Дрианн с Лиллой, встав спина к спине, сражались сразу с четырьмя магами Совета. Ауры парочки слились, образовав единое пятно цвета плесени. От некромантов исходила такая мощь, что сразу становилось понятно: они уже успели подпитаться чьей-то смертью и болью. У волшебников среднего уровня не было бы против них ни малейшего шанса. Но магистры держались. Наконец Лилла, достав из-за пазухи крошечный флакон, швырнула его под ноги одному из магов. Тонкое стекло разбилось, из него поднялась струйка наилегчайшей черной пыли, какая бывает, если наступить на гриб-дымовик. Волшебник схватился за горло и закашлялся. Девушке хватило мгновения, чтобы добить его с помощью Ледяного клинка. Потом некромантка выкрикнула заклятие на ханди и содрогнулась в мгновенном, остром приступе наслаждения, поглощая душу несчастного, труп которого рухнул на пол. Торжествующе захохотал Дрианн — возлюбленная поделилась с ним полученной силой. А Лилла, кинув в своего второго противника несколько огненных шаров подряд, одновременно прикоснулась кончиком пальца к родимому пятну на лбу и произнесла короткую фразу. Только что убитый маг рывком вскочил на ноги и кинулся на своего недавнего коллегу. Волшебник, занятый отражением атаки некромантки, не сразу понял, что происходит. А когда сообразил, было уже поздно: зомби впился зубами ему в горло и вырвал кадык, а потом, повинуясь приказу госпожи, отправился в сторону чародеев, сражавшихся с Дрианном. Следом за ним побежал и второй, душу которого девушка тоже поработила.
Дживайн схватился с красивой женщиной средних лет. Они долго обменивались заклятиями, причем каждое из них волшебник сопровождал издевательскими комплиментами, больше похожими на оскорбления. Разъяренная дама что-то крикнула и развела руки в стороны. Вдруг из-под ее мантии вылезли двое уродливых карликов и заковыляли к Дживайну. Они были кривобокие, косолапые, кожа светилась синевой, а лица выглядели, как будто были вылеплены из глины неумелыми детскими руками.
— О, гомункулусы! — восхитился тот. — Как мило!
Он сплел сложное заклятие и отправил его в корявых существ. Те встали на четвереньки, гнусно замяукали, зафыркали и, развернувшись, с решительным видом прыгнули на хозяйку.
— Это тебе за Грациуса! — крикнул Дживайн, вскидывая руку в торжествующем жесте.
Этого хватило, чтобы отправленное кем-то из магов Совета заклятие Огненной стрелы, поднырнув под щит, вонзилось прямо в сердце волшебника. Дживайн захрипел и упал вниз лицом. В следующее мгновение он покинул этот мир, чтобы встретиться со своим лучшим другом в Счастливых долинах.
Лютый и мастер Триммлер, заняв удобную позицию за нагромождением обрушившихся с потолка камней, вели прицельный огонь из намагиченных арбалетов. Правда, никого поразить им еще не удалось, но светящиеся болты с огненным заклятием на острие отвлекали магов Совета, заставляя их создавать и поддерживать лишние щиты. Решив расправиться с надоедливыми стрелками, один из магов — молодой малорослый мужчина — направился в их сторону, круша импровизированное укрепление Молотом Дадды. Вдруг навстречу ему взметнулась стена пыли. Лютый поднялся во весь рост, размахивая руками и не обращая никакого внимания на испуганного гнома, который, вцепившись в штаны товарища и фонтанируя крепкими словами, пытался запихнуть его назад. В этот момент от двери отвалилась длинная острая щепка, со скоростью стрелы полетела в сторону мага и, пробив защиту, вонзилась глубоко в глаз. Парень заревел, заливаясь кровью, скорчился и свалился под ноги Ому. Мастер Триммлер, лихо размахнувшись, добил волшебника топором.
Я видел все это, продолжая состязаться со своим противником в силе астральных тел. Медленно, но верно я брал над ним верх. Чародей стал уставать, его энергия уже не изливалась ровным потоком — она била неровными сгустками. И вот, когда до победы остались считанные мгновения, я увидел, как к моему неподвижно стоящему физическому телу подкрадывается толстый немолодой волшебник, в пальцах которого переливается огненное заклятие. Видимо, маг заметил наше онемение, понял, в чем дело и сообразил, что может успеть поразить меня. Мой соперник тоже оценил обстановку и, собравшись с последними силами, вцепился в мое астральное тело, не давая ему вернуться в оболочку. Мое положение было плачевным. Но вдруг за спиной клятого толстяка словно бы ниоткуда возник Лис Роману и сзади ударил его по руке, отчего заклятие улетело в хрустальный потолок. Бриккар ухватил старика за волосы, оттянул его голову назад и полоснул по горлу ножом. И тут я тоже окончательно одолел врага, передавив все каналы, соединяющие его с жизнью. В момент, когда я оттолкнул от себя его исчезающее астральное тело, произошел огромный выброс энергии. Неконтролируемая мощь разлетелась в разные стороны, пронзив прозрачный купол. Хрусталь прощально застонал, и на нас брызнули мириады осколков. Этот дождь из алмазно блестящей крошки и холодный ветер, хлынувший в обсерваторию, положили конец сражению.
В живых осталось лишь пятеро магов Совета. Увидев, что самый сильный из них бьется в предсмертной агонии, волшебники опустили руки, плотно прижав их к телу, что среди чародеев означает капитуляцию.
— Герцог, прошу вас, хоть этих не добивайте! — закричал Вадиус. — Мы должны доставить их живыми, чтобы они предстали перед судом!
Я пожал плечами. Мне было глубоко безразлично, что будет с последними магами Совета. Вадиус с дядей Ге быстро опутали пленных Стальной паутиной. Лилла обездвижила своих четверых зомби, предварительно заставив их улечься аккуратной кучкой. Кто-то из отряда, бросив огненный шар, поджег не-мертвые тела.
— Пойдемте отсюда, ребята, — сказал мастер Триммлер, взваливая на плечо тело Дживайна.
С нашей стороны убитых было десятеро, не считая тех, кого мы потеряли на пути в обсерваторию. Двое мужчин и одна девушка были тяжело ранены. Дядя Ге бегло осмотрел их, со вздохом произнес:
— Тут к целителям надо. Луг даст… — и безнадежно покачал головой.
Вадиус с помощью связующего амулета вызвал целую роту гвардейцев. Они прибыли тут же, и пока мы медленно ползли вниз по лестнице, успели унести раненых и вытащить наружу тела всех погибших. Обессилевшего дядю Ге и измученного Копыла тоже уложили на носилки и отправили к целителям.
Оказавшись на улице, я полной грудью вдохнул чистый прохладный воздух. Лютый остановился и вопросительно взглянул на меня.
— Ты иди, — сказал я.
Брат молча кивнул и зашагал в сторону дворца. Мне хотелось хоть несколько минут побыть одному прежде чем снова окунаться в заботы, объяснения, разговоры… Краем глаза я заметил выскользнувшую из Дома Совета незаметную фигуру в серой одежде. Бриккар. Он прошел мимо меня, бесшумно, как тень, собираясь раствориться в толпе зевак, стоящих за воротами.
