− Ты с первого дня являлась занозой, и смешивала все карты! Это же надо было подбро-сить браслет именно тебе! − пожаловалась женщина капризно, как будто говорила не с приго-воренной к смерти девчонкой, а с кавалером, на минуточку заехавшим в гости.
От напряжения меня бросало в пот, и к спине прилипала футболка.
− Твоей живучести позавидует любая кошка, − посетовала Свечка и покачала головой.
− О, да, − пробормотала я сквозь зубы, действительно в душе удивляясь сопутствовав-шей последние дни удачи. Если бы на Междугородней Спартакиаде выдавали медали за вид спорта 'жизнестойкость', то мне бы наверняка досталась золотая.
Чтобы отвлечь противницу я вступила-таки в беседу, а сама осторожно сунула руку в карман и нащупала шарик, который сейчас являлся единственным шансом на спасение:
− Скажи, на складе в конторе была ты?
Она довольная кивнула, будто бы каялась в забавной шалости:
− И в доме ювелира. Эти оборотные колечки настоящая прелесть, правда, болезненны, но это только поначалу. С третьего раза привыкаешь, − она мечтательно закатила глазки и тут хвастливо объявила: − Кстати, в квартире Богдана тебя расстреляли мальчики Острова. Твоя детская привычка звонить брату по любому поводу сильно облегчала жизнь. Он не обиделся за погром?
Вероятно, сейчас я должна была, как духовник, отпустить ей исключительно все грехи, а заодно уверить, что Богдан счастлив сделать капитальный ремонт в съемной квартире. Пре-восходно! Мы так по-дружески обсуждали ее каверзы, что становилось тошно, и очень сильно хотелось ударить предательницу, со всего размаху вмазать в глаз, чтобы подпортить изменнице личико.
− Правда, этим делом занимался Ветров, и мне приходилось быть очень осторожной, чтобы не выдать себя, − Свечка досадливо сморщилась, словно говоря, как много сложностей ей пришлось пережить из-за Ратмира. Она не упускала меня из виду, хладнокровно целясь мне в переносицу. Искренне хотелось верить, что у 'старой подружки' по случайности не дрогнет рука, и палец не сорвется на спусковом крючке.
− Знаешь, он же элита, − женщина скорчила доверительную гримасу, словно открыла страшный секрет. − Весь правильный и принципиальный до муторности. Даже удивительно, как он пошел против решения Ордена и не позволил тебя убрать, а ведь у меня получилось убе-дить недоверчивого Венцеслава, что ты свихнулась от черной магии, − она усмехнулась и, не желая, наконец-то уже, заткнуться, продолжила: − Я всегда поражалась тонкому расчету Вет-рова, но тут он, должна признать, превзошел сам себя. Превратить тебя в гоблина − гениально! Я бы сама лучше не придумала! Если бы он не поскандалил с твоим братцем после казематов, то никто никогда не узнал бы, где ты. Какая глупая слабость − неудачница из заштатной конто-ры. Чем же ты его так зацепила?
− Самой интересно, − пробормотала я, а в следующий момент подбросила в воздух кро-шечный шарик. С широко раскрытыми глазами Свеча уставилась на блеснувшую стекляшку. Шарик звучно тренькнул о пол, разбиваясь, и буквально из пустоты повалил темный густой дым.
Женщина отвлеклась всего на пару секунд, но все равно не успела прикрыться, когда я подскочила к ней и резко на выдохе толкнула. Она вскрикнула, всплеснув руками, самострел с грохотом упал и проехался по полу на несколько сажень.
Дым клубился и наливался, превращаясь в сумрачную тучу, а потом в один миг просвет-лел. Через мгновение помещение стало стремительно заполняться холодным молочно-серым туманом. Запахло сыростью и приторной магией.
Одновременно мы с противницей, очухавшейся от падения, ринулись к отлетевшему са-мострелу. Она скользила туфлями по полу, пытаясь встать на ноги, так что я оказалась быстрее. Мои трясущиеся от напряжения руки подхватились и сжали тяжелое оружие.
− Не двигайся, − пробормотала я, пятясь к черному входу. − Скажи, каково было искать предателя, являясь им?! Навеселилась, наверное?
Туман становился все гуще, и воздух стремительно остывал. Всего один шаг отрезал ме-ня от женщины, а она уже скрылась в дымке. Вероятно, отмеренная стремительная минута, о которой говорил Ратмир, закончилась. В густых клубах я не могла разобраться, где право, а где лево, и в отчаянье закусила губу. Почему, как только мне в руки попадала магия, все шло напе-рекосяк?!
− Тебе страшно? − раздался насмешливый голос Свечки, и я резко развернулась, не по-нимая, откуда доносится звук.
− Я выстрелю! − едва дыша, предупредила я.
− Не выстрелишь, − хохотнула она совсем близко, − кишка тонка.
В следующий момент холодные руки толкнули меня в спину. Я подалась вперед, но ловко развернулась.
− Ты никогда не сможешь выстрелить, как тогда во дворе ювелира, когда подыхал твой приятель-неудачник! − издевалась Свечка.
В неземной тишине практически над ухом щелкнул самострел, заставивший сердце сжаться.
− А вот я смогу, не задумываясь, − произнесла она торжествующе.
Я крутанулась на пятках, а потом, зажмурившись, нажала на спусковой крючок. Ослепительная вспышка рассекла туман и погрязла в нем. Самострел больно ударил по пальцам, заставив дернуться, чтобы удержать его в руках. Рядом раздался мучительный вскрик…
Я сорвалась с места, толком не понимая, куда бежать. Марево казалось густым, как ка-ша. Ноги вязли в нем, клубы словно бы хватались за лодыжки, не позволяя ступить и шага. Ка-ждое движение давалось с огромным трудом. Легкие разрывались, кисловатый запах магии становился невыносимым до оскомины. Почти без сознания я со всего маху толкнула дверь черного входа и, вывалившись в залитую солнцем подворотню, зашлась сухим кашлем.
Однажды отец мне сказал, что выстрелить в человека просто, только нужно переступить через выстроенную стену запрета. Жаль, он забыл упомянуть, что еще никто не придумал дороги обратно, туда, где ты не являешься убийцей.
* * *
Храм, закрытый на ремонт еще несколько лет назад, стоял посреди небольшой круглой площади с веселыми уличными трапезными, открывшимися только с началом весеннего тепла. Таких маленьких схождений извилистых улочек, похожих на ленточки, в центре Ветиха име-лась масса. Вокруг шумела праздная толпа туристов, любовавшихся красотами каменного го-рода. Пахло свежим хлебом и теплом.
Из щелей заколоченных храмовых окон струились щупальца тумана, охватывавшие вы-сокую башню. Паутина клубилась, стремительно затягивая закованный в строительные леса собор. Вокруг зазвучали удивленные возгласы, и защелкали затворы фотоаппаратов. Возбуж-денные зеваки указывали пальцами на необъяснимое явление. Стало понятно, что уже назавтра все газетные листы опубликуют снимки на первых полосах и превратят мелочь в громкий скандал. Чтоб им пусто стало!
