«Фобия» я произнес с ударением на «и», чтобы тупей прозвучало.
— При чем здесь чучело? Какая еще чучелофобия? Я про Пашку. Пашка со своим драконом может такое устроить! Эти драконы, которые твои, они мирные, непослушные только. А нового дракона он накормил кровью! Он же показывал, у него рука разрезана! Он с тем драконом таких бед наворочает!
— Не наворочает, — успокоил я.
— Он наделает, я его знаю! У него же с головой не в порядке, он сдвинулся!
— Поверь мне, киска, — ухмыльнулся я, — Перец ничего уже не сделает нехорошего…
— Я тебе не киска! — огрызнулась Лара.
— Ну, дорогуша, — недоуменно пожал я плечами, — называть тебя котиком у меня как-то язык не поворачивается. Ты все-таки киска…
Лара поглядела на меня исподлобья. Определенно, повязка на левом глазу ее украсила бы. Черная строгая повязка.
— Пока вы в очередной раз, сударыня, лежали в сумеречных руинах бессознания, я…
Замолчал. Нет, скажу чуть позже. Она наверняка меня хочет спросить про своего Пашечку… Все-таки всучил Ларе листок.
— Я много чего сделал. Ты все же ознакомься.
Лара взяла бумагу, прочитала вслух:
— Список мероприятий… Это что?
— Это список мероприятий. То, что нам надо сделать. Читай, читай.
— Список мероприятий, намеченных на ближайший месяц, — стала читать Лара. — Во-первых, проект «Двери», уничтожение установки… Слушай, я согласна. Согласна и могу, если хочешь, подпись свою сразу поставить. Только давай для начала решим с севером. Дракон, которого он хочет вырастить… Это будет смерть. На самом деле смерть, как ты не поймешь! Ты зачем вообще с нами пошел? Ты почему здесь?
— Читай сначала, — потребовал я и немного подпустил в голос угрозы. — Это важно. Или будем спорить, кто тут главный?
— Да не будем мы спорить, — поморщилась Лара. — Не будем. Ты главный. Ты. Успокойся.
— Я спокоен. Читай программу.
Лара стала читать. Программа небольшая, но Лара изучала ее достаточно долго.
— Видишь ли, Лара, мы недавно разнесли Деспотат. Сожгли его, разметали, ничего не осталось. И во время данного мероприятия я наткнулся на несколько странных вещей. Например, на нанощиты.
Лара не отрывалась от бумаги, а я продолжал говорить. Надо же, чтобы она поняла.
— Нанощиты, наножилеты. Совсем новая технология. Откуда тут наножилеты? Я уж не говорю про листовки. Думаю, Ван Холл готовит вторжение. Или что-то в таком духе. Иначе зачем сюда сбрасывает оружие и амуницию? Чтобы мы тут переубивали друг друга? Так что надо с ним разобраться. Пока не поздно. Ты меня не слышишь, Лара?
Она сложила бумагу и протянула ее мне.
— Согласна, надеюсь? — спросил я.
— Да… — произнесла Лара задумчиво, — согласна. Сам сочинил?
— Да нет, я же тупой, такого не могу сочинить, это так…
— Не обижайся. — Она мне руку на плечо положила вдруг.
А я и не обиделся. Солдат на ребенка не обижается. На ребенка, на женщину, бородулю, умственно отсталого баяниста… Да он вообще ни на кого не обижается.
— Просто очень похоже, — сказала она. — Ты так пишешь…
Спросит или не спросит?
Не спрашивала. Забавно. Но я видел, что ей хочется спросить. Видно же, когда человек мается.
Но сам я ей ничего не скажу. Пусть страдает. Все страдают, она тоже.
— На что похоже? — нахмурился я.
— Ну, на стиль такой… с канцеляризмами. — Не сказала, что на Перца. — Гоголь так писал.
— Спасибо за комплимент. Гоголь хороший был писатель, «Вия» написал.
Лара снова принялась на меня пялиться.
— Надо начинать, — продолжал я свое. — Начинать работать по списку. Только вот не знаю, как приступиться. Не посоветуешь?
— Что?
— Ну как что? Что предпринять. Попасть мы туда, в тот мир, без Перца не можем, а Ван Холла не остановить…
Это я с провокативными целями сказал. В смысле спросит — не спросит, почему без Перца. Не спросила. Нервы крепкие.
— И все-таки… — Лара смотрела мимо меня. — Все-таки лучше вернуться…
Я приложил палец к губам.
— Что опять?
Шагнул к ней, взял за руку.
— Эй! — испугалась. — Чего с тобой опять?
Но я уже тащил ее.
— Куда мы… Куда ты меня тащишь?
— Вон в те заросли, — указал я. — В шиповник.
— В какой еще шиповник? Зачем?
— Нужно. — Я увеличил тягловые усилия.
А она принялась слегка упираться. Я не удержался.
— Сударыня, вы волнуетесь совершенно зря, я не испытываю по отношению к вам никаких матримониальных перспектив, можете не надеяться. Видите ли, мое сердце уже отдано Алисе Ступоходовой, и мы с ней собирались обвенчаться в скромной сельской церквушке…
— Чего? — одуревше спросила Лара.
— В сельской церквушке обвенчаться, а потом на перекладных в Биарриц рвануть. С колокольчиками, с бубенцами… Там нас ждет моя мать — милая старушка, между прочим, столбовая дворянка, — она благословит нас. И мы будем жить долго и счастливо на побережье. Детей у нас будет пять. Моя мать будет воспитывать их в духе послушания и любви…
— Какая еще мать?
— Мать-моржиха.
— А, гонишь… — догадалась Лара.
Я шагнул в шиповник, проложил себе путь грудью, как рыцарь, Лара волоклась за мной. Через триста метров шиповника мы оказались на проплешине, поросшей коротенькой аккуратной травой. Здесь перекатывался маленький ручеек, а рядом с ручейком, в самом центре полянки, стоял железный ящик с просверленными дырками размером в палец.
Лара как тот ящик увидела, так сразу и остановилась, будто в глине застряла. И меня остановила — схватила за руку крепко. Руки у нее сильные. Сколько раз замечал — руки у девчонок тощие, никаких мышц вроде нет, а как ладошку сожмут, так мало не покажется. В девчонках сила какого-то другого рода, внутренняя, что ли…
— Это что? — спросила она. — Что это?
— А ты не чувствуешь?
Лара не ответила.
— Странно, — удивился я. — Странно… После фокуса с медведями… Ты что, правда не чувствуешь?
Она смотрела на железный ящик. Правой рукой ухватилась за шиповниковый куст.
— Сюрпризец тебе, — усмехнулся я, — ко дню рождения. У тебя когда день рождения? Так это от меня подарок. Кстати, ты бы перестала ломать зеленые насаждения, а? К тому же вредно для здоровья.
Лара бросила куст, поглядела на свою руку. И я тоже посмотрел на руку. На свою.
— Ты лучше там постой, — сказал я, — поодаль. Минуточку…
Приблизился к ящику, открыл замок, сбив его ботинком. Объявил:
— Дамы и господа! Сейчас вам будет явлено величайшее чудо природы! И даже больше — чудо Вселенной! Внимание! Внимание! Вот и он — воин зла! Валькирия, кровь войны, бестия морталес! Любуйтесь! За просмотр полтора доллара, для детей и слабоумных пятьдесят центов! Проходите, сударыня, не стесняйтесь!
