Ваймс взглянул на гнома. «Успокойся, – подумал он. – Ты здесь ничего не поделаешь, проблема слишком велика. Пусть решает Ветинари. А ты придерживайся того, что знаешь. Разбирайся с чем можешь».
– Я веду следствие по поводу одной внезапной смерти, – сказал он.
– Да. Граг Бедролом. Ужасное несчастье, – с невозмутимостью, от которой хотелось лезть на стенку, произнес Пламен.
– Я слышал, произошло подлое убийство.
– Да, это вполне справедливо сказано.
– То есть вы признаете?
– Я так полагаю, командор, вы имеете в виду – признаю ли я, что произошло именно убийство? Да. И мы сейчас решаем проблему.
– Каким образом?
– Обсуждаем назначение задкрдга, – ответил Пламен, складывая руки на груди. – Это буквально значит «тот, кто чует». Тот, кто способен найти чистую руду истины среди обманки. По-вашему говоря, нюхач.
– Обсуждаете? Вы еще не опечатали место преступления?
– Нюхач может отдать такой приказ, командор, но мы и так уже знаем, что преступление совершил тролль. – На лице Пламена возникла презрительная насмешка, которую Ваймсу захотелось стереть.
– Откуда вы знаете? Были свидетели?
– Нет. Но рядом с трупом нашли троллью дубину, – ответил гном.
– И это все, что у вас есть? – Ваймс встал. – Хватит с меня. Сержант Ангва!
– Сэр? – отозвалась та.
– Идем. Осмотрим место преступления, пока там можно найти еще хоть какие-нибудь улики!
– Вам нечего делать на нижнем ярусе! – огрызнулся Пламен, вскакивая.
– Как вы намерены меня удержать?
– А как вы намерены миновать запертые двери?
– А как вы намерены выяснить, кто убил Бедролома?
– Я же сказал, мы нашли троллью дубину!
– И все? «Мы нашли дубину, значит, виноват тролль»? С помощью этих врак вы собираетесь развязать войну в моем городе? Потому что, поверьте, когда слухи разойдутся, начнется война. Так вот, только попробуйте – и я вас арестую.
– И развяжете войну в своем городе? – спросил Пламен.
Гном и человек яростно смотрели друг на друга, затаив дыхание. На потолке над ними собирались вурмы, впитывая брызги слюны и запах гнева.
– Кто, кроме тролля, способен напасть на грага? – наконец сказал Пламен.
– Отлично! Вы наконец-то начали задавать вопросы. – Ваймс склонился через стол. – Если хотите получить ответы, отоприте двери.
– Нет! Вам нельзя вниз, Дежурный по доске Ваймс!
Гном не смог бы вложить больше яда даже в слово «детоубийца».
Ваймс уставился на него.
Дежурный по доске… Действительно, он был дежурным по доске в маленькой школе на углу более сорока пяти лет тому назад. Мама настояла. Бог весть как она добывала этот пенни – столько стоило дневное пребывание в школе, – хотя, как правило, мадам Мало охотно принимала плату ношеной одеждой, дровами, а главное, джином. Цифры, буквы, меры и весы – программа была не самая насыщенная. Ваймс ходил в школу девять месяцев, а потом улица начала давать ему более суровые уроки. Но ему действительно доверили вытирать грифельные дощечки и доску. Ох уж это головокружительное сознание собственной власти в шесть лет!
– Вы это отрицаете? – поинтересовался Пламен. – Вы уничтожали написанные слова! Вы сами признались Королю-под-Горой в Убервальде!
– Я пошутил! – ответил Ваймс.
– То есть вы отрицаете?
– Что? Нет! Он был впечатлен моими титулами, и я упомянул и об этом… просто для смеха.
– Вы все-таки отрицаете свое преступление? – настаивал Пламен.
– Какое преступление? Я вытирал доску, чтобы на ней можно было написать еще что-нибудь? Где тут преступление?
– И вы не задумывались о том, куда отправлялись стертые вами слова? – спросил Пламен.
– С какой стати? Это же просто меловая пыль.
Пламен вздохнул и потер глаза.
– Тяжелая ночка? – поинтересовался Ваймс.
– Командор, я понимаю, что вы были юны и, наверное, не сознавали, что делали. Но теперь-то вы должны понять: с нашей точки зрения, вы гордитесь тем, что совершили наигнуснейшее преступление – уничтожение слов.
– Что-что? Стереть с доски «А – арбуз» – это тяжкое преступление?
– Немыслимое для настоящего гнома, – подтвердил Пламен.
– Правда? Но я пользуюсь доверием самого Короля-под-Горой, – сказал Ваймс.
– Я понимаю. Но здесь, внизу, шестеро многоуважаемых грагов, командор. С их точки зрения, Король-под-Горой и подобные ему сбились с пути истинного. – Пламен быстро проговорил что-то по-гномьи, слишком быстро, чтобы Ваймс успел понять, после чего перевел: – Он слишком слаб. Опасно либерален. Ме́лок. Он видел свет.
