Гаспар поднялся на скамью и посмотрел сверху вниз на Мишеля.
— Идёте, сэр Мишель?
Мишель был достаточно умен, чтобы не бросаться на человека, занявшего высоту, но он не мог ждать, так как всего через несколько минут его раны закончили бы дело за Гаспара. И тот, ублюдок, прекрасно это понимал.
Мишель вскочил на скамейку, а потом прыгнул с неё на следующую. Широко улыбаясь, Гаспар сделал то же самое, перепрыгнув на скамью рядом с Мишелем.
Скамьи разделял всего шаг, достаточно близко, чтобы сражаться. Они скрестили клинки, на этот раз осторожно, рассчитывая каждый удар, чтобы не потерять равновесие. Гаспар прыгнул на другую скамью, Мишель последовал за ним, и они продолжили рубить, парировать, ставить блоки и испытывать силы друг друга.
Мишель увидел, что Гаспар вновь собирается прыгнуть, и прыгнул сам, но уже в воздухе понял, что это было уловкой, и в момент приземления его ожидает удар. Извернувшись, Мишель вскинул щит, приземлился и тут же, спрыгнув со скамейки, метнулся вперед. Меч Гаспара отскочил от верхней части изрубленного щита Мишеля, и Мишель врезался в него весом всего своего тела.
Он перестал быть уличным мальчишкой-полуэльфом более десяти лет назад. Он был сэром Мишелем де Шевин.
Всё что оставалось от того мальчишки — отголоски страха бессилия, страха, который он испытывал, прячась среди мусора и надеясь, что шевалье, ищущие в трущобах приключений, не найдут его. Или наблюдая за каждым лицом на рынке, чтобы убедиться, что никто не узнает его, беглеца.
И ещё оставался гнев.
Когда Гаспар потерял равновесие, Мишель нанес ему яростный апперкот, отшвырнувший щит Гаспара в сторону, а потом отправил его на пол ударом ноги.
Великий герцог упал на спину и попытался подняться, и в этот момент пылающий клинок Мишеля врубился в его щит. Гаспар ударил в ногу Мишеля, и тот, блокировав удар, нанёс еще один рубящий удар, на этот раз проскользнув мимо щита Гаспара.
Удар пришелся на правое плечо Гаспара, на тот, наплечник, который был уже повреждён, и, окончательно оторвав его, глубоко ушел в плоть рядом с ключицей. Гаспар издал бессловесный крик и отшатнулся, сжимая раненную руку.
"Я — сэр Мишель де Шевин, защитник императрицы Селины" — прошептал Мишель, спрыгивая со скамейки и бросаясь к Гаспару, который всё ещё не обрел равновесие.
Он ударил своим щитом, отбивая щит Гаспара в сторону, и сделал выпад.
И Гаспар, раненный совсем не так сильно, как казалось, запрыгнул на скамейку и нанес щитом удар сверху, приземляясь, подкрепив удар всем весом закованного в броню шевалье.
Он идеально нацелил удар и попал в крошечную зазубрину на мече Мишеля, маленькое повреждение, которое могло погубить даже лучший сильверитовый клинок.
Пойманный между щитом и мраморной скамейкой, меч Мишеля со звоном сломался.
Гаспар спрыгнул со скамьи, воздев меч, и Мишель ударил вверх зазубренным обломком своего сломанного меча.
Он попал в длинную царапину на броне Гаспара, и зазубренной острие скользнуло, а потом застряло и прошло сквозь.
Великий Герцог Гаспар приземлился на Мишеля, и они упали на пол вместе, а потом откатились в стороны.
— О, Создатель, мне снова показалось, что я тебя достал, — выдохнул Гаспар, глядя вниз на меч
Мишеля.
Несмотря на сломанное лезвие, Мишель сумел почти по самую рукоять погрузить его в бок Гаспара.
— Попал точно в ту щербину на твоём мече. Будь я проклят, если ты не присматривался к моей броне прошлой ночью так же, как я присматривался к твоему мечу.
Мишель позволил себе улыбнуться.
— Как однажды сказал мне один из величайших шевалье, честь не пресекает тактику.
Гаспар выдавил из себя смешок, и его лицо исказила гримаса боли.
— И зачем ты только послушал этого старого глупца?
Мишель опустился на колени, вытащил свой клинок, заставив Гаспара издать стон, и встал над великим герцогом.
Он посмотрел на клинок, а потом отбросил его в сторону и поднял с пола меч Гаспара. Великий герцог заслуживал чистой смерти, и Мишель сомневался, что зазубренные остатки его меча могли её подарить.
Гаспар проследил за его движениями и благодарно кивнул приближающемуся Мишелю. Приложив усилие, великий герцог перевернулся на живот, а потом с трудом приподнялся и встал на колени, высоко вскинув голову.
— Вы хорошо сражались, шевалье.
— И вы, шевалье, — Мишель поднял клинок.
— Сэр Мишель! — крикнул кто-то позади него, и Мишель обернулся.
Это была Бриала.
— Вы мне должны.
Холодный страх сжал своими когтями сердце Мишеля, и Бриала кивнула.
— Сдайтесь.
Селина почувствовала, как мир вокруг нее остановился, и обернулась к Бриале.
— Что ты делаешь?
Бриала не ответила. Она смотрела на Мишеля, который смертельно побледнел.
— Бриала! — Селина схватила её за плечи, заставляя посмотреть на неё, но это ничем не помогло.
Лицо Бриалы было лишено эмоций. Она была похожа на мертвеца.
— Почему?
Рядом с ними, пока момент триумфа Селины ускользал во тьму, Фелассан начал смеяться.
Селина отпихнула Бриалу, тряся головой, чтобы прийти в себя. Что бы ни произошло, какая бы глупость ни овладела ей, она могла разобраться с этим позже. Она повернулась к сэру Мишелю.
— Мишель, прикончи его!
Он посмотрел на неё, потом снова на Бриалу.
— Ты — мой защитник, — но, даже произнося эти слова, она знала, что ошибается.
Если бы это все еще было правдой, он бы уже нанес удар. И его взор никогда бы не остановился на Бриале.
— Он — шевалье, — произнесла Бриала, продолжая смотреть на Мишеля. — Смерть прежде бесчестья.
Гаспар, до сих пор стоявший на коленях, посмотрел на Селину, потом на Бриалу, а потом обернулся к Мишелю.
— Мишель?
Мишель замер, словно скованный льдом. Его меч всё ещё был занесен.
— Я — сэр Мишель де Шевин, — произнёс он наконец. — Но также я — незаконнорожденный ублюдок-полуэльф.
Меч со звоном упал на землю.
— Я сдаюсь.
Университеты с библиотеками, наполненными книгами до предела. Ровные дороги и ломящиеся от товаров повозки. Эльфы на рынках, с улыбками служащие величайшей империи в мире. Чашка чая каждое утро перед делами. Тонкие, сильные пальцы, мягко снимающие маску с её лица.
Два слова её чемпиона уничтожили всё её мечты.
Селина повернулась к Бриале, выхватив кинжалы.
Бриала сделала два шага и остановилась вне пределов досягаемости. Она не обнажила свои клинки, но теперь смотрела на Селину, и та прокляла себя, разглядев гнев в глазах своей любовницы.
