– Возможно, – помолчав, согласился я.
– Тогда я еще не был Носителем Света.
– Если бы ты не пошел на этот шаг, то мог им и не стать, – тихо ответил я, начиная понимать, что тревожит моего брата. Трудно смериться с пониманием того, что боги и силы используют нас по своему усмотрению, словно марионеток или шахматные фигуры на доске.
– Хочешь сказать, что всему есть своя плата? – слабая горечь на языке.
– Да.
– Ох. – он схватился за голову и вздохнул: – не надо было столько пить. Не приучен – не берись.
Я сел рядом, обхватив колени руками:
– Да нет вообще-то, тебе это было нужно. Правда, завтра ты мне за это спасибо не скажешь.
– Это еще почему? – черный глаз подозрительно косит в мою сторону.
– Поймешь, когда утром проснешься, – усмехнулся я.
– Не боишься?
– Светоносной мести? – вскинул я бровь и тоже занялся разглядыванием Белой Ложи в лучах луны. – Нет. Меня богиня защитит. Твой Свет ей немножко теперь обязан.
– А она неплохо подстраховалась с этим "Раскрытием души", – голос Мейдока приобрел иные интонации и я медленно повернул голову, встречаясь глазами с воплощением Света.
– Или ты думаешь, что это было такое уж необходимое действие? – губы кривит сочувствующая улыбка. – Митас смог увидеть то, чего добилась от нас Лейла. Это было её условие в использовании тебя, как средства для достижения нашей цели.
– Я верю своей богине, – тихо ответил я, не отводя взгляда от посветлевших до светлого серебра глаз моего брата.
Свет вздохнул, и надменная насмешка исчезла:
– Надеюсь, Мейдок так же будет верить мне, как ты ей. Удивительно, как может измениться даже такой кровожадный божок, как твоя богиня. Я ведь давно её записал во Мрак, она погружалась туда все больше и больше…
– И Сила может совершить ошибку, да? – я не смог, не успел удержать слов на губах, запрятать глубоко себе в глотку и никогда не выпускать.
Но Свет, надменный и вспыльчивый, только передернул плечами Мейдока:
– Может. Но вы, люди, порой так непредсказуемы, – внезапно пожаловался он. – Вроде легко управляемы. Понятны и так легковесны, и вдруг все летит кувырком… я на этого человечка возлагал надежды, собирался сделать своим воплощением. Он ведь действительно весь сиял…
– Сияние смертных очень легко пачкается, – тихий голос мой богини подсказал мне разгадку, почему Свет стал столь разговорчив. Мы с Мейдоком были уже исключены из диалога, служа лишь посредниками. – Поэтому я проверяла своих жрецов властью и долголетием. Их сияние тускнеет, но они приобретают привычку служить и верить.
– Но сейчас ты изменила своим принципам.
– Верно, – согласие. – Потому что яркое, пусть и короткое сияние, сам можешь посмотреть, приносит больше плодов, чем долгий тусклый огонек. Видишь больше и яснее. Это как в темной пещере. Бредешь во тьме, и искра освещает тебе тропинку пути, видимую на два шага вперед… но что за границей этой тьмы? Стоит ли идти вообще? Куда именно ведет этот путь? Зажжешь искру полыхающим светом дело мгновения, и мгновение она продержится, освещая всю пещеру… ты понимаешь меня, Свет?
– Да, – тихий вздох. – Конечно, понимаю. Мы слишком очеловечились, Лейла? Мы приняли их образ мышления?
– Разве это так плохо? – шелест песка и журчание ручья в оазисе.
– Мне надо подумать, – и луна снова заполняет небосклон, а я понимаю, что все это время мой брат светился серебристо-белым светом, заполняя ночь.
Мейдок недоуменно моргает черными глазами. А я смотрю на отпечатки босых девичьих ног на песке и погружен в свои мысли.
– Ли? – тихий напряженный голос брата выдергивает меня из хоровода мыслей.
Я поднимаю голову.
– Хочешь кофе? – весь алкоголь выветрился из него за эти мгновения пребывания в нем Света.
– А что это такое?
– Как пустынники и не угостили тебя самым знаменитым напитком своих кланов? – слабо улыбнулся он. – Кофе тонизирует и несколько очищает сознание…
– Это нам с тобой, сейчас, наверное, в самый раз, – заторможено киваю я.
Мы помогаем друг другу подняться на ноги. В шатре за спиной слышатся веселые выкрики и песни, но, похоже, мы уже туда не вернемся. Только чей-то внимательный взгляд заставляет меня повернуть голов, и две тени стоят у приподнятого полога, зеленые глаза светятся в темноте, и киваю, сообщая, что все в порядке.
+ Зови, если что. + – тихий шепот Сигана в сознании.
+ Позову. + даю обещание.
– Это был снова Свет? – тихо произнес за спиной Сигана.
Пират обернулся, что бы встретиться взглядом со Станиславом.
– И не только, – он вздохнул. – Похоже, Свет и наша Госпожа заключили какую-то сделку и сейчас пообщались, что бы выяснить все ли условия соблюдены.
– Это твоя интерпретация? – вскинул бровь Станислав.
– Ну, – пожал плечами Верховный морской Жрец Лейлы. – Только интерпретировать и предполагать мы и можем. Остальное можно попробовать узнать у самих участников, но сомневаюсь, что воплощения нам что-то ответят. А их посредники оба выглядели какими-то чересчур пришибленными, так что я подозреваю, что и от них мы ничего не узнаем.
– Эх, я так понимаю, именинника мы потеряли? – вздохнул Корал.
– А это должно как-то отразиться на праздновании? – шутливо осведомился Кэртис, поворачиваясь и опуская полог шатра.
Все заулыбались.
Станислав кивнул, пряча на дне глаз, желание прояснить некоторые вопросы, но был достаточно опытен, чтобы понять, что время ответов на них еще не пришло. Однако, он успел увидеть хрупкий силуэт в свете луны. Сердце странно щемило.
+ Перемены слишком сильны? + тихий шепот Винира в голове.
Мужчина резко развернулся, и ошалело уставился в бездонные глаза друга, которые смотрят на него… в душу…
– Винир!?
И он наклоняет голову, подтверждая.
– Смутно пока, Стани. Очень смутно, но с каждой минутой все четче. Подозреваю, что к утру я снова смогу видеть.
– Будь благословенна Госпожа, – благоговейно прошептал бывший Верховный Жрец.
– Будь, – соглашается его друг. – Но мне хотелось бы уточнить цену вопроса.
Широкая усмешка Сигана:
– Позже будешь выяснять цены, дружище! Нам просто необходимо выпить за это!
Предложение поддержали дружным ревом все присутствующие.
А пират, разливая вино, тихо усмехается, чувствуя, как в груди разливается тепло. Все-таки их богиня очень тщеславна. Её жрецы должны наслаждаться видом своей Госпожи. И слепота не должна мешать в этом богоугодном деле. Виниру и остальным еще только предстоит понять, что не все, что делает Лейла подчинено великому замыслу.
