– Рожер! – крикнула мать, пошатнулась, шагнула к корыту для стирки и упала на колени.
Крича от боли, она завела руку за спину и ухватила подземника за рог.
– Я… не… отдам… тебе… сына! – крикнула она и бросилась вперед, дернув рог со всей силы. Демон слетел со своего насеста, выдрав клочья плоти, и Калли швырнула его в корыто.
Корыто пошатнулось от удара. Огненный демон забулькал и забился, вода мгновенно вскипела, и воздух наполнился паром. Калли кричала от боли, но держала подземника обваренными руками под водой, пока тот не замер.
– Мама! – возопил Рожер.
Калли обернулась и увидела, что в комнату вбежали еще два демона. Женщина схватила ребенка, бросилась к укрытию, одной рукой распахнула тяжелый люк. Аррик уставился на нее округленными испуганными глазами.
Огненный демон вцепился в ногу Калли и отгрыз кусок плоти.
– Возьми его! Пожалуйста! – взмолилась она, сунув мальчика в руки Аррика. – Рожер, я люблю тебя!
Она захлопнула люк и оставила их в темноте.
* * *Из-за близости Рубежной реки дома в Ривербридже строили на огромных меченых блоках, чтобы защитить от наводнений. Мужчина и мальчик ждали в темноте. Подземников можно было не опасаться, пока держится фундамент, но от дыма спасения не было.
– Какая разница, от чего умереть – от лап демонов или задохнуться, – пробормотал Аррик.
Он попробовал выбраться из укрытия, но Рожер вцепился ему в ногу.
– Эй, парень, отпусти. – Аррик попытался стряхнуть ребенка.
– Не бросай меня! – разрыдался Рожер.
Аррик нахмурился. Посмотрел на дым и сплюнул:
– Ладно, держись.
Он посадил Рожера на спину, задрал края плаща и завязал на талии. Получилось что-то вроде гамака. Жонглер поднял щит Джерала, на карачках пролез между блоков и выглянул в ночь.
– Создатель милосердный, – прошептал он, увидев, что горит вся деревня. Демоны плясали в ночи и тащили вопящих жертв. – Похоже, Питер пренебрег не только твоими родителями. Надеюсь, демоны утащили мерзавца прямиком в Недра.
Скорчившись за щитом, Аррик пробирался по трактиру и прятался среди дыма и суматохи, пока они не добрались до главного двора. В переносном круге Джерала – безопасном островке в море ужаса – стояли две лошади.
Аррик бросился в круг. Огненный демон заметил его маневр и плюнул, но щит Джерала отразил плевок магической вспышкой. Оказавшись в круге, Аррик сбросил Рожера и упал на колени, задыхаясь. Немного успокоившись, он принялся лихорадочно рыться в седельных сумках.
– Должен быть где-то здесь, – бормотал он. – В нем точно оставалось… Есть!
Он вытащил бурдюк, выдернул пробку и присосался.
Рожер хныкал, баюкая окровавленную правую руку.
– В чем дело? – спросил Аррик. – Поранился, что ли?
Он подошел, чтобы осмотреть Рожера, и ахнул при виде руки мальчика. Среднего и указательного пальца Рожер лишился, остальные судорожно сжимали прядь материнских рыжих волос, отхваченную демоном.
– Нет! – крикнул Рожер, когда Аррик попытался забрать ее. – Мое!
– Конечно твое, – заверил Аррик. – Мне просто нужно осмотреть укус.
Он вложил прядь в левую руку Рожера, и мальчик стиснул кулак.
Рана почти не кровоточила – слюна огненного демона отчасти прижгла ее, – но сочилась сукровицей и воняла.
– Я не травница. – Аррик пожал плечами и брызнул на рану из бурдюка. Рожер завопил, и Аррик оторвал край своего чудесного плаща, чтобы перевязать ему руку.
Рожер рыдал взахлеб. Аррик плотно завернул его в плащ.
– Тише, тише, малыш. – Он обнимал его и гладил по спине. – Мы выжили и расскажем, что случилось. И то хорошо.
Рожер продолжал плакать, и Аррик запел колыбельную. Он пел, пока горел Ривербридж. Пел, пока демоны плясали и пировали. Мелодия словно прикрывала их щитом, и Рожер уступил усталости и смежил веки.
Глава 8
В свободные города
319 п. в
Арлен все тяжелее опирался на палку по мере того, как болезнь брала верх. Он скорчился, и его вырвало, но в пустом желудке оставалась лишь желчь. Голова кружилась, и он попытался сфокусировать взгляд.
Он увидел струйку дыма.
Вдалеке рядом с дорогой возвышалась постройка. Каменная стена, заросшая лозой настолько, что ее почти не было видно. Дым поднимался оттуда.
Надежда придала мальчику сил, и он захромал дальше. Он добрался до строения и принялся искать вход, то и дело опираясь о стену. Камень был выщербленный и потрескавшийся; ползучие травы пробрались во все углы и закоулки. Если бы не лоза, древняя постройка могла бы попросту рухнуть – точно так же Арлен опирался о стену.
