Придет бог хаоса, и тогда он поднимет меня и восстановит тело, что вы разрушили, и я
вернусь, чтобы отомстить тебе, - он замолчал и перевел взгляд на меня, - и ей.
- Мне очень жаль, коллега. Жаль, что ты был так страшно обманут, и что твоя жажда
силы закончилась тратой и утратой такого прекрасного ума. Прощай, Себак.
Доктор Хассан глубоко вдохнул и прокричал:
- Мы, что уничтожим тебя, оскверняем твое тело!
Он вытащил из жилета топор и поднял над головой, готовясь опустить его на
огромный глаз Себака, когда я услышала до боли знакомый голос:
- Стойте!
Амон вслепую обошел пирамиду, направляясь к нам. Я подавилась дыханием и
прижала к губам свободную ладонь, чтобы сдержать всхлип. Его кожа, там, где она не
была покрыта кровью, была серой, очки с его глаз пропали. Из-за пустых глазниц, где
должны были быть его глаза, мое сердце заболело. У него не было нескольких пальцев на
руке, плечи, руки и лицо покрывали укусы.
- Хассан? – позвал он.
- Я здесь, господин, - откликнулся доктор Хассан. – В чем дело? Почему вы хотите
меня остановить?
- Он?.. Он говорил правду? Лили здесь? Она в заложниках?
- Конечно, она здесь, - усмехнулся Себак. – Она даже не пострадала… почти.
После паузы доктор Хассан обратился к Амону.
- Вы должны мне поверить, что Лили в безопасности. Себак сошел с ума.
Амон склонил голову на мгновение, но мышцы на его руках напряглись.
- Хорошо, - он протянул руку, и Озахар взял ее, притягивая его ближе на несколько
шагов. Схватившись за плечо доктора, Амон спросил:
- Могу ли я убить подлое существо?
Доктор Хассан посмотрел на лицо Амона.
- Конечно, - сказал он, понимая Амона без слов и вложив топор в его руку. – Мне
нужно направить вас?
Амон покачал головой.
- Нет. Я использую Глаз.
Видя приближение Амона, Себак задыхался:
- Она здесь! Я говорю правду!
- Я не могу определить, говоришь ли ты правду, ведь ты украл силу моих сосудов
смерти. А потому я верю, что мой главный визирь не обманет меня, - тихо сказал Амон.
Доктор Хассан с сожалением опустил голову, а Себак рассмеялся.
- Ах, вижу, что вы решили использовать слепоту для своей ситуации. Как хитро, -
хватка Амона на топоре стала крепче. – Думаю, уже не важно, веришь ты мне или нет. Ты
проиграешь, а я возрожусь. Я хорошо служил господину, и он наградит меня за мои
старания.
Склонив голову, словно он смотрел прямо на монстра, Амон склонился к замершему
монстру и мрачно сказал:
- Кстати о слепоте, думаю, я должен вернуть украденное, - с опасной улыбкой Амон
поднял топор и прыгнул на голову крокодила, вонзая топор в глаз. Когда он проделал это
и с другим желтым глазом, Амон выронил окровавленный топор. – Думаю, на этом
пробуждение завершится.
- Да, - сказал доктор Хассан. – Я буду рядом с вами через мгновение.
Амон осторожно отошел в сторону и сел на выступ пирамиды в паре футов от места, где была зажата я. Уперев локти в колени, он опустил голову на руки, его тело дрожало.
Все это было ужасным опытом для него. И мне хотелось сейчас только успокоить
его. Положить его голову себе на колени и гладить по волосам. Помочь ему забыть боль и
страдания, через которые он прошел. Если бы я могла украсть его у его ужасного долга, у
его ужасной ответственности, которую он нес, я бы это сделала. Но я даже не могла
сообщить ему, что я здесь.
Доктор Хассан поджег обмякшее тело Себака и закончил ритуал.
- Мы, что видим тебя горящим, сжигаем тебя.
Крик, словно умирали тысячи, пронзил воздух, огромное тело Себака, воплощения
Апофиса, горело заживо.
- Благородные сыновья Египта.
Боги солнца, луны и звезд связаны.
Вершины Треугольника Невозможности наполнены силой.
Ты не можешь уничтожить нас,
Не сможешь сдвинуть с пути.
Уйди, Апофис,
Проклятый крокодил!
После последней фразы тело Себака затряслось, и вся территория с пирамидами
содрогалась. От тела поднимались клубы черного дыма, огонь становился ярче и горячее, пока все тело Себака не было объято пламенем.
Когда его тело исчезло, легкий бриз развеял пепел, и я встала, проверяя свои
конечности и испуская облегченный вздох, я осталась целой. Я шагнула вперед, оглядывая долину и замечая рассеивающийся красный туман, единственное
доказательство того, что здесь была ужасающая битва между зомби и мумиями.
Амон устало поднялся на ноги и сказал:
- Идемте, Хассан. Пора со всем заканчивать.
- Да, господин. Я отведу вас на вершину пирамиды, а после церемонии укрою ваши
тела.
Амон ничего не сказал, его лицо не было повернуто к пирамидам, он словно искал
что-то вдалеке.
- Делайте, что должны, - тихо сказал он.
Доктор Хассан поманил меня к Амону, прижимая палец к губам и напоминая, что я
должна молчать. Когда я встала перед Амоном, доктор Хассан сказал:
- Если вы положите руку на мое плечо, я отведу вас.
Амон вытянул руку и провел ею по шляпе, пока не нашел мое плечо. Он кивнул.
- Я готов.
Доктор Хассан помахал так, словно прогонял нас, направляя меня вперед. Я не знала, как долго смогу хранить все в секрете, но была уверена, что Амон поймет, что я не доктор
Хассан, но он не сказал ни слова. Он лишь спокойно шел за мной, пока мы не добрались
до вершины пирамиды. Я шла медленно, беспокоясь, чтобы он не упал.
Кровь с его разодранной руки стекала по моей куртке. Когда я увидела, по моим
щекам потекли слезы. Остановившись, я взяла его за руку, жалея, что толстая перчатка
мешает мне почувствовать в последний раз его прикосновение, и положила его ладонь на
ровный камень.
- Ждите здесь, - сказал Амон и занял свое место, поставив обе ноги на камень на
вершине пирамиды.
Подняв руки в воздух, Амон начал зачитывать заклинание, его кожа слабо светилась, хотя и было понятно, что его сил было мало, его руки тряслись. Полная луна была прямо
над нами, и с моего угла казалось, что он обхватывает ее руками.
Тела Астена и Ахмоса светились как яркие костры с их пирамид, но тело Амона
оставалось тусклым. Втроем они читали заклинание, и я видела, как серебряный лунный
свет попадает в Ахмоса. Мерцающие звезды утратили часть своего света, направив его
