В наступившей тишине голос Моркоу прозвучал очень громко:
– А теперь, мистер Пессимал, я полагаю, что пора разбудить командора Ваймса.
Есть старая солдатская поговорка, которой пользовался Фред Колон, описывая полнейшую неразбериху и замешательство. В подобной ситуации, если верить Фреду, легко «спутать божий дар с яичницей».
Эта поговорка всегда озадачивала Ваймса. Он ломал голову, по каким параметрам проводилось сравнение. Даже теперь, с послевкусием вчерашних событий во рту и с подозрительно обостренным зрением, он полагал, что в состоянии понять разницу. Для начала, лишь последний из компонентов сопровождался кружкой кофе.
Сейчас перед Ваймсом стоял кофе, следовательно, был обычный завтрак. На самом деле почти обед, но какая разница.
Тролль, известный всем окружающим и периодически самому себе под именем Кирпич, сидел в одной из просторных тролльих камер, но, поскольку никто не мог решить, арестован он или нет, дверь оставили незапертой. Никто не помешал бы ему уйти – поскольку он не стал бы и пытаться. Кирпич уплетал третью миску обогащенной минералами глины – этакий троллий питательный суп.
– Что такое «Сполз»? – поинтересовался Ваймс, откинувшись на спинку свободного стула и глядя на Кирпича, как зоолог на интересное, но совершенно непредсказуемое животное. Он положил каменное яйцо, оставленное загадочным мистером Блеском, на стол рядом с миской, чтобы посмотреть, какая будет реакция, но тролль не обратил на него внимания.
– «Сполз»? Да в наши дни, ета, его почти не найдешь, раз «Скреб» так подешевел, – пророкотал Детрит, который по-хозяйски обозревал найденыша, точь-в-точь как курица-наседка смотрит на цыпленка, который намеревается покинуть гнездо. – Ето, типа, что сумеешь наскрести. Немножко сухого «Сполза» вскипятить в жестянке вместе со спиртным и голубиными етими самыми. Его потребляют уличные тролли, когда у них, ето, туго с деньгами и… с чем еще у них туго, Кирпич?
Ложка замерла в воздухе.
– У них туго с самоуважением, сержант, – ответил Кирпич, явно повторяя урок, который орали ему на ухо в течение двадцати минут.
– Клянусь Ио, он запомнил! – воскликнул Детрит, хлопнув тощего Кирпича по спине с такой силой, что юный тролль уронил ложку в дымящийся суп. – Етот парень мне пообещал, что теперь все ето позади и он завяжет, потому что присоединился к моей программе «Бросай за один шаг». Я, ета, прав, Кирпич? Больше никакого «Скреба», «Сполза», «Слизи», «Сброса», «Снюха», да, парень?
– Да, сержант, – послушно отозвался Кирпич.
– Сержант, почему названия всех тролльих наркотиков начинаются на «с»? – спросил Ваймс.
– Чтоб проще запомнить, сэр, – ответил Детрит, глубокомысленно кивая.
– А, ну конечно. Я не подумал, – сказал Ваймс. – Сержант Детрит объяснил тебе, Кирпич, почему его программа называется «За один шаг»?
– Э… потому что шагнуть не туда он мне не позволит, сэр, – отозвался Кирпич как по писаному.
– Ета, он хочет еще кое-что сказать вам, да, Кирпич? – заботливо произнес Детрит. – Давай, скажи мистеру Ваймсу.
Кирпич уперся взглядом в стол и прошептал:
– Простите, что хотел вас убить, миссис Ваймс.
– Ладно, проехали, – сказал Ваймс, не придумав ничего лучшего в ответ. – Кстати говоря, ты, наверное, имел в виду «мистер Ваймс», и я в любом случае предпочитаю, чтобы так меня называли только те, кто дерется рядом со мной.
– Ну, теоретически Кирпич дрался ря… – начал Детрит, но Ваймс решительно поставил кружку с кофе на стол. Ребра у него ныли.
– Нет, это не значит «рядом», сержант, – сказал он. – Правда не значит.
– Он, в общем, не виноват, сэр, – он, ета, обознался, – возразил Детрит.