Наконец он нашел в ней арку. Створки металлических ворот давно упали с проржавевших петель и лежали среди сорняков. От них почти ничего не осталось. За аркой оказался широкий двор, задушенный лозой и сорняками. Во дворе – сломанный фонтан с мутной дождевой водой и низкое здание, сплошь заросшее плющом и не сразу заметное.
Арлен в благоговении обошел двор. Под травами скрывался потрескавшийся камень. Сквозь него пробились деревья, вывернув огромные блоки, поросшие мхом. На камне виднелись глубокие следы когтей.
«Здесь нет меток, – изумленно понял мальчик. – Этот дом построен до Возвращения». Выходит, он заброшен больше трех сотен лет.
Дверь дома сгнила, как и ворота. За небольшой каменной прихожей была просторная комната. Со стен свисала спутанная проволока: что бы она ни скрепляла, это давно развалилось. Слой слизи на полу – все, что осталось от толстого ковра. Древние борозды на стенах и мебели напоминали о катастрофе.
– Ау! – крикнул Арлен. – Есть кто живой?
Ответа не последовало.
Лицо мальчика горело, но он дрожал, несмотря на теплый воздух. Вряд ли ему хватит сил продолжить поиски, но он видел дым, а дым это жизнь. Он ощутил прилив сил, нашел крошащуюся лестницу и поднялся на второй этаж.
Бо́льшую часть верхнего этажа заливал солнечный свет. Крыша зияла трещинами и провалами; ржавые металлические полосы торчали из раскрошенного камня.
– Есть кто живой? – крикнул Арлен.
Он осмотрел пол, но нашел только гниль и мусор. Уже теряя надежду, он заметил дым через окно в дальнем конце коридора. Он подбежал к окну и увидел в заднем дворе отломанную ветку дерева. Она была ободрана когтями и обуглена, кое-где еще трещали огоньки, и от них поднимался дымок.
Арлен пал духом и поморщился, но от слез удержался. Быть может, просто сесть и ждать прихода демонов в надежде на более скорую смерть, чем от болезни? Но он поклялся ничего им не давать, и к тому же смерть Мариа не была скорой. Мальчик выглянул в окно на каменный двор.
«А здесь высоко», – прикинул он.
Накатила тошнота, и ему показалось, что упасть будет легко и правильно.
«Как Чоли?» – спросил голос в голове.
Перед глазами сверкнула петля, и Арлен, придя в себя, отшатнулся от окна.
«Нет, – подумал он. – Выбор Чоли ничем не лучше папиного. Я умру оттого, что меня убьют, а не оттого, что я сдался».
Из окна верхнего этажа просматривалась дорога за стеной. Вдали кто-то двигался. Сюда.
Раген.
Арлен собрал остатки сил, скатился по лестнице почти с былым проворством и пересек двор.
Однако на дороге у него перехватило дыхание, и он упал, держась за бок. В грудь словно вонзилась тысяча заноз.
Арлен поднял взгляд и увидел людей. Они были еще далеко, но достаточно близко, чтобы его заметить. Раздался крик, и мир почернел.
* * *Арлен очнулся днем, лежа на животе. Он глубоко вдохнул и почувствовал тугие бинты. Спина еще болела, но ее больше не пекло, и лицо впервые за несколько дней было прохладным. Мальчик оперся на руки, чтобы встать, но его пронзил приступ боли.
– Не спеши, – посоветовал Раген. – Чудо, что ты выжил.
– Что случилось? – Арлен взглянул на сидевшего рядом вестника.
– Мы нашли тебя на дороге. Без сознания. Раны на твоей спине воспалились. Пришлось их вскрыть, выпустить яд и зашить.
– Где Кирин? – спросил Арлен.
Раген засмеялся.
– В доме, – ответил он. – Последние пару дней Кирин держится в сторонке. Он не выносит вида крови, и его вырвало, когда мы тебя нашли.
– Дней? – Арлен огляделся и увидел, что лежит в старинном дворе. Раген разбил в нем лагерь, оградив скатки и лошадей переносными кругами.
– Мы нашли тебя около полудня в третьяк, – ответил Раген. – Сегодня пятак. Все это время ты бился в бреду. Отрава выходила с потом.
– Ты вылечил меня от подземной лихорадки? – поразился Арлен.
– Это местное название? – Раген пожал плечами. – Не хуже любого другого, но это не магическая напасть, мальчик, просто грязь попала в рану. Я нашел у дороги свиной корень и поставил припарки. Позже заварю чай. Пей, и пойдешь на поправку.
– Свиной корень?
Раген показал сорняк, который рос под каждым забором.
– Любимая травка всех вестников. Лучше, конечно, свежий. От него немного кружится голова, зато подземная гниль бежит без оглядки.
