее осуждать, — сказал Ниш, обращаясь к Иризис. — Такое мрачное место.
Ги-Хад коротко поведал о сражении в пещере, а потом вместе с Ял-Нишем отошел в сторонку. Они присели на корточки и уставились в пол. Ниш из любопытства подошел поближе, послушать, о чем идет речь.
— Я как раз в этом месте обнаружил щипцы, — произнес управляющий, указывая себе под ноги.
Он достал из кармана сверток и протянул следователю. Ял-Ниш достал какой-то предмет и внимательно его осмотрел.
— Отпечатки пальцев есть и на щипцах, и на дротике.
— Это еще не доказывает, что она помогала врагу, — неуверенно сказал Ги-Хад.
— Но я сохраню их, на всякий случай. Собеседники вернулись к основной группе.
— На обратном пути мы соберем их тела и похороним, — сказал Ял-Ниш. — А теперь пора отправляться!
Иризис забралась на свое место в кланкере и обнаружила, что чувствительница вся дрожит.
Колонна двинулась в путь и вскоре покинула шахту. Снаружи взошло солнце, предвещавшее ясный, но ветреный и холодный день. Некоторые солдаты занялись прилаживанием снегоходов на опоры кланкеров, остальные приготовили завтрак. Ял-Ниш подошел к стоявшим отдельно Иризис, Нишу и Юлии:
— Ну Крил-Ниш, покажи, какие фокусы умеет показывать твоя обезьянка!
В его голосе сквозило неприкрытое недоверие. Иризис тоже сомневалась в успехе поисков. Ведь Юлия еще раньше почти согласилась, что Тиана погибла. Ниш, если и не верил в способности своей подопечной, то никак этого не показывал.
— Юлия, ты можешь определить, где сейчас Тиана? — спросил он. — Помнишь, я показывал тебе ее контроллер…
Юлия повернулась и махнула рукой наискось по склону:
— Я вижу ее кристалл!
— Где? Ты уверена, что видишь его? — закричал Ял-Ниш и рванулся вперед, словно намереваясь встряхнуть чувствительницу.
Ниш протянул вперед руку и остановил отца. Юлия снова подняла руку, указывая на юго-запад:
— Он там.
— Как далеко отсюда?
— Я не знаю.
— А ты видишь Тиану?
— Кристалл светит слишком ярко.
— А когда она была здесь? — нетерпеливо спросил Ял-Ниш.
Юлия ненадолго задумалась:
— Несколько дней кристалл был здесь.
— Она не могла идти во время бури, — вступил в разговор Ги-Хад. — И сразу после окончания снегопада тоже. Самое раннее — она ушла прошлой ночью.
— Тогда она где-то неподалеку, — воскликнул Ял-Ниш. — Всем рассредоточиться и приступить к поискам!
— Здесь она использовала Тайное Искусство, — добавила Юлия.
— А сейчас? — не сдержался Ял-Ниш.
Они с Фин-Мак обменялись многозначительными взглядами, и Иризис поняла, что они подразумевали вчерашнее происшествие.
— Тиана не владеет Тайным Искусством, — поправился Ял-Ниш. — Тогда какую магию она могла использовать?
Юлия ничего не могла сказать по этому поводу, но упрямо твердила свое:
— Кристалл слишком яркий и светится сам по себе.
— Что ты хочешь этим сказать? — Фин-Мак подошла поближе.
— Он светится все время. Это самая яркая точка в моей модели мира.
Снова последовал обмен взглядами между следователем и дознавателем.
— Расскажи нам об этом кристалле все, что знаешь, — попросил Ял-Ниш.
Юлия очертила руками форму кристалла.
— В каждой вершине имеется темная звездочка, а между ними тянутся тоже темные нити. Вдоль этих нитей пробегает светящаяся искра.
Ял-Ниш отвел Фин-Мак подальше от остальных, и на этот раз Иризис не удалось подслушать их разговор. Но, судя по жестикуляции, сообщение о кристалле взволновало и расстроило их обоих. Для Иризис, рожденной, можно сказать, с хедроном в руке, известие о могущественном камне было завораживающим. Она знала наверняка, что врожденный талант не исчез бесследно, просто он ушел так глубоко, что его невозможно вытащить на поверхность. В тот, четвертый, день своего рождения Иризис утратила веру в свои силы, и пока она не восстановит ее, придется постоянно лгать. Сейчас речь шла о самом могущественном кристалле, какой можно себе вообразить. Если бы он попал в руки Иризис, она снова могла бы поверить в себя. Стать настоящим ремесленником было для девушки самым важным в жизни, и ради этого она была готова на все.
Со склона горы прибежал запыхавшийся солдат:
— Мы нашли следы, лар! Свежие следы одного лиринкса и одной женщины.
— Какую бы магию ни применяла Тиана, ей не удалось ускользнуть от врага, — заметила Иризис.
— А чувствительница и впрямь может быть полезной, — признал Ял-Ниш. — Отправляемся в путь!
Все разошлись к машинам. Кланкеры, снабженные снегоходами, прокладывали дорогу, солдаты шли следом.
— Почему мы так медленно двигаемся? — спросил Ниш, ни к кому не обращаясь.
Иризис прикоснулась к своему индикатору, висящему на шее.
— Здесь очень слабое поле, — ответила она.
— Почему?
— Возможно, на него влияют какие-то посторонние силы.
Ниш разочарованно отвернулся от окна. Юлия, совершенно не смущаясь, словно двухлетний ребенок, сняла с себя всю одежду, кроме белья из паучьего шелка, облегающего ее тело наподобие второй кожи. Потом она доверчиво положила голову на плечо Иризис и заснула. Ниш не мог отвести глаз от чувствительницы. Он медленно скользил взглядам по изгибам ее фигурки, не упуская ни маленьких грудей с торчащими сосками, ни круто изгибающихся бедер, ни затененного треугольника между ними.
— Тебе что, больше нечем заняться? — одернула его Иризис. — Ниш, ты становишься настоящим развратником!
