— Ты совсем с ума сошла? — возмутилась Сакина. Алиф почувствовал, как напряглась ее ладонь у него на шее возле затылка, словно она приготовилась защищать своего возлюбленного.
— Все в порядке, — поспешила успокоить ее Дина. — Я знаю его, и американка тоже. Он не причинит нам вреда.
И снова земля задрожала. Алиф поднял голову и увидел марида, зависшего в воздухе у двери со скрещенными на груди руками. Его голова почти касалась высокого сводчатого потолка.
— Очень хорошо, — громовым голосом, но в то же время полным спокойствия, проговорил джинн. — Только ради тебя я не стану убивать ни его, ни его ничтожного друга. Но я не хочу, чтобы они ошивались возле нашей подопечной. В ее положении она не должна нервничать и расстраиваться ни по какому поводу.
— Что тут происходит? Кого тут собираются убить?
Этот гнусавый голос показался Алифу знакомым. В комнату ворвалась американка, одетая в просторный бирюзовый халат. Она вошла через маленькую боковую дверь, соединенную со спальней. Алиф нахмурился. Похоже, девушка заметно поправилась, особенно в области живота. Однако уже через секунду молодой человек догадался, в чем тут дело.
— Но как же… как… ты… — Внезапно он позабыл нужное слово на английском.
Она взглянула на него. На ее лице отражались одновременно смущение и гордость.
— Беременна, — подсказала американка.
* * *
Когда марида убедили в том, что ни Алиф, ни Новый Квартал, ни тем более шейх не представляют для американки никакой опасности, он позволил всем им усесться на полу, а сам завис над ней и принялся устраивать поудобней подушки за ее спиной, вытягивая для этого одну руку во всю длину комнаты, доставая из нужного места одну подушку за другой. Дина поцеловала руку шейху Билялю через ткань своего никаба, сквозь слезы бормоча что-то о том, как она рада снова видеть его, и он в ответ благодарно улыбнулся ей и в знак благословения коснулся ладонью ее лба.
— Я бы сказал, что мы приложили все силы, чтобы разыскать вас, — начал он, — но, конечно, во всем заслуга только одного Алифа. Если учесть, что он неопытный юнец, он проявил немалую смекалку и изобретательность.
— А что с вами случилось? — заволновалась американка. — Что происходило там, в мечети, после того как мы ее покинули? Только без обид, но выглядите вы все ужасно. И где вы находились последние три месяца?
— Расскажи сперва ты, — попросил Алиф, стараясь не смотреть на ее живот.
Дина поглядела в сторону американки, но выражение на ее лице оставалось непонятным. Та разрумянилась, и Алифу даже показалось, что на ее глазах заблестели слезы.
— Я даже и не знаю, с чего начать, — смутилась она.
— А ты начни сначала и потихонечку продвигайся вперед, — посоветовала Дина, и Алиф удивился, что девушка произнесла это пусть не на совсем чистом, но на вполне приемлемом английском. — И ничего не стесняйся, рассказывай обо всем, что случилось.
Американка прищурилась, смотря куда-то вдаль, стараясь избегать любопытного взгляда Алифа.
— Когда я появилась здесь, то почувствовала себя… Впрочем, что тебе рассказывать, тебе ведь самому приходилось тут бывать. Я даже не совсем понимала, что со мной происходит. Все казалось каким-то нереальным. И я продолжала этому сопротивляться. Даже когда Викрам перестал хранить свой человеческий облик, я все равно в голове продолжала представлять его человеком. Потом я решила, что сошла с ума от сильного стресса. Ну, ты понимаешь, о чем я говорю. Ну, не важно. Только мы поговорили в коридоре в мечети у стены, а уже через мгновение мы стояли на дюне в Пустом Квартале и взирали с вышины на этот волшебный город. Естественно, у меня началась истерика или что-то вроде того.
— Ну, с любым нормальным человеком случилось бы нечто подобное, — понимающе кивнул Новый Квартал.
— В это время, — продолжала американка, — мне уже стало понятно, что Викрам слабеет и долго не протянет.
Алифу показалось, что эту фразу она произнесла чуть жестче, поскольку ей было трудно произносить имя умершего.
— У него текла кровь, его мучила страшная боль, хотя он продолжал, как обычно, делать вид, будто ему на все наплевать. Он провел нас в город, а именно вот сюда. Потом он поговорил с нашим милым гостеприимным хозяином, и нам было разрешено переночевать здесь. Но тогда я даже не представляла себе, как плохо себя чувствовала Дина. Я имею в виду ее руку, ей тоже требовался определенный уход.
Алиф взволнованно посмотрел на Дину.
— Теперь уже с рукой все в порядке, — успокоила она юношу и согнула руку несколько раз как бы в подтверждение своих слов. — Остался только крошечный шрам.
— Поэтому Викрам послал ее куда-то, где она могла бы промыть рану, перевязать ее и подлечить заодно. Итак, мы остались с Викрамом наедине. И тогда он попросил меня выйти за него замуж. Я сразу отмахнулась от него, потому что он постоянно предлагал мне руку и сердце, но чтобы только позлить меня. И я привыкла игнорировать его слова и никак не отвечать на подобные просьбы. Но на этот раз в его голосе прозвучали какие-то новые нотки. Он взял меня за руку и посмотрел в глаза. Он действительно смотрел в них, как будто говорил с какой-то особенной частью меня самой. Еще он добавил, что боится оставлять меня тут с Диной одних. Без него мы уже не могли бы чувствовать себя в безопасности. Понимаете, уже было вполне очевидно, что он умирает.
Американка поморщилась и раскраснелась. Алиф и Новый Квартал в волнении переглянулись. Они не знали, как отреагировать на слезы совершенно посторонней для них женщины. Дина проворковала что-то обнадеживающее и ласково похлопала женщину по плечу.
— Потом он сказал, что, если я соглашусь выйти за него замуж, я смогу чувствовать себя в какой-то мере защищенной, то есть, таким образом, я приобрету нечто вроде иммунитета, причем он будет действовать даже после того, как сам Викрам уйдет из жизни, — продолжала она, немного успокоившись, уже более твердым голосом. — Потом он еще много чего наговорил мне. Я услышала много ласковых слов, потом долго хохотала, наверное, потому, что я действительно в те минуты почувствовала, что реально схожу с ума. Он сказал, что обожает меня, и добавил, что это он за свою жизнь говорил лишь нескольким людям. Но я ответила, что не могу выйти за него замуж, даже если бы и хотела, потому что я не могу стать супругой неверующего. Тогда он засмеялся и сказал, что как раз-то и есть настоящий верующий, причем длится это вот уже около тысячи лет. Да-да, именно так он и сказал.
— Что? — удивился Алиф. — Викрам? Этот псих Викрам, который кусает живых людей?
