Я посмотрела на него исподлобья, откровенно не понимая, к чему он клонит.
- Знаешь, что это были за слова? - вдруг спросил маг. - Те, что ты произнесла тогда?
Я отрицательно помотала головой.
- Нет. Они было на хэолларде, верно?
Маг кивнул.
- Понимаешь, Ирис, это не совсем заклинание, - медленно проговорил он. - В переводе с хэолларда эти слова - "Et kahan dagranna le la Hetta maa" означают: "Ничто есть ненависть твоя пред Любовью моей".
Музыка внезапно оборвалась, и взамен ей грянул торжественный туш. Все без исключения девушки, наряженные в разноцветные праздничные наряды, наскоро кивнув своим кавалерам, бросились туда, где всё ещё стояли мы с Айзерсом. Мага оттеснили, его рука скользнула по моему платью, и я, увлекаемая потоком галдящих эльфиек, подалась назад. Я заглянула через головы бегущих и увидела, как Роза поднимается на специально сооружённый заранее деревянный мостик, и поняла, что пришла пора самого ожидаемого всеми молодыми девушками свадебного действа, а именно метания невестиного букета. Я в сердцах махнула рукой, поддавшись мгновенному чувству, и, протиснувшись сквозь девчачью толпу, зашагала к знакомой горной тропе.
Не без труда взобравшись в неудобном платье по склону, я забралась на холодный валун, показавшийся отчего-то самым близким и родным в эту ночь.
- Вот и всё, завтра на рассвете я отправлюсь домой, - сказала я валуну, дружески похлопав его отполированную ветрами макушку, - в последний раз вот так сижу на тебе.
Валун никак не отреагировал на порыв тёплых чувств, продолжая возвышаться чёрной кучей высотой вполовину моего роста.
Путаница в мыслях достигла апогея. Недавняя битва, Роза, свадьба, помолвка Винди, портал... И стучащие в мозгу уже когда-то произнесённые мной слова - "Et kahan dagranna le la Hetta maa". "Ничто есть ненависть твоя пред Любовью моей"...
- Уже не оглядываешься на кусты при каждом шорохе? - весело поинтересовалась Винди, устраиваясь на валуне рядом со мной. А я, задумавшись, даже не заметила, как она поднялась...
- После всего, что было с нами, какой-то шальной кролик просто не в состоянии меня испугать, - улыбнулась я.
- После больших праздников всегда немного грустно, правда? - сказала Винди в пустоту, обхватив руками колени и положив на них подбородок.
Внизу, в посёлке гости потихоньку расходились по домам, то тут, то там гасли факелы, и Долина потихоньку погружалась в обычную для неё ночную мглу.
- Правда, - отреагировала я чуть отстранённо.
- Родители договорились о ночлеге с Феаннэлом, дом уступили молодым, - сказала она. - Совершенно не хочется туда идти, если честно.
Я согласно кивнула. Винди примостила голову на моё плечо.
- Я поймала букет, - сообщила эльфийка. - Верная примета. Мы с Леанелем помолвились ещё в Мирной Выси, свадьба через месяц.
- Поздравляю, - искренне сказала я и вновь ощутила укол боли, - только жаль, что я не увижу этого.
- Почему же? - воскликнула она. - Разве ты не будешь навещать нас? Ты забыла, портал односторонний!
- Ну разумеется, - я обняла её и прижала к себе, - разумеется, буду.
Разумеется, не буду... К чему тревожить мерную жизнь своих друзей? У Ларриана молодая жена, через месяц выйдет замуж и Винди. А Айзерс? Кончатся хлопоты с восстановлением Визардела, наладится жизнь - и, глядишь, и он обзаведётся семьёй, и всё, через что нам пришлось пройти, навсегда уйдёт в Минувшее. Я ощутила во рту солёный привкус и почувствовала, что векам стало чуть холоднее из-за выступивших на глазах невольных слёз. Я крепче прижалась к эльфийке, уткнув лицо в её плечо. А если даже и нет... Расставание нужно пережить лишь один раз, и впредь уже не позволять себе оглянуться назад. Потому что с каждым разом уходить будет всё труднее...
Мы сидели, обнявшись, на валуне, и смотрели на крупные звёзды, щедро разбросанные по черногривому небу. Бирюзовая Долина, купаясь в густой тёмно-синей мгле, крепко спала, расслабившись после широкого праздника. За спиной шумел лес, а волосы трепал прохладный горный ветер, совсем как в ту ночь, когда я, Винди и Ларриан устроили здесь импровизированный тайный совет, так легко раскрытый Айзерсом. О, небо, какими же, по сути, детьми мы были тогда, всего лишь полтора месяца назад... Когда ещё неведомы были те испытания, которые нам пришлось пройти. Полтора месяца назад. А уже сегодня Ларриан танцевал на собственной свадьбе с молодой женой, а Винди, если не считать торжественного пира, не отходила от своего наречённого. И я сегодня приняла решение, которое станет судьбоносным для меня и Айзерса и от которого, увы, так хотелось заплакать сейчас, останавливает лишь навязчивая мысль - так надо, так будет лучше... О, небо, как же мы изменились...
Рассвет ещё и не думал брезжить, и я устало закрыла глаза, не обращая внимания на ночную прохладу.
Кажется, к утру я ненадолго задремала. Очнувшись, я обнаружила, что лежу на спине, свесив ноги с валуна. Рядом, вальяжно раскинувшись и разметав ноги, скрытые длинным подолом платья, спала Винди. Где-то над головой, невидимые в серебристой листве остроигольника, ворчливо выясняли отношения лесные птицы, чьи громкие голоса и стали причиной моего пробуждения. Я потянулась, поморщилась от солнца, светившего прямо в глаза, и вспомнила, какой сегодня день. Рядом заворочалась, просыпаясь, эльфийка, и, тронув меня за руку, с грустью посмотрела в глаза. Я коротко кивнула, ограничившись этим скупым приветствием, и отвернулась. Говорить не было сил - казалось, любое сорвавшееся с губ слово освободит готовые в любой миг пролиться слёзы расставания. Я ответила на взгляд эльфийки натянутой улыбкой и ободряюще похлопала её по плечу.
В доме старейшины уже не спали. Следуя древней эльфийской традиции, молодая леди Веллерейн встретила новых родственников душистым караваем, который испекла сама же, поднявшись рано на рассвете. Ленеллард сидел во главе по-домашнему накрытого стола перед листом пергамента, в котором я узнала карту порталов. Винди прошла к столу, я же осталась на пороге, неловко переминаясь с ноги на ногу. Обстановка ничуть не изменилась: всё та же цветастая занавеска на печи, всё то же круглое зеркало над сундуком. Мебели не прибавилось: для новой семьи уже почти был достроен отдельный домик неподалёку от родительского. Всё здесь осталось по-прежнему, привычно, и от того было ещё больнее осознавать, что я стою на этом пороге в последний раз. Заметив меня, Ларриан приветственно кивнул, впрочем, ни приблизившись ни на шаг: вместе с новым положением пришли и новые для него правила приличия, запрещающие оказывать внимание кому-либо, кроме молодой жены. Роза же подошла ко мне и, улыбаясь чуть смущенно, как и положено вчерашней невесте, пригласила к столу.
