Железный петушок был укреплен на коньке добротного пятистенка с украшенными искусной резьбой наличниками. Сам староста, невысокий кряжистый дядька с заметно тронутыми сединой висками, методично колол дрова во дворе, громко ухая при каждом ударе. Березовые чурки с веселым стуком разлетались в разные стороны.
Спешившись, мы вежливо постучались в наполовину открытую калитку и, не дожидаясь приглашения, вошли. Староста мгновенно прекратил свое занятие и оперся на топор, с подозрением взирая на нас.
- Добрый день, - поздоровался Ален.
- Добрый, коли не шутишь, - хмуро отозвался староста. – Зачем пожаловали?
- Магу в Вийск посылали сообщение? – спокойно ответил Магистр, не реагируя на явную недоброжелательность старосты.
- Маг, говоришь… - протянул мужчина. В следующее мгновение он наклонился и с неожиданной быстротой бросил в нас валяющуюся около его ноги чурку.
Выставленный Аленом щит остановил деревяшку на подлете, а чуть позже три пульсара испепелили ее.
- Маги, значит, - с долей уважения в голосе произнес староста. – Добро пожаловать. Заходите в дом. Замерзли, небось.
Хлопотливая жена старосты быстро выставила на стол миски, горшок со щами, еще один – с тушеными овощами и мясом, еще теплый каравай хлеба, всяческие разносолы из погреба… Был там и графинчик с мутной жидкостью, но Ален твердо заявил, что на работе не пьет. Староста покачал головой. Мы так и не поняли – одобряет он это или поддерживает, но, в любом случае, настаивать не стал.
С жадностью проголодавшегося на морозе человека я вливала в себя ложку за ложкой ароматные щи, одновременно прислушиваясь к разговору старосты и Алена.
- Вы уж простите, господин маг, за такую встречу. Приходил тут не так давно еще один… магом сказался. Подрядился за двадцать арренов страховидлу изничтожить. Взял задатку десяток монет, да ночью и убег, только след его простыл. Аррены во дворе на дереве не растут, всей деревней собирали, а оно вон как получилось… Вот и решил я сперва проверить, настоящий ли вы, стало быть, маг…
- Я понимаю, - холодно прервал объяснения Ален. – Что за страховидла, можете подробно рассказать?
- Да хто ж ее знает-то, страховидлу эту? – всплеснула руками хозяйка. – Не видел ее никто, только слышали. И люди пропадают, девки в лес за хворостом боятся ходить, из-за твари этой!
Ален потер рукой висок.
- Что значит – слышали? Шум, скрежет, рев?
- Вой, - веско произнес староста. – Воет она по ночам, страховидла эта. Да вы сами услышите. Полнолуние нонче, так она непременно выть будет на луну. Жалобно так, с переливами, аж сердце останавливается.
- Ясно, - как-то отстраненно сказал Ален. – А что с останками? Которые на окраине находят?
- Находят, как же не найти… - пробурчал староста. – Девки, как в лес соберутся – так и бегут обратно с воплями – там, мол, очередная мерзость валяется. Растерзанная в клочья. И боятся в лес идти – а ну как их эта страховидла так же на куски разорвет? Сейчас-то еще ничего, зима, в лесу особо делать нечего, так через месяц весна придет, со свежей зеленью, соком березовым, потом ягоды, грибы опять же… Не прожить нам без леса, сами понимаете, господин маг… Так что, изничтожите страховидлу? – с надеждой посмотрел староста.
- Изничтожим, - согласился Ален.
- Только вот… с деньгами у нас плохо. Тот имрюк… - староста запнулся и смущенно посмотрел на меня. – Простите, госпожа ведьма, вырвалось. Убег этот гхыр с авансом. Не нашли мы его.
- Ничего страшного, - успокоил его Ален. – Хватит и остатка, не переживайте. Но за один день нам это явно не удастся. Где бы нам переночевать пару ночей и коней пристроить?
- Переночевать… - задумался староста. – Постоялого двора у нас отродясь не водилось, сами видите, мало кто в такую глушь ездит. К бабке Евсейке идите. Пятая изба по правой стороне, с кривеньким таким заборчиком. Она о прошлом годе деда Кузьму схоронила, одна теперь небо коптит и с радостью гостей примет. А коней – двух ко мне в конюшню давайте, а двух – к бабке в сарайчик, есть у нее подходящий, Кузьма, пусть земля ему будет пухом, сам строил.
На этом и договорились. После сытного обеда братья отвели Дымка и Чогата в конюшню старосты, а я и Ален, взяв под уздцы Мышку и Кулона, не торопясь, двинулись к пятой избе по правой стороне с кривеньким заборчиком.
Бабке Евсейке уже донесли о постояльцах вездесущие мальчишки, одним из которых являлся десятилетний сынок старосты, крутившийся в избе и с жадным любопытством подслушивавший разговоры взрослых.
Хозяйка встречала нас на пороге. Не с хлебом-солью, конечно, но и не сильно возражая против временных гостей. Увидев старушку, мне до смерти захотелось протереть глаза и прочитать заклинание против иллюзий. Бабка Евсейка была точной копией бабки Мелисьи – такая же сухонькая, сгорбленная, с неизменным голубеньким платочком на голове.
- Похоже, такие бабки есть в каждом селении, - шепнул мне Ален. Я облегченно выдохнула. Значит, не иллюзия, раз он видит то же самое, что и я.
Евсейка приняла нас, как дальних родственников, наконец-то выбравших время и заехавших навестить старушку. С порога она начала сообщать нам бесценные сведения:
-… У кумы Силантьевны третьего дня петух замяукал, а у золовки брата мужа дочери скорняка Митрошкина в подполе гхырище завелось, и воеть, и воеть, ну просто спать не даеть, а у кузнеца Антипа на прошлой неделе со двора телка свели, и с концами, так и не нашли, болезного…
Я уже обреченно ждала, что Евсейка вот-вот попросит посмотреть, почему у нее в спине тянет. И дождалась бы, наверное, но Ален вежливо поинтересовался, куда можно отвести лошадей. Сухонькая ручка старушки показала на добротное сооружение, притулившееся к забору. Прав был староста, ныне покойный Кузьма строил на совесть. До забора у него, видимо, руки не дошли – свела в могилу излишняя бабкина говорливость. Меня бы точно свела, проживи я с ней хотя бы год…
Бабка терпеливо ждала, пока мы устраивали Кулона и Мышку в просторном крепком сарае. Внутрь она передумала идти, увидев, как Кулон всхрапнул и оскалил зубы. Лишь только мы показались на пороге, старушка собралась вывалить на нас очередную порцию деревенских сплетен. Ален опередил ее.
- Бабушка Евсея, где кузнец живет, у которого телка свели?
Бабка опешила.
- Дык вон тама, - показала она на край деревни. – Вон его кузня, откуда дым валит сизый. Не иначе как…
- Спасибо, - поблагодарил ее Ален. – А разорванную на куски нечисть где видели?
Бабка задумалась. Ее лоб под платочком избороздили углубившиеся морщинки.
- Да где ее только не видели, нечисть энту… И у кума моего, Мелентия, петух замяукал, и у золовки…
