— Почему вы здесь? — задала вопрос леди Флоренс.
— Твоя рабыня нуждается в наказании, — заметил Майлз.
Я повернулся и, схватив мою бывшую хозяйку за цепь на ошейнике, хлестнул ее по лицу, а затем оттолкнул на солому. Она в ужасе посмотрела на меня. Я не думаю, что когда-нибудь раньше леди Флоренс бил мужчина.
— Прими надлежащую позу, рабыня, — приказал я.
Леди Флоренс поднялась на колени и застыла в позе рабыни для наслаждений.
— Почему вы здесь? — спросил я у Майлза.
Он улыбнулся.
— Тебя это не касается, — ответил он. — Где та, что была твоей хозяйкой?
— Я не знаю, — сказал я.
Леди Флоренс задрожала. Конечно, Майлз из Вонда не мог бы сейчас узнать леди Флоренс, ведь он видел ее раньше в платье свободной женщины и под плотной вуалью. Я не думаю, что он смог бы опознать величественную леди Флоренс, богатую, высокородную женщину из Вонда, в полуодетой, возбужденной женщине, стоявшей на коленях.
— Она бежала? — спросил он.
— Я думаю, она спаслась от разбойников, — сказал я.
— Где же она сейчас?
— Может быть, в безопасности, в Вонде или где-нибудь в окрестностях, — промолвил я. — А почему вы ищете ее?
— Наступили трудные времена, — сказал Майлз, — везде нарушается закон и порядок.
— Понимаю, — ответил я, — но почему в такие времена вы ищете именно ее, ту, что была когда-то моей хозяйкой?
— Кто знает, что может случиться с женщиной в такое время? — проговорил Майлз и поднял вверх легкие цени для рабынь. Они зазвенели в его руке.
— Понимаю, — ответил я.
— Ее здесь нет, — обратился он к своим людям, — отправимся искать леди Флоренс по дороге в Вонд.
Майлз повернулся ко мне и с улыбкой сказал:
— Наслаждайся рабыней, Джейсон. Ты вполне заслужил ее.
— Спасибо, Майлз из Вонда, — ответил я.
Они покинули сарай. Я взял женщину сзади за шею одной рукой, а другой зажал ей рот, чтобы она не могла говорить, пока они не уйдут.
Наконец через несколько минут я освободил ее.
— Ты видел это? — прошептала она. — Он искал меня с цепями для рабынь.
— Да, — согласился я и улыбнулся.
Майлз из Вонда был одним из ухажеров-неудачников, отвергнутых гордой леди Флоренс. Он потерпел неудачу в борьбе за ее руку, как и многие другие. Леди Флоренс считала, что слишком хороша для мужчин. Теперь Майлз рассудил, что если прежде не удалось соблазнить леди Флоренс возможностью сидеть напротив него за столом в качестве свободной спутницы, то было бы неплохо заполучить ее ползущей к нему на животе, обнаженной, под плетью, в качестве рабыни.
Леди Флоренс испуганно смотрела на меня.
— На спину, рабыня, — приказал я.
Она легла на спину, цепь свисала с горла. Она рукой убрала ее в сторону.
— Ты ударил меня.
— Да, — признал я.
— Меня никогда не били раньше, — проговорила она, — это странное ощущение, когда тебя бьет мужчина.
Я посмотрел на нее.
— Я должна подчиняться тебе, не так ли?
— Должна.
— Ты собираешься снова ударить меня? — спросила она.
— Если захочу, — ответил я.
— Не бей меня, — попросила леди Флоренс, — лучше поцелуй и приласкай.
— Я буду делать то, что мне захочется.
— Выходит, что в твоих руках я ничем не отличаюсь от рабыни, — заметила она.
— Так и есть, — согласился я.
Леди Флоренс села и сердито дернула за ошейник, охватывавший ее горло.
— Ты на самом деле думаешь, что сможешь снять его? — спросил я.
— Нет.
Она сидела, обхватив колени.
— Какой глупец этот Майлз из Вонда, — проговорила леди Флоренс. — Он смотрел на меня и не увидел разницы между леди Флоренс и простой рабыней.
— Плохое освещение, — объяснил я, — кроме того, он не посмотрел, есть ли на твоем бедре клеймо.
— Но он смотрел на меня! — возмутилась она.
— Это так, — признал я, так как хорошо помнил, с каким вниманием Майлз из Вонда оценивал красоту находящейся рядом со мной женщины.
— Как он не смог разглядеть во мне свободную женщину? — возмущалась она.
— Он не видел твоего бедра, — повторил я.
— Зажги лампу, Джейсон, — попросила леди Флоренс, — пожалуйста.
Я нашел лампу на перекладине наверху, добавил масло, подкрутил фитиль и, стукнув кремнем, зажег ее. Потом подвесил обратно.
— Посмотри на меня, Джейсон, — попросила она, — ты думаешь, я похожа на рабыню?
— Я знаю, что ты свободная женщина, — ответил я и резко скомандовал: — Прими надлежащую позу!
Леди Флоренс приняла позу домашней рабыни. Я посмотрел на нее. Она раздвинула колени.
— С мужчиной трудно разговаривать, сидя в такой позе.
— Несомненно, это правда, — согласился я.
— Можно я приму другую позу?
— Нет.
— Посмотри на меня, Джейсон, — снова попросила леди Флоренс, — разве ты не видишь, что я — свободная женщина?
— Я знаю, что ты свободная женщина, — проговорил я.
Она раздраженно покачала головой. Раздался звон цепи на ее ошейнике.
— Допустим, ты этого не знаешь, — сказала она, — что бы ты подумал?
В ответ я улыбнулся.
— Нет! Нет! — воскликнула она.
— Я, конечно, мог бы обследовать твое бедро, низ живота слева и все тело, — сказал я.
Бедра и низ живота слева, рекомендованные места для клеймения. Хозяева, конечно, могут ставить клеймо на девушку, куда захотят. Она принадлежит им. Иногда клеймо ставится на левую сторону шеи или на левую икру ноги. Но самое распространенное место для клейма — левая верхняя часть бедра. Это место почти неизменно выбирается для клеймения горианских рабынь.
— Нет, — крикнула леди Флоренс в ярости, — нет! Разве ты не можешь просто посмотреть и увидеть, что я свободная?
— Возможно, если бы я увидел тебя в вуали, проносимую в паланкине рабами по улицам Вонда, я бы подумал, что ты — свободная женщина.
— При чем тут это! — возмутилась она, — свободные женщины отличаются от девушек-рабынь. Они просто другие! Свободные женщины благородны и прекрасны! Рабыни же соблазнительные и чувственные шлюхи!
— Многие рабыни не меньше или такие же ростом, как вы, леди Флоренс, — ответил я. — И потом, как ты думаешь, откуда берутся рабыни? Очень немногие из них таковыми рождаются.
— Ты видел, как смотрел на меня Майлз из Вонда? — спросила она.
— Да.
— Как будто я на самом деле рабыня!
— Да, — согласился я, улыбнувшись про себя.
На самом деле Майлз осматривал гордую леди Флоренс откровенным оценивающим взглядом, таким, каким обыкновенно осматривают рабынь. Такое поведение было бы неприличным, даже скандальным в отношении свободной женщины. С другой стороны, мне не кажется это неуместным по отношению к женщинам, являющимся чьей-то собственностью. В таком случае это оправданно и разумно, ведь такие женщины только рабыни, очаровательные предметы купли-продажи.
