К счастью, Алотхо не счел нужным как-то прокомментировать свое наблюдение. Я быстро попрощался и заперся в кабинете. Куруш снова дремал на спинке моего кресла. Яне стал его будить: сверток с пирожными из «Обжоры Бунбы» вполне мог подождать. У нас вся ночь была впереди.
На следующий день мне пришлось явиться на службу в полдень. Нам предстояло провожать Алотхо. «Бурунный шип» собирался отчалить еще до заката, и большое сердце Предводителя двух полусотен Острозубов требовало основательного прощания с нами, любимыми.
Мелифаро выглядел как счастливейший человек в Соединенном Королевстве. Сидел на столе, болтал ногами. Выражение лица у него при этом было самое мечтательное.
– Отсутствие Рулена Багдасыса явно идет тебе на пользу! – одобрительно отметил я. – Кстати, ты еще не решил, что с ним делать?
– Как раз это я решил с самого начала! Ты абсолютно ничего «не впиливаешь», Ночной Кошмар, как справедливо заметил твой совершенно круглый приятель… Погоди, сам увидишь, всему свое время!
– Увижу – так увижу. – Я зверски зевнул и полез в верхний ящик стола за бутылкой с бальзамом Кахара. Встал я уже давно, пора было бы и проснуться…
Через полчаса все были в сборе. Позже всех явилась Меламори. На ее плече сидел изрядно перепуганный переменой обстановки паукообразный «домашний любимец» Алотхо.
– Ну и брошь! – восхитился Мелифаро. – Вот это, я понимаю, царский подарок!
– Это не брошь, это хуб. Его зовут Лелео. Между прочим, этот зверек – хранитель души всего их клана… Тебе когда-нибудь дарили хранителя души, сэр Мелифаро?
– Только этого мне и не хватало!
– Вот и не выпендривайся! – авторитетно сказала Меламори.
– Логика железная! – согласился сэр Кофа. – Познакомь меня с твоим красавчиком, Меламори.
– Я читал, что эти существа поют, – встрепенулся Лонли-Локли. – Это правда?
– И еще как поют! Но он меня пока не очень-то слушается. Ему нужно время, чтобы привыкнуть.
– Очень человеческое свойство! – усмехнулся Джуффин. – Всем нам требуется время, чтобы привыкнуть к чему бы то ни было… А вот и наши арварохские друзья, слышите? Неужели безумец Алотхо решил, что они поместятся в нашей приемной?
Действительно, с улицы доносился монотонный перестук негнущихся арварохских плащей. Выглянув в окно, я с ужасом убедился, что Алотхо действительно притащил в Дом у Моста всю ту полусотню Острозубов, которая не была занята в почетном карауле под стенами Холоми.
– Они останутся снаружи, – объяснила Меламори. – Алотхо взял их с собой… ну, для красоты что ли… Для него это – все равно, что нарядно одеться. Когда арварохский военачальник отправляется на встречу, которую считает важной, он старается взять с собой столько своих воинов, сколько возможно. У себя на родине он бы явился к вам в сопровождении «полусотни полутысяч», по его собственному выражению.
– А на свидания с тобой он их тоже таскал? – полюбопытствовал Мелифаро.
– Хвала Магистрам, не таскал. Видишь ли, свидание с дамой не считается у них таким уж великим событием…
Алотхо Аллирох вошел к нам в сопровождении только одного из своих воинов, совсем молодого и такого же отчаянно красивого, как прочие арварохцы. Парень был с меня ростом, что не так уж и мало, но на фоне своего командира он казался щуплым подростком.
– Это Тхотта, мой шаман, – отрывисто сказал Алотхо. Кажется, он немного волновался. – Тхотта – лучший из лучших, он часто говорит с Мертвым Богом и почти всегда понимает его речи. Он передаст вам слова Мертвого Бога, поскольку моих слов недостаточно, чтобы отблагодарить вас.
– Надеюсь, что мы сумеем оценить оказанную нам честь! – удивленно сказал Джуффин. Его раскосые глаза блестели от любопытства.
– Вы сумеете! – подтвердил Алотхо.
«Ох, плохо ты нас знаешь, парень!» – сочувственно подумал я.
– Мертвый Бог позволил нашему предводителю подарить вам свое оружие! – торжественно заговорил шаман. – Вы должны знать, что воины Арвароха никогда не дарят свое оружие чужеземцам. Прежде такое случалось только однажды, в глубокой древности, когда Завоеватель Арвароха Либори Фосафик Невидимая Голова даровал свой меч вашему властелину Мёнину. Наш первый дар предназначается вам, господин.
Тхотта пронзительно посмотрел на Джуффина. Алотхо отстегнул от пояса свое замечательное «мачете».
– Этот меч изготовлен из плавника самой большой рыбы Рухас, какую когда-либо ловили в океане, – пояснил он. – Точно такой же меч был в свое время дарован вашему королю Мёнину. Я считал, что не вправе делать вам подарок, поскольку подарками обмениваются только равные. Но Мертвый Бог сказал, что вы не будете гневаться.
– Ни в коем случае! – улыбнулся Джуффин, принимая «мачете».
Кажется, он был здорово польщен.
– Второй дар – тому, кто не допустил, чтобы наш клан остался без предводителя.
Теперь шаман смотрел на Мелифаро. Алотхо протянул ему свою уморительную «мухобойку».
– Вы видели это оружие в деле. Я сам смастерил его из усеянного зубами языка зверя Кырду, и это воистину опасная вещь.
– Не сомневаюсь!
Мелифаро выглядел чрезвычайно довольным. Шаман тем временем повернулся к Лонли-Локли.
– Мертвый Бог особо благоволит к тебе, господин. Правда, он не объяснил почему.
– Жаль, – серьезно ответил Шурф. – Было бы весьма любопытно узнать причину столь внезапной симпатии.
– Вам ни к чему оружие, поскольку вы сами – наилучшее из орудий убийства, – сказал Алотхо. – Но даже вам однажды может понадобиться защита. Думаю, что мой шлем – самый прочный под этим небом. Я сам изловил шестирогую рыбу Ухунрук, из головы которой по моему приказу было изготовлено это чудо.
– Во всяком случае, он прекрасен! – одобрительно кивнул Лонли-Локли, любуясь шестирогим шлемом. – Это – настоящее произведение искусства, сэр Аллирох.
– Вам, многоликому, наш следующий дар!
Шаман почтительно склонился перед сэром Кофой. Алотхо протянул ему зачехленный предмет.
– Это – смертоносный хлыст с двумя полутысячами жал диких ос Зенго, – пояснил он. – Жала по-прежнему опасны так же, как в те дни, когда осы Зенго жужжали в своих гнездах. Но такой мудрец, как вы, сможет с ними справиться.
– Попробую, – усмехнулся Кофа. – Чем только я не занимался в своей жизни!
– Вы, госпожа, уже получили самый драгоценный дар. – Теперь шаман говорил с Меламори. – Мертвый Бог сказал, что вы сумеете сохранить душу нашего клана. Он доволен, что наш хуб станет петь для вас свои песни.
– А он будет петь? – спросила Меламори. – Пока он только дуется и скучает по хозяину.
– Когда я уеду, он запоет, – пообещал ей Алотхо. – Хуб всегда все делает вовремя.
