— Вы с таким же успехом можете попытать счастья под землей, все трое, — резко сказал Дрейк.
— Под землей? — повторила миссис Берроуз, и ее лицо исказил неподдельный ужас. — Я?
— Это же замечательно, — вставил Уилл, взглянув на отца. — Ведь именно это мы и хотели сделать, правда, пап? Вернуться под землю.
— Замолчи, Уилл, — пробормотала миссис Берроуз, дрожа от волнения.
— Нет, Уилл прав, — сказал Дрейк. — Если им с доктором удалось выбраться из Поры, с таким же успехом это могли сделать и Ребекки. Конечно, есть вероятность, что они уже погибли, но нам необходимо в этом убедиться. Если близнецы остались живы после взрыва, который устроила Эллиот, то уцелел и настоящий Доминион. А это слишком большой риск.
Ренегат перевел взгляд на поле и ненадолго замолчал, как будто обдумывая новую идею. — Знаете, Селия, а вы кое-чем могли бы помочь мне и здесь, на поверхности.
— Что? — прохрипела она.
— Насколько я вижу, вы не очень-то настроены на то, чтобы ползать по тесным туннелям, — сказал Дрейк.
Миссис Берроуз побледнела и зашаталась, и Уилл подумал, что она вот-вот потеряет сознание.
В кафе Уилл с отцом сели с одной стороны стола, а Дрейк и миссис Берроуз — с другой. Заказ им принесли быстро, но миссис Берроуз не притронулась к еде. Отодвинув тарелку, она стала смотреть в окно на шоссе и нескончаемый поток машин.
Дрейк сказал, что после обеда отвезет Уилла и доктора Берроуза в Норфолк, а Кожаный — он снова скрылся из виду — доставит миссис Берроуз обратно в Лондон. Так что это была последняя возможность для Берроузов побыть вместе перед тем, как разойтись своими дорогами.
За другими столиками молча ели одинокие дальнобойщики, а в дальнем углу сидела молодая пара с орущим без остановки младенцем на высоком стульчике. Официантка с грохотом уронила стопку тарелок, и миссис Берроуз вздрогнула. Заметно было, что нервы у нее напряжены до предела. Она поспешно глотнула воды и трясущейся рукой поставила стакан обратно на стол.
— Вот надо было тебе вмешаться в то, что ты не понимаешь. Если бы ты не лез не в свое дело, ничего этого бы не случилось, — со вздохом сказала Селия.
— Ты… ты это мне? — спросил доктор Берроуз, выставив перед собой вилку.
— А кому же еще, дурачина! — печально ответила она.
— Пожалуйста, только не бей его, — сказал Уилл, нервно взглянул на мать и придвинул к себе тарелку с жареной картошкой.
Миссис Берроуз поставила локти на стол и оперлась подбородком на переплетенные пальцы.
— Не буду, Уилл. У меня уже сил не осталось. — Она посмотрела на мальчика. — По большому счету, нам с твоим отцом терять уже нечего. Мы уже прожили жизнь и, видит бог, что могли, все испортили. Но ты еще молодой, у тебя все впереди. Мне так жаль, Уилл… — Она протянула руку через стол и сжала локоть сына. — Так жаль, что тебя во все это втянули.
Уилл вытер кетчуп с уголка рта.
— Мам, я и так «во всем этом» замешан с самого начала. Ведь всегда была вероятность, что моя настоящая… — Он осекся.
— Твоя настоящая мать, — закончила за него миссис Берроуз.
— Да… что Сара Джером даст о себе знать. Ведь именно к этому стремились стигийцы. — Мальчик взял кусок картошки и стал медленно его жевать. — И я для них тоже как бельмо на глазу. Меня в любом случае когда-нибудь похитили бы или убили. — Уилл искоса взглянул на Дрейка. — Ведь так?
Дрейк поставил свою чашку кофе и кивнул.
— Они всегда думают наперед. Так что рано или поздно они расставили бы все точки, — согласился ренегат.
Младенец заревел еще громче, и от его пронзительных воплей дальнобойщики зашевелились, как будто их пробудили от глубокого сна, и стали сердито ворчать.
— Я больше не могу это терпеть, — вдруг сказала миссис Берроуз и встала из-за стола. — Я пошла.
— Когда выйдете на улицу, поворачивайте к заправке. Кожаный подъедет на белом фургоне и заберет вас, — объяснил Дрейк.
— Хорошо, — сказала миссис Берроуз.
Доктор Берроуз и Уилл тоже поднялись.
Селия протянула мужу руку, и доктор Берроуз, долю секунды поколебавшись, пожал ее.
— Удачи, — сказала миссис Берроуз.
— И тебе удачи, — ответил доктор и тут же снова сел.
Родители попрощались так официально, будто чужие люди, и Уилл не знал, как ему быть.
Пока он думал, то ли выйти из-за стола, то ли сесть обратно, миссис Берроуз подошла к нему.
— Иди сюда, — сказала она и обняла сына. У нее на глазах выступили слезы, и Уилл сам едва не расплакался. Миссис Берроуз никак его не отпускала, словно не хотела расставаться. — Береги себя, Уилл. И помни, что я тебя люблю, — наконец сказала она едва слышным голосом, разжала объятия и направилась к выходу, вытирая глаза.
— Я тоже тебя люблю, мама, — сказал мальчик, но она уже вышла из кафе и быстрым шагом пересекала парковку.
Уилл тяжело опустился на стул. Он взглянул на остатки картошки, потом отвернулся. Он не помнил, чтобы мать когда-нибудь обращалась к нему с такой нежностью. Мальчик знал, что она наверняка говорила ему ласковые слова, когда он был маленьким, но не мог припомнить ни единого случая. Младенец в углу снова завопил, и Уилл вдруг осознал, каким же болотом была их прежняя жизнь в Верхоземье, раз лишь после стольких кошмаров и испытаний стало ясно, как на самом деле относится к нему мать. И как он сам относится к ней.
Внезапно он с невероятной остротой ощутил, что переживает сейчас поворотный момент в жизни — и тяжелую потерю.
Официантка принесла ему заказанное мороженое — по одному шарику шоколадного, клубничного и ванильного, — и Уилл неохотно принялся за десерт, только чтобы отвлечься и не показать отцу и Дрейку, как ему тяжело. Но от вкуса мороженого стало только хуже: он напоминал о детстве, о том времени, куда уже не вернуться. Уилл встал из-за стола и бросился к двери. Ему отчаянно хотелось напоследок еще раз поговорить с мамой.
Однако на улице ее не оказалось, и белого фургона, о котором говорил Дрейк, тоже не было видно. Уилл помчался на заправку, потом вернулся ко входу в кафе и обежал всю парковку, но миссис Берроуз нигде не было. Он опоздал.
Уилл понимал, что отец с Дрейком ждут его за столом, но не мог заставить себя сейчас вернуться к ним. Он присел за большим мусорным контейнером в углу парковки, чтобы никто его не видел, задрал голову к небу и наконец дал волю слезам.
* * *
Ранним вечером они доехали до старого аэродрома. Дрейк завел «Рендж-Ровер» на боковую дорогу и остановил машину. Уилл сидел рядом с ним, а на заднем сиденье растянулся доктор Берроуз. Теперь шум двигателя не заглушал безмятежное ровное дыхание спящего.
