Милена мельком глянула на Альгруса и усмехнулась. Тот сидел к ней спиной и, судя по зеленоватому оттенку видимого участка кожи, боролся с тошнотой.
— Если мы не можем развести никакого огня, то возможно нам удастся мясо засушить. На таком солнцепёке это не должно стать проблемой. Если, скажем, нарезать травы, то она вытянет лишнюю влагу. Я не совсем уверена в этом способе, всё‑таки ваша растительность для меня незнакома, но я смогу отсеять заранее ядовитую, что немного повысит наши шансы.
— Я могу развести костёр. — Несколько сдавленным голосом перебил её Альгрус. — В смысле, — продолжил он после короткой паузы, — могу выдать небольшой огонёк, достаточный чтобы поджечь что‑то. Но у нас всё равно пока нет никаких дров, чтобы служили топливом. Так что идея бесполезна.
Милена покачала головой. Впрочем, рад её всё равно не видел, ибо так и не повернулся в её сторону лицом.
— Вовсе нет, я видела немного кустарника минутах в двадцати отсюда. Он совершенно сухой, так что для наших целей подойдёт идеально. Но даже если у нас получится совсем не то, что мы сейчас думаем, это будет всяко лучше, чем, если бы вам пришлось есть сырое мясо.
— Думаю, — голос его немного повеселел, приобрёл игривые интонации. Милена закончила снимать шкуру и взялась за разделку мяса. Рубашку она давно сняла, как собственно и штаны. Иначе бы уже давно изгваздала их в крови. Всё‑таки у неё не было возможности ждать, когда вязкая жидкость самостоятельно стечёт из холодного тела. Процесс расчленения, без подручных средств оказался очень кровавым и малоприятным делом. — Что вы бы тоже не отказались от нормальной еды.
Оборотень сердито убрала лезущую в глаза прядку и виновато пожала плечами.
— Честно говоря, я уже перекусила товаркой этой вот козочки. Она была весьма недурна. — Звук разрываемой плоти заставлял, приободрившегося было Тиша, плотней втянуть голову в плечи. — А эту мы должны приготовить как провиант, хотя бы на первое время. Кто знает, возможно, когда мы дойдём до леса, у нас будет больше возможностей приготовить нормальную еду, но эти несколько суток ты не сможешь ничего не есть. У нас и так нет никакой воды. Не хватало только совсем обессилить.
— Простите? — Рад недоумённо склонил голову на бок, впрочем, так и не рискуя оборачиваться к ней.
— За что? — Милена была совершенно не способна сейчас к вдумчивому диалогу. Она ломала голову, как бы разделить мясо на максимально возможные мелкие части и при этом не измочалить его вконец.
— Вы ко мне сейчас странно обратились: «ты» и использовали другое окончание слов. Я просто не совсем понял.
Милена неуклюже почесала нос о плечо, и устало вздохнула.
— Это личное обращение. «Вы» — используется в основном лишь для официального стиля. Я знаю, что в вашем языке есть только одно обращение, просто я подумала, раз уж мы вместе попали в такую передрягу, то вроде как не совсем чужие друг другу. Обращение на «ты» как раз символизирует отход от условностей. Я подумала, что если вы и дальше будете общаться с людьми, то вам не помешало бы это знать.
— Я запомню. — Он кивнул. — Кстати, если вы…ты решили затронуть эту тему, может тогда и мне стоит возобновить то, что мы начали позавчера. Как на счёт того чтобы вернуться к практике рильского?
Милена согласно выдохнула.
— «Решила» — единственное число. Когда говорят «ты» — используют единственное число. Я не против. Только если можно, то лучше попозже.
Рад поспешно кивнул.
Закончив с разделыванием, Милена быстро, пока Тиш не обернулся, улизнула за стену из травы и оттуда сообщила, что пойдёт за хворостом, а Альгрус пока может снять дёрн с небольшого участка почвы для будущего костра.
Рад не сказал в ответ ничего внятного, а вопрос «как же я это сделаю?» Милена однозначно посчитала риторическим. Обтёршись куском травы, оборотень побрела, вспоминая направление, где наткнулась на этот злосчастный куст. По пути она срывала некоторые травки, попутно прикидывая их возможную полезность.
Джинсы она вновь одела, а вот рубашку повязала на голову. Всё равно здесь её никто не видел, а вот поберечь голову было бы неплохо. Кстати, оба солнца неспешно клонились к закату, что сулило им окончание продавольственно — запасательных работ уже в глубоких сумерках. А это было не слишком‑то хорошо. Даже после окончании всей этой эпопеи с мясом, им стоило убраться подальше от полянки, где стараниями Милены всё напоминало скорее бойню, нежели лагерь.
В целом всё получилось не так уж плохо. Количество дров хватило разве что для того, чтобы слегка подкоптить мясо, не прожарив его, однако, полностью. Зато они выяснили, какие травки дают какой вкус, хотя большинство из них просто горчили.
Тиш кривился, но ел, глотая крупными кусками, почти не пережевывая, чтобы не чувствовать кровяного привкуса. На взгляд самой же Милены так было даже лучше, по крайней мере, какую‑то часть влаги рад из еды получал.
Оставшееся мясо обваляли в наименее подозрительной траве, надеясь, что она хоть немного предохранит его от гниения.
К облегчению Милены, уговаривать усталого Тиша перейти на другое место стоянки не пришлось. Он и сам не горел желанием оставаться тут хоть сколько‑то. Оборотень стремилась отойти на максимально возможное расстояние, поэтому они ещё немного шли даже, когда на землю опустилась глухая ночь. Остановиться её заставил начавший спотыкаться Аьгрус, едва не упавший, зацепившись за очередной клок травы. Тогда Милена дала‑таки добро на привал.
Вопреки ожиданиям, было недостаточно светло даже для сверх чувствительных глаз оборотня. Света звёзд решительно не хватало, чтобы уютно себя чувствовать даже среди светлый, серебристой травы радовского мира. Да и стоило скрыться солнцам, как воздух стал медленно, но верно охлаждаться. Так что когда утомленный до потери сознания Тиш улегся, едва найдя в себе силы чтобы подмять под себя побольше травы, Милена тихо и без предупреждений сменила ипостась и прижалась к провалившемуся в сон раду. Ей так тоже было теплее.
Всю ночь Милена спала в полглаза и вполуха. Она, конечно, очень устала за день, особенно сильно выматывала жара. Но всё равно заставить себя полностью отключиться было выше её сил. Постоянные шорохи, птичьи или ещё чьи‑то крики, странные тени, которые то и дело мелькали в небе, всё это не давало полностью погрузиться в царство морфея. В итоге она так и провела всю ночь в полудрёме, то и дело поворачивая голову в сторону нового шума.
Альгрус утомлённо сопел ей куда‑то в плечо. За эти сумасшедшие сутки он замотался не меньше чем Милена. А может и больше, если сделать скидку на выносливость, которая у рада была, конечно, выше человеческой, но существенно ниже, чем у оборотня.
