Альберта будто дёрнули за спину и рывком оттащили от Лёхина. Замерев от неожиданности, Лёхин разглядел, как вылезший из-под груды мёртвых змей колдун держит ладонь впереди себя, словно приложил её к невидимому стеклу. А впервые на памяти Лёхина ругающегося Альберта тянет к этой ладони, как на неумолимом тросе. Пока он не свалился у самого края дохлой кучи. После чего красномордый важно взлетел над кучей и приземлился уже перед Лёхиным.
- Отдавай мне Связующую!
- Сначала очисти город от змей!
- Ты не веришь моему слову?! - поразился колдун.
- Да как же верить?! - убеждённо сказал Лёхин. - Если я тебя не знаю! Связующая при мне! Не было бы её - не пришёл бы. Так что убери змей - сразу отдам!
- Отдай!!
- Сначала - город!..
Колдун оскалился и, будто боксёр, сжав руки в локтях - кулаки вперёд, пошёл было на Лёхина. И свалился. Коротким ударом по голове Альберт, что называется, вырубил его. После чего ухватил красномордого за шкиряк и, кивнув Лёхину: "После поговорим!", потащил его к крысюкам, которые отмахивались от бросившегося к ним шипящего мыша. Лёхин смотрел им вслед, ощущал, как сердце бьётся всё сильней. Знают ли оба колдуна, что Связующая может обратиться веткой дерева? Зачем он притащил в Камень-город сумку с сосудом? Когда настанет её черёд? Если он настанет…
По дороге колдун пришёл в себя, вывернулся из рук Альберта. Видимо, ему надоело полагаться только на змей, поэтому он при помощи парочки визгливо произнесённых заклятий быстренько обмотал бывшего ученика серой паутиной, причём настолько плотно и во столько слоёв, что Альберт издалека стал упорно напоминать кокон будущей гигантской бабочки.
Во всяком случае колдун больше не собирался церемониться с Лёхиным. Он подбежал к человеку и попытался схватить его за грудки. Лёхин легко увернулся. Тогда красномордый схватил его за плащ.
- Отда-ва-ай!! Моё!!
Лёхин невольно глянул за его спину. По кокону побежала чёрная дымящаяся полоса, затем две половинки развалились в стороны - и Альберт вскочил на ноги. Оглядевшись, он злобно сощурился и поспешил к Лёхину и красномордому. Его подручные тем временем заламывали крылья и передние лапы (точно не руки!) плюющемуся в них мышу. Змеи, лишившиеся непосредственного руководства, лениво и бесцельно ползали по улицам.
Колдун тоже невольно обернулся и сморщился при виде бывшего ученика, слишком резво освободившегося от его паутины.
Сердце Лёхина дрогнуло. Сейчас…
Маги, замерев друг напротив друга, одновременно подняли руки, что-то там вытворяя колдовское из различных фигур и движений… Одновременно…
Лёхин быстро нагнулся. Время. Он опустил сначала ручки, а потом и саму сумку вокруг бывшего бидона - нынешнего травяного сосуда с подсознательными страхами многих людей. И осторожно потянулся снять крышку.
Маги орали, перебрасываясь руганью и проклятиями…
Из горлышка сосуда мягко выполз полупрозрачный дымок.
Между магами начали летать змеи, крысюки, летучий мыш - всё как-то бессистемно, на примитивном уровне, словно магам больше нечем было упредить и разбить противника, как только бросаясь друг в друга всем, что попадёт под руку…
Потом оба: и красномордый, и Альберт - развернулись и согласно рванули в сторону Лёхина. А тот предусмотрительно отошёл от сосуда, из которого дым валил уже густо и чёрно. Маги притормозили и, приглядываясь к дыму, прокричали Лёхину:
- Что это?!
- Вы просили Связующую! - проорал Лёхин, пятясь к уже полуоткрытой двери. - Вот и получите!
- Моё!! - снова завопил красномордый и бросился вперёд.
На сердце у Лёхина отлегло. Чёрт, они и впрямь ничего не знают о Связующей нить. А ещё он понял, что пришло время не только открывать бывшие бидоны, но и драпать изо всех сил. Потому что и подбежавший к сосуду красномордый колдун, и Альберт, быстро догоняющий его, уже почти скрылись в чёрном дыму, который вдруг стал принимать странно знакомую форму.
В уже раскрытую настежь дверь Лёхин влетел на такой скорости, что пришлось немного пробежать по коридору, прежде чем остановиться. Но, сумев замедлить шаг, он, развернувшись, не менее стремительно помчался назад, к двери, которую поспешно закрывали на множество засовов Никита и Павел.
- Подождите!
Шагов за пять до двери Лёхин сначала дважды получил по ушам, а у самой двери на него посыпался целый ливень ударов, слабых, но чувствительных, - и в шею, и по ушам: воинственно настроенные Шишики, решительно приводили обезумевшего хозяина в чувство. А то ведь явно сбрендил: снова рвётся на опасную для всех улицу! И даже не думает, что подвергает страшной опасности и маленьких мирных "помпошек"!
Схватившись за уши, Лёхин взмолился:
- Да тише, вы, мирные! Я ж только посмотреть!
Отнял ладони от головы, а с обеих "помпошки" таращатся. И чего вылупились-то?.. Вертушинка, снова обернувшаяся матрёшкой-вихорьком, нетерпеливо сказала:
- Ну, давай быстрее смотреть!
А, вон оно что… Лёхин "пересыпал" Шишиков в одну ладонь и чуть приподнял её над головой. Цепляясь за короткий светлый волос хозяина, те съехали ко лбу человека (щекотно!), к металлической птице на обруче, и Лёхин, согнувшись, приник к узкому проёму. Ребята, державшие приоткрытую дверь, тоже сунули туда носы. Никита - сверху, над Лёхиным, благо высокий, Павел - почти касался Лёхиного подбородка макушкой, присев на корточки.
Мелькнула в дыму фигура Альберта. Мимоходом Лёхин удивился, что тут же, при двери, не переминается нетерпеливо профессор. Или он не наблюдает за ходом переговоров, отчего и не знает о присутствии заклятого врага?
Чёрный дым тем временем засиял искрами, которые таинственным образом заставили его преобразиться. Внизу, у его подножия, всё ещё дрались, переругиваясь над сосудом, два колдуна, а дым всё светлел - и внезапно расцветился. Брызнули во все стороны ярко-жёлтые, чайно-коричневые, зелёные струйки, пока ещё хаотичные, но достаточно уверенно мчащиеся по границам уплотняющегося дыма. Вопящие над сосудом колдуны враз замолчали и попятились, поднимая глаза всё выше и выше, словно заворожённые стремительно бегущими струйками, лепящими громадную фигуру пока ещё неведомого существа.
- Как здорово! - вырвалось у Павла. Он смущённо оглянулся на ребят и добавил: - Я, конечно, не знаю, что это будет, но сейчас это… красиво!
Между тем некоторые струйки разбежались в стороны от основной массы недавнего дыма - точнее, их будто разнесло двумя тонкими покрывалами. В глазах рябило от быстро сменяющегося цвета. Однако глаз оторвать от зрелища фигуры, переливающейся радужными красками и пока не обретшей конкретных очертаний, оказалось просто невозможно.