Пламен внимательно наблюдал за ним. «Думай». Насколько помнил Ваймс, Король-под-Горой и его окружение были те еще крепкие орешки. А граги считали их слюнявыми либералами.
– Слишком слаб? – переспросил он.
– Да. Пожалуйста, сделайте из моих слов некоторый вывод о гномах, которым я служу.
«Ага, – подумал Ваймс. – Что-то тут кроется. Намек, не более. Наш друг Пламен – мыслитель».
– Когда вы говорите «он видел свет», то как будто имеете в виду «безнадежно испорчен», – заметил он.
– Примерно так и есть. Мы живем в разных мирах, командор. Здесь, внизу, ваши метафоры теряют смысл. Увидеть свет значит ослепнуть. Разве вы не знаете, что в темноте глаза открываются шире?
– Отведите меня к тем, кто внизу, – потребовал Ваймс.
– Они не станут слушать. Не станут даже смотреть на вас. Граги не имеют никаких дел с Верхним Миром. Они считают его дурным сном. Я не посмел рассказать им про ваши газеты, которые печатают каждый день и выбрасывают, словно мусор. Граги умерли бы от ужаса.
«Но именно гномы изобрели печатный станок, – подумал Ваймс. – Несомненно, это были неправильные гномы. И я сам видел, как Шелли выбрасывает исписанную бумагу в мусорную корзинку. Похоже, почти все гномы – неправильные. Так, что ли?»
– В чем конкретно состоят ваши обязанности, мистер Пламен? – спросил он.
– Я – главный посредник между грагами и Верхним Миром. Можно сказать, распорядитель.
– А я думал, это обязанность Мудрошлема.
– Мудрошлема? Он распоряжается покупками, передает мои приказы, расплачивается с рабочими и так далее. По сути, рутинная работа, – пренебрежительно ответил Пламен. – Он новичок. Его обязанность – делать то, что велят. От лица грагов говорю я.
– От их имени вы общаетесь с дурными снами?
– Можно и так сказать. Они ни за что не позволят заносчивому словоубийце стать нюхачом. Это кощунство.
Они вновь яростно уставились друг на друга.
«И мы опять возвращаемся к Кумской долине», – подумал Ваймс.
– Они не…
– Вы позволите? – негромко перебила Ангва.
Две головы повернулись к ней, два рта произнесли:
– Что?
– Этот… нюхач. Искатель правды. Он обязательно должен быть гномом?
– Конечно! – ответил Пламен.
– Тогда как насчет капитана Моркоу? Он гном.
– Мы про него знаем. Он… аномалия, – сказал Пламен. – Его принадлежность к гномьему роду весьма сомнительна.
– Но большинство городских гномов признают, что Моркоу гном! – возразила Ангва. – И он стражник!
Пламен плюхнулся обратно на стул.
– Для здешних гномов – да, он гном. Но для грагов это неприемлемо.
– Нет ни одного закона, который воспрещал бы гному быть выше шести футов росту, сэр!
– Граги и есть закон, женщина, – огрызнулся Пламен. – Они толкуют законы, которые возникли десятки тысяч лет назад!
– Ну, наши законы поновее будут, – сказал Ваймс, – но убийство есть убийство. Слухи уже разошлись. Из-за вас гномы и тролли беспокоятся, и скоро закипят страсти. Вы хотите войны?
– С троллями?
– Нет, с городом. С обнесенным стенами местом, где существует единый незыблемый закон. Его светлость ни за что не согласится…
– Вы не посмеете!
– Погляди мне в глаза, – предложил Ваймс.
– Гномов больше, чем городских стражников, – сказал Пламен, но уже без усмешки.
– То есть вы хотите сказать, что закон – всего лишь вопрос количества? – уточнил Ваймс. – А я думал, вы, гномы, буквально поклоняетесь самой идее закона. Значит, все сводится к числам? Тогда я начну вербовать добровольцев. Троллей в том числе. Они – граждане Анк-Морпорка, как и я. Вы уверены, что каждый гном на вашей стороне? Я соберу армию. Вы не оставляете мне выбора. Я знаю, каковы порядки в Лламедосе и Убервальде, но здесь они другие. Один закон для всех, мистер Пламен. Вот как мы живем. Если я позволю захлопывать дверь перед носом у закона, можно сразу распустить Стражу.
Ваймс зашагал к двери.
– Вы слышали мое предложение. А теперь я возвращаюсь в Ярд и…
– Подождите!
Пламен не отрываясь смотрел на крышку стола и барабанил по ней пальцами.
– Я… здесь не самый главный, – сказал он.
– Позвольте мне поговорить с грагами. Обещаю не стирать слова.
– Нет. Они не станут с вами говорить. Граги не разговаривают с людьми. Они ждут внизу. Им известно о вашем приходе. Они испуганы. Граги не доверяют людям.
