— Поди еще проверь, правду ты говоришь или нет, — заметил Торин. — Насколько я знаю, опасностей хоббиты старательно избегают.
— Это чистейшая правда, — сказал я. — Хоббиты — народ весьма трезвомыслящий! Кроме того, мой хоббит — особенный. Думается, его можно было бы убедить пойти навстречу опасности, Я уверен, что в глубине души он и сам этого жаждет. У него это называется «попасть в приключение».
— Но не за мой же счет! — возмутился Торин, встал и принялся расхаживать по комнате. — Это, знаешь ли, не совет, а просто глупость какая-то! Не вижу, каким образом твой хоббит, будь он храбрец из храбрецов, возместит мне хотя бы дорожные издержки — если, конечно, нам вообще удастся уломать его!
— Не видишь? — остановил я Торина. — Лучше скажи — не слышишь! Ходят хоббиты совершенно бесшумно, и, заметь, это не составляет им ни малейшего труда. Как гном ни старайся, тут ему с хоббитом не сравниться даже под угрозой смерти. Наверное, никто из смертных в этом мире не умеет ступать так мягко. Боюсь, правда, что ты, досточтимый Торин Дубощит, этого не заметил — ведь сам ты ломился через Заселье с таким шумом (если не сказать хуже), что местные жители слышали тебя за целую милю! И поймите наконец, что, предложив вам пойти на ограбление, я имел в виду ограбление профессиональное.
— Профессиональное?! — вскричал Балин, который, очевидно, не совсем правильно истолковал мои слова. — Ты хочешь сказать, что предлагаешь нам нанять опытного кладоискателя? Разве они еще не перевелись?
Я замешкался с ответом. Дело принимало новый оборот, и я не сразу решил для себя, как к этому относиться.
— Думаю, что не перевелись, — начал я осторожно. — За разумное вознаграждение опытный кладоискатель пойдет в такое место, куда вы сами сунуться не осмеливаетесь, и, возможно, попробует вернуть вам то, чего вы так добиваетесь…
Глаза у Торина заблестели: перед его мысленным взором возникли утраченные сокровища.
— Значит, ты советуешь воспользоваться услугами наемного вора? — сказал он с презрением, поморщившись. — Об этом, пожалуй, стоит подумать, — если, конечно, он не запросит лишнего. Но при чем тут местные увальни? Они же в драгоценностях не смыслят ни уха ни рыла. Они пьют из глиняных чашек и не могут, наверное, отличить бриллианта от стекляшки!
— Напрасно ты так уверенно говоришь о том, чего не знаешь, — резко сказал я. — Эти, как ты выражаешься, «увальни» живут в Заселье уже четырнадцать столетий и многому научились за это время. Они имели дела и с эльфами, и с гномами за тысячу лет до того, как Смауг обрушился на Эребор. По меркам твоих предков, хоббиты, конечно, небогаты, но в их домах найдутся вещицы, какими ты, Торин, сейчас никак не можешь похвастать. Взять хотя бы моего хоббита. У него и золотые украшения водятся, и ест он на серебре, а вино пьет из чудесных хрустальных кубков.
— Так вот куда ты гнешь! — воскликнул Балин. — Значит, твой дружок — грабитель! Поэтому ты нам его и нахваливаешь?
Боюсь, услышав это, я потерял всякое терпение и осторожность. Дело в том, что гномы крайне тщеславны и вбили себе в голову, что красивых вещей никто, кроме них, делать не умеет, а значит, всякая мало-мальски ценная вещь, находящаяся в чужих руках, либо приобретена у гномов, либо у них украдена; я знал про эту придурь и раньше, но на этот раз слова Балина разъярили меня донельзя.
— Грабитель? — расхохотался я. — Ну конечно! Именно грабитель, причем профессиональный! Откуда же и быть у хоббита серебряным ложкам? Я поставлю на его двери особенный грабительский знак, так что вы легко найдете, где он живет.
Затем я, рассерженный вконец, встал и горячо (да так горячо, что и сам подивился своему пылу!) сказал Торину:
— Ты должен найти эту дверь, Торин Дубощит! Учти — я не шучу!
Тут я неожиданно понял, что и в самом деле не шучу. Мои последние слова были вовсе не шуткой: я говорил серьезно. Мне совершенно необходимо было заручиться поддержкой гномов. Их нужно было уговорить во что бы то ни стало!
— Слушай меня, народ Дьюрина! — громовым голосом воскликнул я. — Если вы уговорите этого хоббита пойти с вами, вас ждет успех. Если нет — потерпите неудачу. Но если вы откажетесь даже попробовать, я разорву с вами все отношения! Ни советов, ни помощи вы от меня больше не получите, покуда над вашими головами не сомкнется Тень!
Торин уставился на меня в изумлении.
— Крепко сказано! — вымолвил он наконец. — Дадно, так и быть, попытка — не пытка! Ты, видать, у нас провидец, если, конечно, не свихнулся на старости лет!
— Вот и отлично! — сказал я. — Но вы должны идти к моему другу с доброй волей, а не с единственной целью посрамить мои седины. Вам нужно набраться терпения и не отступаться чуть что, даже если поначалу вы не заметите в моем хоббите ни отваги, ни жажды приключений, о которых я вам толковал. Поначалу он будет всячески отпираться. Но упускать его нельзя ни в коем случае!
— Ну уж набивать себе цену я ему не позволю! — решительно заявил Торин. — За спасение наших богатств ему будет, конечно, обещано приличное вознаграждение — но не более того!
Разумеется, я имел в виду совсем иное, но поправлять Торина было бесполезно.
— И вот еще что, — продолжал я. — Все приготовления нужно сделать заранее. К тому дню у вас все должно быть готово! Если он согласится — нельзя давать ему времени на раздумья. В поход на восток вы должны отправиться прямо из Заселья.
— Очень уж он у тебя странный, грабитель этот, — вмешался в разговор гном, которого звали Фили (как потом выяснилось, племянник Торина). — Величать-то его как? По крайней мере скажи, как он себя называет!
— Хоббиты называют себя настоящими именами, — сказал я. — Зовут же его не как-нибудь, а Бильбо Бэггинс. Других имен у него нет.
— Ничего себе имечко! — рассмеялся Фили.
— А вот ему оно представляется весьма достойным, — сказал я. — И очень ему подходит, потому что он — средних лет холостяк, несколько склонный к полноте. По всей видимости, главное, что его интересует в жизни, — это хорошо поесть. Говорят, кладовка у него битком набита всякой всячиной — а может быть, таких кладовок у него и несколько! В любом случае вы не потеряете времени даром!
— Довольно! — остановил меня Торин. — Если бы я не дал тебе обещания, меня к твоему хоббиту и силком не затащили бы. Не желаю, чтобы из меня делали посмешище! Мне тоже не до шуток. Сердце разрывается в груди моей…
Я пропустил его слова мимо ушей.
— Сам посуди, Торин, — сказал я. — Апрель кончается, весна в разгаре. Приготовьте все как можно скорее. У меня есть еще кое-какие дела, но через неделю я вернусь. Если к тому времени все будет готово, я выеду вперед вас и подготовлю почву. А на следующий день мы явимся к нему все вместе.
