— К чему такая спешка, Ваше Величество? — поинтересовался Люк, чувствуя, как капкан, в который его загнало обещание Его Священству, снова начинает сжиматься. Вдруг стало ощущаться обручальное кольцо на пальце, и до тоскливости, до царапанья в горле захотелось напиться.
Луциус постучал длинными пальцами по зеркальной поверхности, взглянул на свое отражение, о чем-то раздумывая.
— Я скоро умру, Кембритч, — сказал он, повернулся к Люку и тяжело посмотрел ему в глаза, — и я просто закрываю долги. Твой долг — самый давний и самый весомый для меня.
— Ваше Величество, вы выглядите очень здоровым, — деликатно сообщил ему Кембритч. От взгляда Инландера шутить как-то расхотелось.
— Это семейное, — отозвался Луциус, — ты не знал? Мать не говорила?
Люк покачал головой.
— У нас бывают видения, — нехотя поделился с ним Инландер. — Поэтому я, увы, точно знаю, что мне осталось не больше года. И поэтому ты женишься, упрямец, даже если мне придется сделать это насильно. Я, Кембритч, желаю, чтобы на моих похоронах, и на коронации моего сына ты был с женой. Желательно, уже носящей твоего сына.
Напиться — прекрасная идея. Вот вернется домой и сразу приступит.
— Боюсь, Ее Величество Василина не очень довольна мной, и вряд ли одобрит подобный брак своей сестры, — сообщил Люк доверительно, лихорадочно соображая, как бы отказаться от снова нависшей над головой петли супружества.
— Я наслышан о твоей выходке, — презрительно сказал Луциус, — как и о прочих проступках. Но сильно рассчитываю, что титул Дармоншир ты не будешь позорить подобным образом. Что касается Василины — я решу этот вопрос. Это уже не твое дело. Твое — принять титул, взять достойную жену и усердно заняться продолжением рода.
— Это все, Ваше Величество? — покорно повторил Люк. — После этого мой долг будет уплачен?
— Да, — подтвердил король Инляндии. — Будешь свободен, если не напорешься еще на какого-нибудь монстра и не задолжаешь мне снова. И еще, Люк, — проговорил он требовательно, поджал губы. — Веди себя пристойно. Никаких походов по борделям, никаких любовниц до свадьбы. Никаких женщин рядом. Не хочу, чтобы у Василины был повод отказать тебе, когда вернется старшая Рудлог. Вот женишься — хоть половину герцогства оприходуй. А пока — запрещаю.
Люк выслушал его с лицом, выражению которого позавидовал бы и Тандаджи, и даже улыбнулся смиренно и обещающе на словах «был повод отказать тебе». Откланялся очень почтительно. И поехал домой. Напиваться.
Рудлог, Иоаннесбург, королевский дворец, суббота Марина
— Не могу поверить, что раньше все это вышивали вручную, — сказала Пол, оглаживая заботливо сложенную в широкую коробку нарядную помолвочную рубаху, расшитую золотым, красным и зеленым орнаментом. — Я все пальцы исколола, пока вышила «Д» и «П». Надеюсь, Демьян оценит мои страдания.
Я, стараясь не улыбаться, оценивающе оглядела плоды Полиных трудов. «Д» зеленым, «П» — золотом, сплетенные, размером с ладонь, вышитые на правой стороне груди выглядели очень внушительно. И стежки были прямые, аккуратные. Почти все, за исключением участков, отчетливо говорящих, как периодически злилась Полли, и тогда нить ложилась хаотично, торопливо и неровно.
— Он будет в восторге, — заверила я ее, и Поля скептически посмотрела на меня, на вышивку, не выдержала и расхохоталась, нервно теребя юбку скромного белого платья — свободного, с длинными рукавами, ниже колен. Она вообще с утра была на взводе, хихикала не переставая. Что же с ней будет перед свадьбой? Истерика? Вася вот была спокойна. Хотя… если вспомнить, спокойствие ее было скорее пугающим.
— Красиво, — мечтательно произнесла Каролинка — она сидела на кровати Полины, скрестив ноги, и наблюдала, как и все мы, за ее метаниями. — Но я бы вышила такое сама.
— Вот найдем тебе мужа, и сразу займешься, — фыркнула Пол, — а пока оставь мне мои попытки погордиться. Я неделю над ней сидела.
— А почему машинкой не сделала? Это же тоже своими руками, но дело десяти минут, — наивно полюбопытствовала Алина, и Полина помрачнела, глянула на нее так, что наша умница часто-часто заморгала за стеклами очков.
— Где ж ты была неделю назад? — проворчала без пяти минут невеста, — со своими здравыми идеями?
В дверь спальни заглянула Василина, оглядела нас — все в белом, похожие на стайку взъерошенных голубей, улыбнулась раскрасневшейся Полине.
— Пора, Пол. Гости ждут.
Большая семья — не только головная боль и младшие сестры, путающиеся под ногами. Это еще и целая стратегическая единица. Где бы мы ни появлялись в полном составе, мы всегда имели подавляющее численное преимущество.
Демьян, подтянутый, высокий, крепкий, одетый в зеленое и черное, ничуть не смущался обилию Рудлогов, заполонивших помещение перед семейной часовней. Впрочем, у него был отличный шанс отыграться на свадьбе.
Он привел с собой только матушку, вдовствующую королеву Ридьяну, нянюшку, очень старенькую, почти прозрачную от прожитых лет, которая начала тихонько плакать, как только вошла в двери, да двоих мрачных типов, зверски поглядывающих на всех вокруг. Демьян представил их как своих друзей и соратников, полковника Хиля Свенсена и капитана Ирьяна Леверхофта. Выглядели они так, будто готовы были прямо сейчас устроить драку, поздоровались во время знакомства одинаково — что-то буркнув. Впрочем, нянюшку они поддерживали со всем почтением и бережностью.
— Берманы, — прошептала Алинка деловито, когда приветствия закончились, Демьян умыкнул розовую и напряженную Полинку в угол и что-то тихо говорил ей, а остальные — кроме нас двоих — смотрели на них с умилением, — смотри, у них глаза чуть раскосые, и волос на теле больше, чем у среднестатистического человека. Как у Мариана, — мы дружно уставились на Васиного мужа. Сама Василина, стоя рядом с отцом, уже вела светский разговор с вдовствующей королевой. — И уши совсем немного отличаются формой, — продолжала Алина, — кстати, слух у них гораздо чувствительней… ой!
Один из берманов, капитан, отвлекшись от старушки, коротко сверкнул клыками в нашу сторону.
— Невоспитанный какой, — обиженно проворчала Алинка. Я тихо давилась от смеха, наблюдая, как дрожат плечи у «невоспитанного» гостя, аккуратно ведущего нянюшку в часовню.
— Полюша, ты такая тихая. Идеальная берманская жена.
Фырканье.
— Наслаждайся моментом, Ваше Величество. Это я пока в волнении. А после свадьбы сяду на шею и не слезу.
— Не сомневаюсь, заноза моя, — легкое касание руки. Больше нельзя — все смотрят, наблюдают.
