— У нас маловато тяжеловооруженных всадников, но хорошие воины и небольшим отрядом сделают свое дело.
Гонец галопом прискакал с левого крыла и торопливо заговорил с вождем аршаумов, после чего так же быстро умчался. Еще больше сигнальных флагов замелькали вверх-вниз.
— Они заметили тех дурней вон там, — сказал Виридовикс, поняв сигнал.
Отряд быстро двинулся влево.
Марк никогда не был хорошим наездником, однако надеялся, что сумеет в бою усидеть на лошади. Гай Филипп, видимо, всерьез беспокоился, думая о том же. Скавр еще не видел его таким тревожным перед битвой. Старший центурион неуверенно прикинул на вес одолженную у аршаумов саблю. Горгид предложил было ему гладий, но старший центурион сердито отказался:
— Лучше уж я буду биться незнакомым оружием, чем ты.
Они перевалили через холм, откуда прискакал разведчик, и Скавр увидел йездов, полускрытых облаком пыли, поднимавшейся из-под копыт. Враги отступали в идеальном порядке.
Виридовикс закричал, предупреждая своих друзей:
— Не попадайтесь на их удочку! Это хитрость. У кочевников всегда так! Они хотят, чтобы мы подумали, будто они отступают.
Аршаумы на обоих флангах преследовали врагов, в то же время держась настороже. Они все еще оставались на приличном расстоянии от главных сил противника, однако самые быстрые всадники Арига почти поравнялись с арьергардом йездов. Аршаумы не пытались подойти к неприятеятелю ближе. Вместо этого они растянулись, желая окружить йездов.
Увидев, что аршаумы вполне в состоянии захватить в мешок весь его отряд, командир йездов принял новое решение. С идеальной быстротой его воины резко развернули лошадей и на полной скорости понеслись в противоположном направлении, прямо на Арига, целясь в центр его отряда. Один за другим кочевники высоко поднимались в седлах на коротких стременах и пускали стрелы, стремительно опустошая свои колчаны.
Марку уже приходилось стоять под смертоносным градом стрел — в римском строю, при Марагхе. Теперь же он сидел в седле, его окружали кочевники, отвечавшие йездам стрелой на стрелу. Кони несли седоков с такой скоростью, что у Марка от порывов ветра выступали слезы.
Вот лошадь одного из аршаумов рухнула на всем скаку. Позади нее прянул в сторону конь, обнажив бок перед йездом, — и вот уже второй аршаумский конь дико заржал и упал на землю. Воин-аршаум успел спрыгнуть с падающего коня. Кочевник покатился по жесткой земле, закрыв голову руками.
Стрела куснула Скавра за икру. Трибун невольно вскрикнул. Взглянув вниз, он увидел струйку крови, вытекающую из маленькой ранки. Наконечник стрелы скользнул вдоль ноги.
Обмен стрелами закончился. Враги сблизилксь, и закипела схватка на мечах. Йезды пытались пробиться сквозь ряды своих противников, прежде чем весь отряд Арига успел бы их окружить. Воины Арига яростно рубились, не давая неприятелю возможности вырваться.
К своему ужасу, трибун увидел, как первый же йезд уклонился от его атаки с такой легкостью, словно лошадь римлянина попросту стояла на месте.
По счастью, бой стал ближним. Темп его замедлился. Еще один враг оказался рядом со Скавром. Иезд сделал ложный выпад и рубанул его саблей. Марк мог считать себя счастливцем, сумев отразить удар. Скавру пришлось забыть обо всем; любая слабость в этом бою могла оказаться для него роковой. Ответный удар трибуна чуть не отсек ухо его лошади. Увидев, что имеет дело с неумелым наездником, йезд позволил себе усмехнуться в густую черную бороду. Однако, в атаках йезда было больше ярости, чем опыта, и Скавр, отбив несколько полукружных ударов, почувствовал, как к нему возвращается уверенность. Постепенно усмешка сбежала с лица йезда. Неизвестно, чем бы закончился этот поединок. Водоворот боя разделил их.
С легким уколом зависти трибун заметил, как ловко и уверенно действовали на конях Виридовикс и Горгид. Длинные руки кельта и его длинный прямой меч делали его смертоносным противником. Горгид не был столь удачлив и лих в бою, но тем не менее держался стойко. А старый рубака Гай Филипп размахивал саблей с таким видом, будто родился с этим оружием в руке. Хотел бы Марк с такой легкостью приспосабливаться к любым условиям и обстоятельствам.
Трибун вступил в отчаянную схватку с йездом, который оказался куда более опытным воином, чем его первый противник. Внезапно йезд резко отвернулся от Марка, чтобы защитить себя от новой опасности. Но было слишком поздно. Тяжелое зрзерумское копье с легкостью пронзило маленький кожаный щит кочевника и воткнулось в грудь всадника, выбив его из седла. Со времен мятежа намдалени в западных провинциях Скавр не видел тяжелых копейщиков. Теперь трибун мог только пожелать, чтобы у Арига было побольше горцев.
Те йезды, что сумели пробиться, в панике бросились бежать на запад. Аршаумы не преследовали их — путь армии Арига лежал в противоположном направлении. Стычка стоила аршаумам и их союзникам примерно полтора десятка человек. Иезды потеряли убитыми в три раза больше. Несколько раненых врагов корчились и стонали на оставленном поле боя. Ариг склонился над йездом, у которого был распорот живот. Кишки раненого вывалились на сухую траву. Умирающий стонал от боли. Ариг подозвал Скилицеза.
— Скажи ему, что я подарю ему быструю смерть, если он скажет мне правду.
Вождь аршаумов вытащил из ножен кинжал; глаза йезда жадно впились в клинок. Услышав обещание Арига, он кивнул. Боль искажала лицо умирающего.
— Спроси, куда Авшар собирается двинуть армию, которую сейчас собирает в Машизе.
Скилицез повторил вопрос на языке хаморов.
— Видесс, — просипел йезд, и слезы от муки, которой стоило ему это слово, потекли по его щекам. Он добавил еще несколько слов.
— Ты обещал убить его, — перевел Скилицез рассеянно. От новости, которую услышал, лицо имперца стало мрачным и суровым.
Ариг перерезал йезду горло.
— Я хотел бы наверняка убедиться в этом, — сказал каган и начал расспрашивать еще одного поверженного врага, но йезд умер прежде, чем Скилицез закончил переводить. Третья попытка, однако, подтвердила сообщение первого кочевника.
— Хорошо, — молвил Ариг. — Теперь мне легче. Я знаю, что Авшар меня не преследует.
Аршаумы бросили убитых врагов там, где те погибли, но тела своих людей подобрали и поспешно выкопали для них могилы, как только нашли достаточно мягкую почву возле одного из ручьев.
Толаи быстро проговаривал что-то, пока кочевники засыпали землей тела своих товарищей.
— Что он говорит? — спросил Марк Горгида.
— Слушай сам… Ох, прости! Я осел. Ты ведь не знаешь языка аршаумов. — Врач потер слипающиеся глаза. — Я так устал… — пробормотал он. После стычки грек исцелил троих тяжелораненых кочевников своим искусством. С видимым усилием Горгид встряхнулся. — Толаи молится, чтобы духи врагов, убитых в бою, служили этим воинам в ином мире.
