— А вон и рыбка, — указал Густав на вялившуюся на веревке рыбу.
— Морская, — заметил Крафт, заворачивая мясо в куртку. — Значит, море совсем близко.
Покинув опасное место и снова углубившись в лес, беглецы наелись до отвала, добавляя к печеной конине траву, что собрал Крафт. Она была кисло-соленой, называлась зеленицей и годилась как приправа. Густав тоже принялся собирать эту траву, но Крафт поднял его на смех.
— Эй, ты берешь кочерышник, это сонное средство, если наешься, будешь дрыхнуть до прихода карсаматов.
Густав выбросил собранный пучок, но потом незаметно поднял его и спрятал в карман.
После сытной трапезы шли не так быстро, но к морю приближались со всей определенностью — лес изменился, появилось больше красивых, невиданных прежде птиц, а деревья были сплошь увешаны лианами с красными и розовыми цветами.
По дороге попался ручей, это оказалось кстати, однако вести себя следовало осторожно, вдоль русла проходила натоптанная тропа — здесь часто брали воду проезжие. Густав нашел оброненный кем-то медный кувшинчик и набрал воду про запас.
— К морю течет, — заметил он.
— Да, видать, близко уже, — согласился Крафт, смахивая с губ капли воды.
— Наконец-то я увижу море, — улыбаясь, произнес Питер.
Они миновали ручей, перешли тропу, однако не успели разогнаться, как вдруг впереди между деревьев показалось небо.
— Стой! — Крафт схватил обоих спутников.
— Что такое?
— Кажется, пришли, давайте осторожно.
Они пошли осторожнее, внимательно выбирая, куда ступить.
— О! — произнес Питер, когда стало ясно, что они вышли на край лесистого утеса, откуда открывался вид на бескрайнее Савойское море. — Так вот оно какое! И скалы, и вода голубая! А вон и корабль! — Питер ткнул пальцем под самый утес, где в небольшой бухте стояла галера со свернутым парусом.
Крафт отдернул Питера от края.
— Ты чего? — удивился тот.
— Скорее всего, это пираты — самое страшное, что может оказаться на нашем пути. Карсаматы нас просто убьют, а эти замучают в трюмах.
— Да, — кивнул Питер, вспоминая, что слышал о пиратах.
Беглецы легли на землю, подползли к краю и стали наблюдать.
Галера стояла на некотором расстоянии от берега — ярдах в пяти, и на нее по уложенным узким мосткам полуобнаженные люди таскали какие-то ящики и тюки. По палубе прохаживались несколько вооруженных до зубов надсмотрщиков, и каждый из них считал своим долгом дать тычка кому-нибудь из рабов. Те падали вместе с поклажей, и тогда их охаживали плетьми. Питер вспомнил свое житье под начальством Гудьира, это было очень похоже.
— Все в золоте ходят, и одежка бархатная... — со странным выражением произнес Густав. — Небось денег пропасть...
— А ты что, ограбить их хочешь? — усмехнулся Крафт.
Густав молча отполз от края и хлебнул из кувшина воды.
— Крафт, а у тебя травки этой, зеленицы, не осталось? Хочу в воду бросить, чтоб покислее была, в жару хорошо.
— Это ты дело придумал. — Крафт достал из кармана пучок и, не глядя, отдал Густаву. — Сам все не пей — нам оставь.
— Оставлю, будь спокоен.
Пока его спутники разглядывали пиратов, Густав достал припрятанный пучок сонного кочерыжника и опустил в кувшинчик вместе с зеленицей, затем сломал прутик и начал все быстро перемешивать.
Вода быстро позеленела, и Густав сделал вид, что пьет.
— Ну ты, ненасытное брюхо, оставь нам!
Крафт отполз от края, взял у Густава кувшинчик и сделал несколько глотков.
— Ну как? — осторожно спросил тот.
— Ничего, кисленькая.
Крафт сделал еще несколько глотков и передал кувшинчик Питеру. Он тоже пил с удовольствием, затем хотел вернуть остатки Густаву, но тот отмахнулся:
— Ладно уж, ты самый младший — допивай, это тебе вроде конфеты.
На всякий случай Густав подтянул к себе арбалет, прикидывая, как быстро сумеет его взвести, если что.
Но опасения были напрасны: через четверть часа его спутники уже сомлели и храпели, развалившись на траве.
— Эй, Крафт... — Густав осторожно ткнул уснувшего ногой, однако тот не пошевелился.
— Питер, дружок, ты тоже уснул? — Густав усмехнулся. — Тоже мне, вояки.
Затем поднялся, подошел к краю и, еще раз взглянув на пиратскую галеру, приметил, где спускается к прибрежной полосе дорога.
Чтобы придать себе ухарский вид и чем-то тоже походить на пирата, Густав подпоясался снятым с Крафта поясом, за который сунул взятый у Питера туранский меч. В таком виде он спустился по пыльной дороге к каменному плато, на котором располагался пиратский пост. Двое широкоплечих злодеев, в синих шароварах и кожаных жилетках, вскочили на ноги, едва из-за кучи ракушечника появился неизвестный. В их руках блеснули короткие мечи, и Густав развел руки, показывая, что идет с миром.
— Здравствуйте, господа пираты, я пришел заключить с вами сделку, — произнес он заранее заготовленную фразу.
Пираты переглянулись, но мечей не опустили и продолжали медленно наступать.
— Тебе что нужно, придурок? — спросил один на яни с легким акцентом.
— Я пришел предложить вашим... вашему атаману рабов, хороших рабов по дешевой цене.
Пираты оценивающе посмотрели на незнакомца, он не был похож на продавца живого товара, однако обо всех происшествиях следовало докладывать начальству.
— У нас не атаман, придурок, у нас капитан.
— Прошу прощения, я не знал. — Густав снова развел руки и заискивающе заулыбался.
— Хорошо, придурок, идем со мной.
Так, в сопровождении, а точнее, под конвоем огромного потного верзилы, от которого плохо пахло, Густава повели по узкой тропинке — она спускалась к небольшой песчаной косе под самым утесом.
Возле груды товара, сваленного на песке, стоял невысокий человек в красных шароварах и в красной же шелковой рубашке, поверх нее был надет пояс с кривым кинжалом в ножнах и коротким мечом в кожаной петле. Чисто выбритую голову покрывала черная шапочка из тонкого войлока. Пальцы капитана были унизаны перстнями с камнями самых разных цветов и оттенков, а на шее висело несколько золотых цепей.
«Этот за ценой не постоит», — подумал Густав. Он уже решил, что попросит за Крафта с Питером по полтора золотых, совсем небольшие деньги за двух крепких рабов.
— К вам гость, капитан, — произнес доставивший незнакомца пират, почтительно остановившись в нескольких шагах от человека в красном.
Капитан медленно повернул голову и взглянул на Густава. На его лице не отразилось никаких эмоций.
— Чего он хочет?
— Предлагает живой товар.
— Чего ты хочешь, дорогой? — спросил капитан Густава.
