Альгрус утомлённо сопел ей куда‑то в плечо. За эти сумасшедшие сутки он замотался не меньше чем Милена. А может и больше, если сделать скидку на выносливость, которая у рада была, конечно, выше человеческой, но существенно ниже, чем у оборотня.
Но к утру, дрёма как‑то сама собой перетекла в глубокий мутный сон. Первое беспокойство возникло, когда земля попыталась скинуть с себя зверя. Не видя в происходящем ничего странного, Милена подгребла поверхность под пузо и, на какое‑то время всё затихло, но уже спустя мгновение задёргалось гораздо активнее, нежели раньше и она наконец‑то разлепила глаза.
Копошилась под ней разумеется не земля, а возмущённо сопящий Альгрус. Милена сонно моргнула и скатилась с тёплой подстилки. Впрочем, всё по — честному, всю ночь она его грела, а теперь рад её. Хотя сам Тиш едва ли рассуждал так же.
Альгрус с тихим стоном сел, демонстративно ощупывая рёбра.
— Какая же ты тяжёлая.
Милена фыркнула, деловито потягиваясь и зевая. Альгрус круглыми глазами оценил размер представленных клыков. Тряхнул головой, отгоняя дикие картинки вызванные фантазией и, потерев ладонями лицо, оглядел место стоянки.
Солнца ещё не показались из‑за горизонта, но сумерки уже успели стать совершенно прозрачными.
— Что ж, думаю уже можно сказать, что пора подниматься — лишённым всякого энтузиазма голосом пробормотал рад. Он с сомнением оглянулся на сделанные вчера запасы, но бурчащий желудок его выдал.
Что же, его тоже можно понять. Вкус у их творения получился совершенно отвратным. Рада нервировало практически не прожаренное мясо, а Милену убивал горький привкус травяных приправ. Но ничего другого у них всё равно не было, так что Альгрусу пришлось, стиснув зубы, есть сомнительные результаты их кулинарного творчества. А Милена малодушно решила по дороге отловить грызунов. Благо в степи их водилось великое множество. Да с её запросами — заготовленного мяса хватило бы на один присест. А так есть возможность, что до леса с нормальными дровами и возможностью полноценно обжарить пищу, этого хватит, чтобы прокормить не слишком жадного до еды рада. Хотя учитывая, какие жаркие здесь дни, не факт, что их заготовки его переживут. Хотя ночь была довольно холодной, так что хотя бы сейчас за сохранность можно было не опасаться.
Прежде чем Тиш успел поинтересоваться, не хочет ли Милена разделить с ним трапезу. Та независимо отошла в сторонку, уже готовая выдвигаться, всем своим видом демонстрируя отказ от презренного греха чревоугодия.
Выпавшая за ночь роса заставила сонного рада зябко ёжиться, а Милену недовольно вылизывать мокрые лапы, попутно встряхиваясь, чтобы очистить шкуру от лишней влаги. Милена, влекомая жаждой попыталась было слезать живительную влагу, но очень быстро разочаровалась в этой идее. Капельки были слишком маленькими, чтобы удовлетворить запросы оборотня. Со слюной она отдавала больше жидкости, чем приобретала, слизывая её с шерсти. В итоге отряхнувшаяся кошка стала похожа на ежа, чем ненадолго подняла настроение Альгрусу.
Рад уныло пожевал заготовленное мясо, с ощутимым трудом глотая сухомятку и, практически моментально отложил всё не съеденное.
— Я готов выдвигаться. Если ты не хочешь, есть эту гадость, а ты, очевидно, не хочешь, — Милена виновато прижала уши, — мы можем идти. Чем больше мы пройдём до наступления настоящей жары, тем лучше.
Милена одобрительно заворчала и, проследив, чтобы рад не забыл захватить её вещи, двинулась в выбранном вчера направлении.
Когда макушку не пекли два жарких солнца, шагать было значительно веселее. И хотя трава так же цеплялась за лапы, а примятая, щекотала пузо, но скорость передвижения выросла, против вчерашнего едва ли не в двое. У Милены. А вот Тиш всё так же уныло тащился, глядя себе строго под ноги. По сторонам он оглядывался только лишь для того, чтобы убедиться, что не потерял верное направление.
Пару раз разогнавшемуся оборотню пришлось останавливаться, чтобы дождаться менее оперативного товарища. И на третий раз она не выдержала, подождав, когда Альгрус поравняется с ней, Милена выхватила у него из рук рубашку и скрылась за густой травой.
Уже привычная волна изменения, фоновой волной прокатившаяся по сознанию, и Милена, морщась от впивающихся в нежную кожу ступней травинок, вынырнула перед другом.
— Слушай, мы так не то что три дня идти будем, а три месяца и это только до леса. — Изучающий взгляд Альгруса на собственные голые ноги она стойко проигнорировала. Не до того сейчас, чтобы при всём параде выступать. Самое сокровенное рубашка прикрывает, ну и будет с него. А вообще‑то, возмутилась про себя Милена, это Тиш как самый воспитанный должен прятать глаза и смущаться. Какой‑то неправильный ей попался эльф. — В глаза мне смотреть!
Не выдержала и разразилась рыком оборотень. Она тут о серьёзном, а он отвлекается. Тиш поднял на неё ещё более огорчённые глаза и вопросительно поднял брови.
— Короче, я подумала, что ты всё‑таки можешь проехаться на мне верхом.
Глаза Альгруса сразу сделались большими и изумлёнными.
— Это, каким образом?
Милена скрутила мешающуюся копну волос в жгут и заправила его за воротник.
— Прямым. — Раздражённо возвела глаза к постепенно светлеющему небу. — Я могу унести на себе очень большой вес. Не сказать что люблю, но могу.
Рад всё ещё выглядел достаточно растерянно, чтобы Милена огорчённо вздохнула.
— Если ты сможешь удержаться на мне, то скорость передвижения однозначно возрастёт. Пока мы тут плетёмся, то практически не двигаемся. Если мы действительно хотим куда‑то дойти, то стоит ускориться. Идея понятна?
— А ты уверенна, что сможешь утащить меня? — Альгрус критически оглядел себя, словно на глаз прикидывая, сколько весит, и попутно расстраиваясь, что так себя раскормил. По крайней мере, в те времена, когда Милене не приходилось кормить за свой счёт огромного хищника, она на себя смотрела похожим образом.
— Ну, раз предлагаю, значит уверенна.
Оборотень скрылась из виду, будучи полностью убеждена, что разговор закончен.
— Но я‑то вовсе не уверен, что у меня получится! — Растеряно воскликнул Тиш, но вышедшая из‑за травы Милена только неодобрительно повела на него ухом, протягивая зажатую в зубах рубашку, назад в «поклажу» раду. И развернулась, предлагая забираться себе на спину.
— Я тяжёлый, — поспешно произнёс он, с сомнением оглядывая предложенное средство передвижения.
Милена разражено зарычала, прикидывая, что если спутник не прекратит маяться дурью, она перекинет его через плечо как добычу и путь продолжится уже так. Но он словно понял это и неуверенно оперевшись о мохнатую холку попытался максимально деликатно примостить себя у неё на спине. Делал Тиш это так, словно если забираться медленно, то и весить он будет меньше. Впрочем, волновался он конечно напрасно. Тяжесть рада была совершенно не заметна для оборотня. Вот сидел он не слишком удобно. Ноги нелепо болтались по бокам, задница давила на поясницу, а руки вцепились в загривок так, словно хотели оставить его себе, на память.
