Хотя в конечном счете все это неважно. Я приняла решение, и никакие феи не спасут нас от предстоящего. Когда рассвет окрасил небо розовым и гонцы опять явились за нами, я уже знала ответ.
Небывалое осталось в моей памяти иным.
Впервые я вошла в Волшебную страну через чулан в детской Итана. Помню, как огромные деревья закрывали сплетающимися ветвями все небо, как по земле клубилась дымка и все окутывали бесконечные сумерки. Над этим местом не властвовал ни один из Дворов; здесь была нейтральная территория; лес не волновали ни средневековые обычаи Лета, ни пороки Зимы.
Это место умирало.
Болезнь пришла к нему исподволь, незаметно проникла и отравила изнутри. Тут и там засохшее дерево, на розовом кусте – стальные шипы, поблескивающие в неверном свете. Я наткнулась на паутину, которая оказалась сплетенной из тончайших волосков-проволочек, вроде той сети, в которую меня поймали паучихи. На первый взгляд перемены были незначительны, почти незаметны. Но живое сердце Небывалого, биение которого я ощущала повсюду вокруг себя, в каждом дереве, каждом листике и травинке, было изъедено ржавчиной. На всем лежали Железные чары, медленно уничтожающие Небывалое, как пламя – бумажный листок.
И, судя по одинаковому выражению ужаса на лицах Ясеня и Пака, они почувствовали то же самое.
– Жутко, да? – проговорил посланец-гном, оглядываясь с хмурым видом. – Вскоре после того, как вас… гхм… выслали, армия Железного короля атаковала, и куда бы она ни входила, вслед за ней являлось Железное королевство. Объединенным силам Лета и Зимы удалось дать отпор, но даже после отступления ржа не исчезла. Наши армии собрались на границе, там, где Дикий лес подступает к Железному королевству, в попытке сдержать прорывающихся сквозь заслон Железных фейри.
– Так, значит, вы только охраняете периметр? – Ясень холодно уставился на гнома, тот поежился. – А как же лобовое нападение, чтобы покончить с врагом раз и навсегда?
Гном покачал головой.
– Не получается. Мы отправляли сквозь заслон бесчисленные силы, однако никто не вернулся.
– И Железный король ни разу не показал свою отвратную физиономию на поле битвы? – поинтересовался Пак. – Отсиживается, трус, пока армии воют?
– Разумеется. – Грималкин неодобрительно встопорщил усы. – К чему рисковать самому, когда у него и так все преимущества? Надо полагать, Оберон и Маб уже отчаялись, если готовы вернуть вас из ссылки. Даже не помню, случалось ли им прежде отменять свои приказания… – Он прищурился и посмотрел на меня. – Дело, видимо, и впрямь серьезное. Похоже, ты – последняя надежда на спасение для Небывалого.
– Спасибо, что напомнил, Грим. – Я вздохнула, отгоняя мрачные и страшные мысли подальше, и повернулась к посланцу. – Оберон, должно быть, ждет меня?
– Да, ваше высочество. – Гном закивал и бросился показывать дорогу. – Сюда, пожалуйста. Я отведу вас к полю битвы.
С вершины холма я рассматривала долину, в которой расположились лагерем армии Лета и Зимы.
Беспорядочно разбросанные тут и там палатки составляли целый городок из разноцветных тканых крыш и сплетающихся между ними проулков. Даже с этого расстояния были заметны различия между Благими и Неблагими фейри: Светлые предпочитали более легкие палатки, окрашенные в Летние коричневые, желтые, зеленые цвета, тогда как в лагере Темных преобладали черные, синие, темно-бордовые оттенки. Хотя они воевали на одной стороне, Лето и Зима не смешивались, не только не стояли общим лагерем, но и вовсе расположились в противоположных концах долины. Впрочем, в центре два лагеря как будто сходились к одному просторному шатру, украшенному по обеим сторонам стягами двух Дворов. По крайней мере, Маб и Оберон пытались поладить друг с другом. Хотя бы на время.
А дальше лес изогнутых стальных стволов отмечал вход во владения Железного короля.
Ясень замер рядом со мной и, щурясь, разглядывал театр военных действий.
– Им пришлось не раз отступать, – мрачно заметил он. – Похоже, весь лагерь готов сняться с места по первой команде. Интересно, как быстро распространяется Железное королевство…
– Вскоре увидим, – откликнулся Пак.
Гном-посланник поманил нас за собой, и мы спустились к лагерю.
