И ей было интересно, как это, быть пойманным в ловушку этого тела.
***
Элида Лочан ожидала продовольственную повозку. Но она не приезжала.
Один день опоздания, два дня опоздания. Она почти не спала из-за страха, что та приедет, когда она задремлет. Когда она проснулась на третий день, рот был сухой, это было уже привычкой торопиться вниз, чтобы помочь на кухне. Она работала, пока ее нога едва не выдавала.
Тогда, как раз перед закатом, ржание лошадей, стук колес и крики мужчин отскакивали от темных камней длинного моста Хранителей.
Элида выскользнула из кухни, прежде чем они могли заметить ее, прежде чем повар мог позвать ее выполнять новую задачу. Она поспешила вверх по ступенькам, насколько это было возможно с ее цепями, с ее сердцем, с ее горлом. Она должна хранила свои вещи внизу, должно быть в каком-то укрытии.
Выше и выше, в башню Маноны. Она наполняла водой моток пряжи каждое утро и скопила небольшой запас продуктов в сумке. Элида распахнула дверь в комнату Маноны, в поисках поддона, где она хранила свои запасы.
Но Вернон был внутри.
Он сидел на краю кровати Маноны, будто она была его собственной.
- Куда-то собралась, Элида?
- И в каком же месте на земле тебя примут? - сказал Вернон, стоя и усмехаясь словно кот.
Паника забилась в ее жилах. Повозка...повозка...
- И это был весь план? Спрятаться среди этих ведьм, а затем сбежать?
Элида попятилась к двери. Вернон цокнул языком.
- Мы оба знаем, что нет никакого смысла убегать. И Лидера Крыла тоже не будет здесь в ближайшее время. Колени Элиды задрожали. О, боги.
- Но, моя прекрасная, умная племянница,человек ли она – или она из рода ведьм? Такой важный вопрос.
Он схватил ее за локоть, маленький нож был в его руке. Она не могла ничего поделать с обжигающим порезом на ее руке, из которого потекла красная кровь.
- Вовсе и не ведьма, кажется.
- Я Черноклювая, - выдохнула Элида. Она не склонится перед ним, не вздрогнет.
Вернон обошел вокруг нее.
- Как жаль, что все они на севере и не могут подтвердить этого.
Борись, борись, борись, пела ее кровь — не позволяй ему запереть тебя. Твоя мать погибла сражаясь. Она была ведьмой, и ты ведьма, и ты не уступишь...ты не уступишь...
Вернон сделал выпад, быстрее, чем она смогла увернуться, одной рукой он схватил ее под руку, а другой стукнул ее головой о деревянную панель так сильно, что ее тело просто замерло.
Это было все, что ему нужно — эта глупая запинка — чтобы схватить вторую ее руку, сжимая обе в своей руке, другой он сжал ее горло достаточно сильно, чтобы навредить, чтобы заставить ее осознать, что дядя когда-то тренировался так же, как и ее отец.
- Ты идешь со мной.
- Нет.
Слово было лишь шепотом вздоха.
Его хватка усилилась, выворачивая ее руки, пока они не откликнулись болью.
- Разве ты не знаешь, насколько важна? На что ты способна?
Он дернул ее назад, открывая дверь. Нет— нет, она не позволит ему забрать ее, не позволит—
Но крик ей ничем не поможет. Не в Башне полной монстров. Не в мире, где никто не помнит о ее существовании, или утруждается беспокойством о ней. Она замерла, и он принял это за согласие. Она могла чувствовать его улыбку своим затылком, когда он подтолкнул ее на лестничную клетку.
- Кровь Черноклювых течет в твоих жилах — наряду с нашей семейной линией магии.
Он потянул ее вниз по лестнице, и желчь обожгла ее горло. Никто не пришел за ней — потому что она никому не принадлежит.
- У ведьм нет магии, не такой как у нас. Но ты - результат смешения двух линий…
Вернон сжал ее руку сильнее, прямо над порезом, который он сделал, и она вскрикнула. Звук отдался эхом, пустой и тихий, вниз по каменной лестнице.
- Ты делаешь огромную честь своему дому, Элида.
***
Вернон оставил ее в промерзшей камере в подземелье.
Без света.
Без звуков, за исключением капающей где-то воды.
Ее трясло, у Элиды даже не хватало слов, чтобы умолять, когда Вернон втолкнул ее внутрь.
- Ты сама накликала на себя это, ты знаешь, - сказал он, - когда объединилась с этой ведьмой и подтвердила мои подозрения о том, что их кровь течет в твоих жилах.
Он изучал ее, но она с жадностью разглядывала камеру — что-нибудь, что-нибудь, что помогло бы ей выбраться. Она не нашла ничего.
