— Досточтимые волшебники, — Король обвел их взглядом и чуть заметно поклонился, — за все произошедшее с вами я не стану извиняться, поскольку случилось это настолько против моей воли, что вы и представить себе не можете. Теперь все будет по-другому. Мутабора больше нет, о нем можно забыть, хотя и не стоит. Гранфаллона тоже… Брысь, — отмахнулся он от настырного лазоревого попугая. — Теперь я — ваш Король, и я обязан этим Филину, который был магом при дворе моих родителей и, надеюсь, окажет мне честь, согласившись и теперь занять эту должность. — Король оглянулся и поймал взгляд подоспевшего Филина — тот стоял поодаль, прислонившись плечом к стене тихонько улыбаясь в бороду. — Еще я хочу представить вас моей сестре, принцессе Лиллибет… Лизка, не прячься, иди сюда (Лиза ужасно смутилась — как ни странно, из-за того, что испугалась, как бы Мелисса не узнала свое платье, — но Дален оказался прав: Мелиссе было совершенно не до этого)… и моему другу Льву, проявившему за истекшие сутки совершенно поразительную доблесть… — Лёвушка побагровел и принялся смущенно протирать очки. — и еще Конраду-младшему, сыну дракона Конрада… — Костя горделиво выдвинулся из-за Рилинской спины.
Волшебники переглянулись и вразнобой поклонились.
— И еще я хочу совершенно официально заявить, — добавил Король чуть громче, — что, если бы не они, пропал бы я совсем и навсегда. Да и все мы пропали бы. Так вот, досточтимые волшебники, дело есть. В данный момент в Церемониальном зале толпится довольно много разодетого народу, который надо успокоить, увеселить, вкусно накормить и распустить по домам. Еще им надо доступно объяснить, что я не хочу принимать участия в общем веселье — я думаю, уж вы-то меня понимаете, а если нет, то подумаете и поймете. В общем, поручаю вам проведение праздника, а я появлюсь… Наверное, к утру, да, Филин? К утру. Справитесь? — он снова оглядел ошарашенных волшебников и остановил взгляд на уже знакомом Лизе и Левушке кондитере. — Гарамонд, побудьте сегодня главным, ладно? А вы, господин Циннамон, на эту ночь — распорядитель-церемониймейстер… Да не пугайтесь, всех тонкостей все равно никто, кроме Гранфаллона, не знает! К тому же мне ведь теперь понадобится новый министр двора — подумайте об этом!
При этих словах лазоревый попугай издал горестный вопль и демонстративно хлопнулся в обморок — лапками вверх — к ногам юного Короля. Король этого не заметил. Тогда попугай перепорхнул поближе к Филину и упал там — с тем же эффектом.
— Ну что же, господа, — сказал Король. — Приступайте, удачи вам.
Волшебники, вполголоса переговариваясь, двинулись куда-то по галерее — видимо, в сторону Церемониального зала, — Мурремурр, распушив хвост, степенно последовал за ними, а Инго устремился в противоположную сторону, к выходу из Дворца.
Голубой попугай, бросив изображать обморок, догнал Филина и принялся виться вокруг него, взволнованно стрекоча.
— Что? — несколько раздраженно спросил Филин. — Нет, прости, ничем помочь не могу. Сгорела твоя человечья душа в драконьем пламени, быть тебе теперь Гертрудиным попугаем… Да не переживай, они долго живут, попугаи-то… — Попугай душераздирающе завопил. — Нет, нет, на плечо мне не садись, пожалуйста, — отмахнулся Филин, — противно… Вот клетку предложить могу, — голос волшебника зловеще зазвенел, — чудная клетка, сам в ней сидел. Если только гномы не приспособили ее на что- нибудь дельное. — Попугай снова грянулся в обморок и был забыт.
Шагал Король почти так же стремительно, сак Филин, поэтому Лизе довольно скоро пришлось пробежаться, и она немедленно наступила на подол лилового Мелиссиного платья.
— Нам бы переодеться, — вспомнила она. — и Виви забрать, и рюкзаки!
Они свернули к гардеробной и по очереди побывали у зеркала. Перед тем как идти переодеваться, Лиза вынула из кармана сапфировое колечко и надела на палец: «Честно заслужила», — подумала она. Зеркало вернуло ей школьную форму и все сто ненавистных зимних одежек. Виви и рюкзачок с учебниками тоже оказались в целости, а волшебную скрипку, пока безымянную, Лиза решила оставить во дворце. Лёвушка, расставшись с гномской одеждой, даже в старой куртке продолжал держаться удивительно прямо — несокрушимое гномское достоинство осталось при нем. Костя решил, что зимняя куртка ему не помешает, и зеркало щедро вышило ему на спине лимонного китайского дракончика.
Потом все долго слушали, как зеркало препирается с Королем, а когда Инго наконец вышел, Лиза ахнула — да и не только Лиза. Король Радингленский был в джинсах, башмаках на толстой подметке и куртке нараспашку, за спиной висел легкий чёрный рюкзачок.
— Горностаевую мантию хотело на меня напялить, — пожаловался Инго. — И эти, как их… брыжи. Все белую рубашку вместо фиолетовой коронационной дряни простить не может… Еле отбился! Ох, волки и вороны… — пробормотал он, бросив взгляд вниз, поспешно наклонился и принялся отдирать от клешеных джинсов пышные и жесткие от золотой нити кружева.
— Корону-то куда дели, Ваше Величество? — хмыкнув, поинтересовался Филин.
Инго вместо ответа похлопал по рюкзачку. На рюкзачке красовалась крупная белая надпись «Alien» — «Иностранец»: видимо, это была маленькая месть зеркала непокорному клиенту.
— Ну вот, еще одно дело придумал, — виновато сказал Король, выпрямляясь. — Лизка, ты мне не поможешь?
Поднимаясь вслед за Инго на башню, Лиза безуспешно пытаясь привести в порядок мысли, необратимо запутавшиеся еще до коронации. «Бабушка учит обо всем непонятном думать словами, — медленно проплывало у Лизы в голове. — Надо попробовать… Я — Лиллибет, принцесса Радингленская… Нет, не получается. Попробуем по-другому: вот Инго, Король Радингленский, час назад я его расколдовала скрипкой… Еще хуже». На этом месте Инго обернулся и протянул ей руку. — Я, наверно, быстро иду, — сказал он тихонько. — Держись. — Лиза послушно уцепилась за его мизинец. «Вот идет мой старший брат, его зовут Инго, — начала она думать снова. — У меня никогда не было брата… То есть был, но никто про это не знал… — почему-то думаться стало быстрее. — Вот Инго, — думала Лиза, — он высокий… Но не очень… Повыше Филина… он тонкий и рыжий, и его, наверное, тоже дразнили конопатым… Нет!» — Лиза даже приостановилась, поняв, что решительно некому было дразнить Инго конопатым. Инго тоже остановился и с тревогой заглянул Лизе в лицо.
— Ты меня боишься? — спросил он обреченно.
Лиза отчаянно замотала головой. Даже себе самой не объяснишь…
— Нет, — храбро сказала она. — Дай обратно руку. А то мне все время кажется, что я сплю.