Вблизи палаточный городок оказался гораздо обширней и протяженней, и мне опять стало не по себе, ведь пришлось идти сквозь плотную толпу фейри, следивших за каждым моим движением блестящими нечеловеческими глазами. К счастью, до центрального шатра можно было пройти лишь по Благой половине; впрочем, Пак и Ясень не отступали от меня ни на шаг, пробираясь по узким проходам между палаток. Элегантные Летние рыцари, закованные в доспехи в виде тысяч сплетающихся листьев, провожали нас застывшими взглядами, неотрывно буравили спину Зимнего принца. Пара сильфов, сверкнув тончайшими стрекозиными крылышками, метнулась прочь, оглядываясь с бесстыдным любопытством. Привязанный на поводке грифон поднял голову и зашипел на меня, встопорщив многоцветное оперение. Одно крыло у грифона было повреждено, и он подволакивал его по земле, вышагивая туда-сюда.
– Здесь пахнет кровью… – Ясень быстро осматривал лагерь. Мимо нас прошаркал болотно-зеленый тролль, одна рука у него почернела и сочилась сукровицей. – Похоже, мы войну проигрываем.
– Вот за что ты мне нравишься, принц. Всегда такой жизнерадостный! – Пак покачал головой и сморщил нос, оглядываясь вокруг. – Хотя, признаюсь, это место видывало лучшие деньки. У вас нет впечатления, что вот-вот набросится враг?
– Это из-за Железа. – Грималкин пробежал по луже и вскочил на поваленное дерево, отряхивая лапы. – Здесь, рядом с королевством узурпатора, его влияние очень сильно. Но внутри его границ вам будет еще хуже.
Пак хмыкнул:
– А на тебя, кот, кажется, не действует…
– Потому что я умнее вас и подготовился.
– В самом деле? И как же ты подготовился к тому, что я тебя сейчас в озере искупаю?
– Пак, – одернула его я, но в этот момент к нам приблизились два Летних рыцаря, высокомерные и напыщенные даже в поклоне.
– Леди Меган, – чопорно обратился один из них, бросив ядовитый взгляд на Ясеня, – его величество Владыка Оберон желает видеть вас немедленно.
– Идите, – мурлыкнул Грималкин, усаживаясь на бревне. – У меня сегодня нет дел к Остроухому лорду. Я с вами не пойду.
– Где же ты будешь, Грим?
– Где-нибудь поблизости.
И кот пропал из виду. Я покачала головой и последовала за рыцарями, догадываясь, что Грималкин вновь объявится в нужный момент.
Мы приблизились к большому шатру. Стражники откинули перед нами полог – и внутри оказалась тенистая лесная поляна. Мы вошли под сень величественных деревьев. Вокруг повсюду танцевали блуждающие огоньки, с хохотом носились надо мной, пока я их не шуганула. Где-то неподалеку заухала сова, придавая дополнительную глубину всей этой тщательно созданной иллюзии. Если посмотреть на деревья мимолетно, вполглаза, то можно было различить тканевые своды шатра и поддерживающие их деревянные стойки. Но вместе с тем я ощущала влажное тепло летней ночи, слышала землистые ароматы и запахи кедров и сосен… Иллюзия была практически совершенна.
На тронах в центре поляны, древние и величественные, как сам лес, нас ожидали владыки Летнего двора.
На Обероне была боевая кольчуга, мерцавшая изумрудным золотом под иллюзорными звездами. За плечами у него трепетала пестрая мантия, корона из оленьих рогов отбрасывала тень на земляной пол шатра. Высокий и стройный, с длинной косой серебристых волос и мечом на боку, Лесной владыка наблюдал за нашим приближением чужими зелеными глазами, которые не выдавали никаких чувств. Хотя король явно заметил следовавших за мной Ясеня и Пака, он сразу отвел от них взгляд.
С ним рядом сидела Титания, и выражение ее лица читалось проще простого. Королева фейри излучала ненависть не только ко мне, но и к Зимнему принцу. Она даже метнула презрительный взгляд в сторону Пака, однако основной заряд ее ненависти достался мне и Ясеню.
При виде Титании я вспыхнула. Она и только она в ответе за все, что случилось с моим отцом! Именно ее ревность привела к тому, что Лэнанши украла его по указке Пака, из опасения, что Летняя королева причинит ему зло или вовсе прикончит, лишь бы уязвить Оберона. Титания заметила мою ярость и скривилась в противной усмешке, как будто умела читать мысли. Я еще сильней перепугалась за Пола; узнай Титания, что папа жив, наверняка опять попробует напасть на него, чтобы испортить жизнь мне.
– Ты пришла, – произнес Оберон, и земля задрожала. – Добро пожаловать домой, дочь.
«Ну-ну, как понадобилась, так в родственнички набиваешься!» Мне хотелось потребовать, чтобы он не называл меня дочерью, закричать, что у него нет на это права! Хотелось возмутиться, что нельзя сначала отказаться от меня, а потом, как ни в чем не бывало, вызвать обратно. Но я лишь кивнула, надеюсь, вид у меня при этом был уверенный. Никаких поклонов и расшаркиваний, все, достаточно. Если фейри что-то нужно от меня, пусть постараются.
