Окно это его… если я когда-нибудь подобным кабинетом обзаведусь, тоже всенепременно стол так поставлю, чтобы окно за спиной было! Писать, правда, неудобно, зато посетителей всяких рассматривать — самое то. Будто бабочек пришпиленных в… этом, как его… гербарии.
Ну да сейчас мне все эти психологические тонкости без надобности. Если товарищ Клименко по моей простой честной роже и сумеет чего прочесть, то будет это, скорее всего, желание на боковую завалиться и ухо подавить минут шестьсот. После ночного марша организм очень настоятельно требует.
— Как там твои орлы поживают?
— Положим, — отвечаю, — до орлов им еще далеко. А поживают неплохо.
— Неплохо, — задумчиво повторяет комбриг. — Это хорошо, что неплохо. Потому что…
Осекся, в сторону уставился, карандашом по столу дробь выбил.
— Есть для тебя задание, старший сержант. Очень важное, я бы даже сказал, архиважное.
Вот ведь, думаю, как интересно получается — как будто на войне не важные дела бывают. И «язык» каждый раз позарез нужен, и сведения из поиска… да даже на НП тоже ведь не будешь на спине лежать, в небо семечками поплевывая!
Капитан наш этого слова не любил. «Особым» называл, «сложным», «непростым», но «важным» — ни разу. Больше скажу — слышал я как-то краем уха, как он старшему лейтенанту Светлову по этому самому поводу выговаривал. Как же он тогда сказал… заковыристо… ага, «девальвируется», вот. Девальвируется смысловое значение, обыденностью становится.
— Ты сам-то в местных условиях как? Освоился?
— Так точно, — а попробуй по-другому ответь.
— Может, — спрашивает Клименко, — ты уже знаешь, почему наша правительница все еще принцесса?
Хороший вопрос. Небось еще и с закавыкой. С одной стороны — а кем же ей еще быть, девчонке-малолетке, а с другой… У нас, помнится, и в более нежном возрасте на трон возводили при отсутствии других достойных кандидатур.
— Никак нет.
— Тогда слушай, — начинает комбриг. — Для того чтобы наследник из рода Ан-Менола взошел на древний трон, необходимо сделать многое. Ритуалы, обряды… я и сам в этом не силен. Но вот что точно необходимо — это Корона. Священная реликвия рода Ан-Менола.
Хорошо, думаю, что хоть не священная корова.
— Отправляясь на битву, — продолжает комбриг, — отец принцессы, король Велемир, оставил Корону в надежном месте.
— Это, — спрашиваю, — случайно не перед той битвой, где он сам полег и рыцари его с ним?
— Битва под Ослицей, — кивает Клименко, — или битва при Пяти Холмах, как любят называть ее придворные летописцы. Сам понимаешь, Ослица для официальных хроник не так чтоб очень, вот и приходится… хотя видел я это поле — холмов там только два, да и холмы те — курица влезет, не запыхавшись.
— Попробую угадать, — говорю, — что дальше было. Это самое надежное место после битвы на неприятельской территории оказалось? Так?
— Точно. Замок Церг, в подземельях которого была спрятана Корона, остался на землях Тьмы.
— Так, может, — спрашиваю, — ею уже давно какой-нибудь черный маг дверь в сортире украсил?
— Наши маги, — улыбается Клименко, — уверяют нас, что столь прискорбного события не произошло. И астрологи им вторят, сообщая, что Корона не меняла своего расположения с того самого дня, как король Велемир спрятал ее в тайник.
— Ясно, — говорю. — И задание мне будет — пойти и достать!
— Угадал, разведка.
Да уж, думаю, то еще задание. Поди туда, неизвестно куда, найди там незнамо что. И все это — одним десятком. А еще точнее — пятью, потому как половину состава нужно на базе оставить — это тоже закон железный!
— По имеющимся у нас сведениям, — говорит комбриг, — темные о важности этого места не подозревают. Пока. Гарнизоном там стоят полсотни орков, оружия у них нет, в смысле, нашего оружия, огнестрельного. Магов тоже не зафиксировано. Заштатный, короче говоря, замок, контролировать им там особо нечего, кроме лесов окрестных.
— Я, — говорю, — так понимаю, что ключевое слово здесь «пока»?
— Точно, — подтверждает Клименко. — Сейчас, когда принцесса перебралась в Лантрис, кое-кто из черных может и задуматься, и додуматься. Кроме того… решение на операцию я, сам понимаешь, не один принимаю. Такие вопросы — это уже уровень Совета. А когда о тайне такого уровня столько народу осведомлено… бывало, что и «утекали» сведения прямиком к темным, и не один раз. Так что чем быстрее выступишь, разведка, тем лучше. И тебе — и мне.
— Ясно, — снова говорю. — Выходим завтра на рассвете.
— Все, что мы об этом замке знаем, — добавляет комбриг, — тебе сообщат. План замка, план подземелья, где Корона хранится. Амулеты соответствующие — направление на замок указывать вместо компаса. Виртис двух копейщиков откопал, которые когда-то в тамошней страже служили — с ними переговоришь…
Я встал, руку к виску бросил.
— Разрешите идти?
— Зайдешь еще раз ко мне вечером, — говорит Клименко. — Или нет, лучше я сам к вам зайду… непосредственно перед…
— Лучше не надо, — говорю, — товарищ комбриг. Парни и так перед первым выходом мандражировать будут. А если еще и вышестоящее начальство появится… Не добавляет это, товарищ комбриг, по себе знаю, а совсем даже наоборот.
— Ну, — после паузы говорит Клименко, — это тебе, разведка, виднее. Тогда сам зайдешь с докладом… когда нужным посчитаешь. Иди… с богом.
Вышел я, дверь за собой затворил…
С богом, думаю, это, конечно, хорошо. Вот только богов этих здесь, как я понимаю, что собак нерезаных. Как ломанутся на помощь все разом, локтями друг дружку распихивая, — таких дров наломают, что за век не разгребешь. Так что лучше бы вы, товарищ комбриг, уточняли — с кем именно.
А лучше — сразу к черту. Уж с ним-то мы всегда договоримся!
Ладно. Все эти эмоции — скатать в трубочку и засунуть… куда поглубже. О деле думать надо. О Задании предстоящем.
Перво-наперво надо решить, кого брать. Шаркун, само собой, вместо меня останется, больше некому, так что придется молодняком довольствоваться. Заодно и проверим, чего моя подготовка стоит.
Значит, так. Лемок — это даже без обсуждений. Хваткий парень, первым в отделении, то есть в десятке, «шмайссер» освоил. Магию опять же знает, хоть и мелкую. Да и вообще старается изо всех сил — очень уж хочется незаконному графскому отпрыску в герои выбиться. Главное, чтобы он при этом себе и остальным головы не посворачивал — ну да за этим я присмотрю. Мертвые герои нам ни к чему.
Дальше. Антин — это у нас будет тягловая сила. Помню, у нас в разведроте тоже такой был, даже звался похоже — Антоном. Груз тащил за двоих, а то и за троих за милую душу. Два месяца он с нами провоевал, а потом на нейтралке приподнялся раз неловко — и поймал пулю в плечо. Тоже повезло, можно сказать — сами мы бы его тушу ни в жисть не вытащили.
