Анджей Ясинский - Ник-5

Нечто похожее делал сейчас и Никос. Правда были и большие отличия. Здесь взаимодействие было полувербальным, чувствовалось, что Никос предварительно формирует образы, пытается их сделать близкими для понимания Карины и отсекает фон остальных ощущений и мыслей. Кроме того, активно использовались дракончики, за полчаса удалось наладить их взаимодействие и у Карины появились как-будто вторые руки. Однако Карина ощущала, что не хватает как раз самого главного. В чародействе зачастую структура важнее самого содержания. Никос красиво упаковывал, встраивал в разум знания, но отделял их от самого важного — эмоций и способа мышления. Когда ты растешь как чародей и как личность, тебе нужно совершенствовать умение мыслить и чувствовать, преобразовывать ту информацию, которую ты получаешь во что-то полезное для себя. Карина не верила, что Никос, пусть и не называя себя чародеем, но будучи не слабее Повелителя Чар по возможностям, будет обучать ее через простую подачу какой-то информации. Этот путь ведет к пустой голове, до краев заполненной эрудицией. Соответственно и целью обучения должно быть кое-что другое. В уроках Повелителей Чар, да и в обычных уроках, дающихся Наставником, Карина обычно не занимала пассивную позицию. Можно завести лошадь в воду, но этим не заставишь ее напиться. Если учитель вступил в эмоционально-мысленную связь с учеником, нельзя просто сидеть и впитываться информацию. Нужно управлять своим мысленно-эмоциональным потоком. Именно это узнала она на своем опыте и именно этому учили ее на уроках. Карина вспомнила тот опыт, попросила дракончика ей помочь и мысленно потянулась к тому потоку образов, которые посылал ей Ник, постаралась слиться с ним впустить их в себя, и тут….

Та обертка, из привычных образов и ассоциаций, в которую оборачивал Ник свои знания, подобно ширме или занавескам рывком раздвинулась в сторону. Ее как-будто разорвало на части. А за этими симпатичными и в общем-то понятными декорациями открылось нечто совершенно чуждое, неожиданное и поэтому ужасное. Какие-то 'код, атракторы, классы, объекты, информструктуры, лямбды, схемы, программы' ворвались в сознание Карины чтобы его разорвать. Молодая чародейка презирала Искусство, находя его уродским и безжизненным, искажением самой сути чародейства, но все это была полная ерунда по сравнению с тем надругательством, которые совершались над чарами в сознании Никоса! Расчеты, схемы, коды еще раз расчеты, совершаемые самыми странными и диковинными образами с использованием каких-то 'компьютеров', 'ИИ', 'экспертных систем', 'алгоритмов', привязка всего это не только к чарам, но к самым повседневным вещам и отношениям в обществе! При этом большинство эмоций относились именно к этим тестам и расчетам, работе с ними, сам же процесс создания чар занимал гораздо меньше времени. Как-будто… как-будто все эти странные процессы 'кодинга' и являлись основой создания чар Никосом. Хотя да, похоже являлись! Сама идея такого создания чар казалась сумасшедшей, дикой и чуждой Карине, куда более противоестественной чародейству, чем даже Искусство. Но факт оставался фактом, это существовало, это работало и это давало огромное могущество, результаты которого Карина уже не раз наблюдала. Безоговорочная вера в превосходство Чародейства над всеми остальными направлениями, вера, которая позволила ей выжить и сохранить разум в тюрьме, ломавшей многие сильные личности, была в один миг подорвана. Казалось весь привычный мир разорвало на части…. Карина закричала.

Город Беллус был большой, мало уступающий в размерах столицам Кордоса или Оробоса. Росту и процветанию способствовало его расположение — основной торговый маршрут между двумя империями проходил именно здесь. Внутри город разделен на две части высокой стеной. Каждая принадлежит своему государству. В каждой свой комендант. Но название общее. Значит город один. Такое решение по многим параметрам было очень удобным, но привносило и свою изюминку — именно здесь разворачивались тонкие шпионские интриги или громкие политические скандалы, будто обе империи договорились играть на одной небольшой площадке. И хоть это было не совсем так, особенно для местных жителей, порой пребывающих в неведении закулисной борьбы, Беллус считался одним из самых сложных в управлении городов, причем в обеих империях. А кроме того — еще одним из самых красивых городов, о чем недвусмысленно говорило его название.

Толлеус, оседлавший своего жука, с интересом вертел головой: дома все каменные, большие и красивые, улицы широкие.

Старик решил не бросать свое изобретение в деревне, куда он выехал из топей, перепугав местных. Интересная конструкция получилась, над ней можно еще поработать.

В деревне искусник удачно пересекся с небольшим караваном, едущим в столицу. У купца Толлеус арендовал телегу до ближайшего крупного города, куда и погрузил Жука. Смысла особого тащить с собой его не было — конструкция совсем не сложная. Главная изюминка не в ней, а в искусном управлении. Вот только снимать все искусные блоки — та еще морока. Это все потом, на досуге. Да и на чужой телеге вечно не поездишь…

И вот теперь, когда караван пошел дальше своей дорогой, старику не пришлось напрягать свои больные ноги пешими прогулками по незнакомому городу. Залез на Жука — и вперед.

Прохожие останавливались и провожали взглядами искусника. Действительно, не каждый день по улице ползают ожившие повозки, скребя деревянными лапами по булыжнику. Старику было на это наплевать: ему было удобно — остальное не важно. За долгие годы он привык ко взглядам в спину — в жилете он казался таким толстым, что ротозеи и зубоскалы находились всегда.

Надо бы перекусить и, наконец, привести себя в порядок. Хоть старик и смысл основную грязь в реке и даже постирал плащ, до опрятного вида, подобающего искуснику его возраста, было еще далеко.

Большая вывеска на одном из больших домов гласила, что это постоялый двор 'Усталый путник'. Как раз про Толлеуса. То, что надо. Искусник с трудом остановил жука у входа, чуть не снеся аккуратную изгородь и напугав чью-то лошадь. 'Понаставят тут…' — бормотал старик себе под нос, спешиваясь. С разворотом у жука действительно была проблема. Достаточно уверенно, пусть и медленно, он ползал только прямо.

Все запасные манокристаллы и деньги Толлеус рассовал внутри своего жилета. Тяжело, но своя ноша не тянет. Не оставлять же сундучок на улице.

Внутри заведение оказалось не таким уютным, как представлялось снаружи. Полутемное помещение, чад от факелов — ни следа Искусства. Старик под удивленные взгляды редких посетителей надел свою маску-фильтр, чтобы не закашляться от дыма.