Я падал. А сквозь меня текла темная река, чьи воды пахли дымом и кровью.
Круг мог бы сдержать этот поток, но Марго не поставила круга. Не знаю, умела ли она вообще это делать. Я о ней сегодняшней, если подумать, ничего не знал. Ну кроме того, что она была медиумом, в напарниках у нее ходило кровожадное чудовище, а сама она принадлежала парню, с которым я на одном поле бы не сел. Паршивый расклад.
Рашид отшвырнул ее, как куклу, и бросился к выходу.
— Уходим, — рявкнул он.
Ха! Может быть, он и мог это сделать, но у меня ничего не вышло. Чужая сила ползла по моей коже, как живое покрывало из личинок и гусениц. Я не мог пошевелиться, завороженно глядя на то, как в огромной белой кухне проявляется Зверь. Это дико странно выглядело. Рассвет. Пара белых чашек на столе. Хромированная кофемашина с засыпанными в нее зернами — на подоконнике. И клыкастая, мохнатая тварь, с каждым мгновением обретающая реальность.
Зверь лепил себя из воздуха, из блеклого утреннего света, из прозрачных теней, лежавших на стенах. Неповоротливая призрачная туша билась в припадке, сметая на пол все вокруг. Чашки жалобно зазвенели, сахар из сахарницы оказался на полу вперемешку с осколками, контейнер для кофе треснул.
Вот почему я всегда прибираюсь на кухне прежде, чем приглашать к себе незнакомого монстра, хотя я не великий охотник наводить порядок. Не все такие аккуратные, как Эшу.
— Надо было прикончить ее до того, как она позвала его.
Анна-Люсия забилась в угол, уставившись на Зверя. Для того чтобы выбраться из кухни, ей пришлось бы пройти сквозь него.
— Даже думать забудь, — сказал я, безуспешно пытаясь вернуть контроль над собственными конечностями. Я влип в бурлящую здесь силу, как муравей в мед. Хреновая ситуация. Но хотя бы говорить я мог, и то хлеб. — Я не убиваю людей.
— Конечно, гораздо этичнее позволить им убить тебя! — съязвила Люс.
— Никто меня не убьет, не говори ерунды, — сказал я с уверенностью, которой не чувствовал. — Ты должна пообещать мне кое-что.
— Вся к твоим услугам, малыш. — Люс сверкнула глазами. — Как только мы оба выберемся из той задницы, в которую нас засунула твоя гребаная этичность.
Похоже, ее это словечко здорово бесило. Запомню на будущее. Будем надеяться, что это будущее у меня все еще есть.
— Ты вытащишь ее отсюда, — сказал я. — Буду тебе должен.
— Пустые слова. — Люс хмыкнула. — Я столько раз тебе жизнь спасала, что ты и так до самой смерти будешь мне обязан.
— Все, что ты хочешь, — продолжил я, сделав вид, что не обратил внимания на ее слова. — Я сделаю для тебя взамен любую вещь, которую ты попросишь. Одну вещь. Любую.
— Ты так уверен, что у тебя есть что-то нужное мне, малыш? — спросила она.
Черт, как это прозвучало!
На одно мгновение мир вокруг меня перестал существовать. Люс, я и окно, в которое лился холодный зимний свет, — вот что осталось. Она смотрела на меня так, что понятно было — сделает. Теперь — сделает. Иногда я ошибаюсь насчет того, как ко мне собеседник относится, но не в этот раз.
— Я ни в чем не уверен, Люс, — сказал я. — Но мне очень надо, чтобы ты ее вытащила из всего этого. Ник пользуется ею, как вещью, и — ты же сама видишь — связь с таким сильным духом убивает ее. Ктомуже… никто не должен такое терпеть. И только у тебя достаточно сил, чтобы это провернуть.
Спасибо, я знаю, что это было низко — пользоваться ее привязанностью ко мне, чтобы заставить сделать то, что мне нужно. Проблема в том, что у Анны-Люсии, кроме эмоций, вообще больше ничего не было, за что ее можно было зацепить. У тех, кто живет в Гемаланг Танах, нет привычки поступать правильно, в соответствии с моральными нормами. Марго ей не нравилась — и это была достаточная причина, чтобы позволить ей умереть.
— Она так тебе дорога? — спросила Люс.
— Нет. Мне так дороги мои принципы.
— Хорошо. — Люс кивнула, перевела взгляд на скорчившуюся возле холодильника Марго. — Но ты очень будешь мне обязан, малыш. Это слишком дорого мне обойдется, чтобы я забыла об оплате.
— Ты там застрял, что ли, Кир? — Макс влетел обратно в кухню, как камень. Интересно. На него эта дрянь не действовала. И на Рашида. И на Марьку. Впору было гордиться тем, что на меня тут персональный капкан расставили.
Вот выберусь — и сразу начну. Гордиться в смысле.
— Застрял, — признался я.
Не церемонясь, Макс вытолкнул меня в коридор, и я почувствовал, что снова могу двигаться. Сила никуда не делась, она искрила вокруг меня, как будто воздух был наэлектризован. У меня даже в ушах звенело, так ее было много. Но шевелиться — это было просто отлично.
Зверь взревел, долбанулся в стену, смахнув одну из полок. Зазвенели болты, выдранные с мясом. Краем глаза я заметил, как Анна-Люсия скользнула к выходу, воспользовавшись удачным моментом. Замерла. Развернулась. И, схватив Марго за футболку, выволокла ее наружу. Та не вскрикнула, не дернулась, хотя мало приятного в том, что кто-то отдирает от твоей спины намертво присохшую окровавленную ткань.
— Не дай себя убить, малыш, — сказала Анна-Люсия. — Я сделаю для этой все, что нужно, чтобы она была в порядке. И я не причиню ей вреда — в твоем понимании. Только не дай себя убить.
И метнулась прочь по коридору, к лестнице. Не знаю, как она собиралась тащить Марго по городу, но об этом пока можно было не думать. Люс сама сформулировала свое обещание так, что я мог быть спокоен за Марго. Я точно не справился бы лучше.
У тех, кто родился в Гемаланг Танах, много недостатков, но они не нарушают договоров. Ни разу такого не было. Люди в этом плане куда менее надежны.
Дверные петли лопнули с таким хрустом, словно что-то раздавило их. Дверь вылетела и впечаталась верхним углом в стену, оставив след, но стекло уцелело. Макс дважды выстрелил в темную лохматую тварь, замершую на пороге кухни, прикрывая нас. Не сказать чтобы это сильно ей повредило, но подарило нам лишние полминуты. Звук был, как будто шина автомобильная лопнула. Вообще-то использование глушителя снижает начальную скорость пули, а значит, и энергию выстрела, но, если приходится работать в жилом доме, где люди спят, без него не обойтись.
Некоторые ученые считают, что теоретически человек может бежать со скоростью шестьдесят пять километров в час. Кажется, мы сумели подтвердить это практикой.
— Эту тварь вообще можно убить? — деловито спросила Марька, когда мы оказались на лестнице. Лифт ни мне, ни Рашиду все еще не казался годным средством передвижения.
— Можно, — на бегу подтвердил я. — Но не нашими средствами. Я мог бы попробовать изгнать ее, но…