- Я оставлю тебя здесь, пока ты не будешь готова. В любом случае, сомневаюсь, что кто-то заметит твое отсутствие.
Он захлопнул дверь, и тьма поглотила ее целиком.
Она даже не пыталась найти ручку.
***
Манону вызвали к герцогу, как только она ступила на землю Мората.
Посыльный жался к арке орлиного гнезда и едва выговаривал слова, когда он рассмотрел кровь, грязь и пыль, которые до сих пор покрывали Манону.
Она хотела бы щелкнуть на него зубами, просто чтобы посмотреть, как этот бесхребетный дурак дрожит, но не стала, у нее раскалывалась голова, и что-то большее, чем малейшее движение, вызывало жуткую головную боль. Никто из Тринадцати не посмел ничего сказать о ее бабушке — что она сочла хорошими манерами.
Соррель и Веста плелись в паре шагов позади нее, Манона стремительно влетела в комнату для совещаний герцога, позволяя грохоту открытой двери сказать достаточно о ее мнении по поводу того, чтобы быть вызванной в срочном порядке.
Герцог— возле него сегодня была только Кальтэна — скользнул по ней глазами.
- Объясни свой…внешний вид.
Манона открыла рот.
Если Вернон узнает, что Аэлина Галатиния жива — если он хотя бы на секунду вспомнит о том долге, который Аэлина должна чувствовать к матери Элиды за спасение ее жизни, он вполне может решить оборвать жизнь племянницы.
- Мятежники напали на нас. Я убила их всех.
Герцог швырнул файл с бумагами на стол. Они ударились о стекло и заскользили, раскладываясь веером.
- Ты уже несколько месяцев требуешь объяснений. Что ж, вот они. Отчеты о наших врагах, наши самые главные мишени… Его Высочество шлет свои наилучшие пожелания.
Манона приблизилась.
- А также он отправил того принца-демона в наши казармы.
Она посмотрела на толстую шею герцога, интересно, насколько легко разорвется эта грубая кожа.
Рот Перрингтона дернулся в сторону.
- Роланд пережил свою полезность. А кто лучше твоих Тринадцати позаботится о нем?
- Я не знала, что мы должны быть твоими палачами.
Она и впрямь должна бы вырвать ему горло за то, что он пытался сделать. Возле него, Кальтэна была пустой, просто оболочка. Но этот сумеречный огонь… вызовет ли она его, если Манона нападет на герцога?
- Сядь и прочитай бумаги, Лидер Крыла.
Она не оценила его команду и испустила рык, демонстрируя это ему, но все же села.
И прочитала.
Отчеты об Эйлуе, о Мелисанде, о Фенхарру, о Красной Пустыне, и Вендалине.
И о Террасене.
Согласно отчету, Аэлина Галатиния — на протяжении долгого времени считающаяся мертвой —появилась в Вендалине и одолела четырех принцев-Валгов, включая смертоносного генерала королевской армии. Используя огонь.
Элида говорила, что Аэлина обладает огненной магией. Она могла бы выжить в холоде.
Но — но это значит, что магия… Магия до сих пор есть в Вендалине. А здесь нет.
Манона готова была заключить грандиозное пари на все скопленное в хранилище Черноклювых золото, что человек, сидящий перед ней, и король в Рафтхоле были тому причиной.
Затем отчет о принце Эдионе Ашерире, бывшем генерале Адарлана, находящемся в родстве с Ашерирами из Вендалина, арестованном за измену. За связь с мятежниками. Он был спасен от казни несколько недель назад неизвестными силами.
Возможные подозреваемые: Лорд Рен Ручейник из Террасена…
И лорд Шаол Эстфол из Адарлана, который преданно служил королю как Капитан Гвардии, пока не присоединился вместе с Эдионом к сопротивлению весной этого года и не сбежал из замка в день пленения Эдиона. Они подозревали, что капитан не убежал далеко — и попытается освободить своего друга детства, Крон Принца.
Освободить его.
Принц насмехался над ней, провоцировал ее — будто пытаясь заставить ее убить его. И Роланд умолял о смерти.
Если Шаол и Эдион оба были с Аэлиной Галатинией, действовали все вместе…
Они были в лесу не для того, чтобы шпионить.
А для того, чтобы спасти принца. И эту женщину, пленницу, кем бы она ни была. По крайней мере, они спасли одного друга.
Герцог и король не знали. Они не знали, как близко они были к своим мишеням, или как близко их враги подобрались к их принцу.
Вот почему капитан прибежал.
Он пришел, чтобы убить принца — единственная милость, которую, по его мнению, он может дать ему. Мятежники не знали, что человек все еще был внутри.