– То есть он не знал, кто я такой? По-моему, это не…
– Нет, сэр. Он не знал, кто он такой, сэр. Он думал, что он – пучок огня и фейерверков. Поверьте, сэр, я сумею кое-что сделать из етого парня. Ну пожалуйста, сэр. Он по уши налился «Молотом» и после етого еще держался на ногах!
Ваймс несколько секунд смотрел на Детрита, потом перевел взгляд на Кирпича.
– Мистер Кирпич, расскажите, как вы оказались в шахте, – сказал он.
– Я сказал тому, другому, стражнику… – начал Кирпич.
– А теперь расскажи мистеру Ваймсу! – прогремел Детрит. – И сию секунду!
Потребовалось некоторое время, с паузами, во время которых отдельные фрагменты сознания Кирпича вставали на место, но Ваймс понял примерно следующее.
Бедолага Кирпич употребил «Скреб» вместе с какими-то уличными троллями, своими приятелями, на старом складе в лабиринте закоулков позади Парковой улицы и забрел в старый погреб в поисках укромного местечка, чтобы посмотреть картинки. Пол под ним провалился. Судя по всему, он пролетел немало, но, исходя из естественного для него состояния, Кирпич, скорее всего, спорхнул вниз, как бабочка. В конце концов он оказался в туннеле, «типа шахты, ага, с деревянными столбами, которые, ета, держали потолок», и побрел вперед в надежде, что туннель приведет его на поверхность или к какой-нибудь еде.
Он ни о чем не беспокоился, пока не оказался в туннеле пошире, и тогда слово «гномы» наконец достигло какого-то закоулка мозга, которому ничего не оставалось, кроме как отреагировать.
Тролль в гномьей шахте должен буйствовать. Это аксиома, вроде слона в посудной лавке. Но в Кирпиче было на удивление мало ненависти к любым живым существам. Если поблизости имелось некоторое количество штуковин, которые начинались на букву «с» и от которых у него звенела голова – а в городе их более чем хватало, – Кирпича не особенно волновало все остальное. Этот уличный тролль пал ниже слизи. Неудивительно, что даже подонки Хризопраза отказались его принять. Кирпич был мусором, через который переступают.
Возможно, до Кирпича, стоявшего в темноте и слышавшего вдалеке гномьи голоса, даже дошло, что пора испугаться. А потом он увидел сквозь круглый дверной проем, как один гном догнал второго и ударил его по голове. Был непроглядный мрак, но у троллей хорошее ночное зрение, и вдобавок в шахте кишели вурмы. Тролль не разобрал подробностей, да и не особенно стремился. Какая разница, чем заняты гномы между собой? Пока они не делали ничего плохого ему, Кирпич не видел проблемы. Но когда гном, который нанес удар, начал орать, проблема возникла. Просто огромная.
Большая металлическая дверь прямо перед ним распахнулась и врезала ему по лицу. Выглянув из-за нее, Кирпич увидел, как мимо пробежали несколько вооруженных гномов. Они не подумали, что кто-то может прятаться за дверью. Пока не подумали. Они поступили самым естественным образом – бросились на крик. Кирпич, напротив, был заинтересован только в том, чтобы убраться как можно дальше от источника шума, и прямо перед ним оказалась открытая дверь. Он бежал не останавливаясь, пока не выбрался на свежий воздух.
За ним не гнались. Ваймс ничуть не удивился. Чтобы быть стражником, требуется особый склад ума. Обыкновенный стражник часами стоит и ни на что не смотрит. Он не требует большого жалованья. Он, скорее всего, не начнет поиски с осмотра туннеля, по которому только что прибежал.
Он не отличается умом.
Бесцельно и бессмысленно, без злого умысла и даже не из любопытства, бродячий тролль забрел в гномью шахту, затуманенными от наркотиков глазами увидел убийство и скрылся. Кто мог это предвидеть? Где тут логика? Где здравый смысл?
Ваймс посмотрел в слезящиеся, похожие на желтки в яичнице глаза тролля, окинул взглядом тощее тело и тонкую струйку бог весть чего, стекающую из запекшейся ноздри. Кирпич не лгал. У него и без выдумок было достаточно неприятностей.
– Скажи мистеру Ваймсу про вуквук, – приказал Детрит.
– А, ну да, – отозвался Кирпич. – В той пещере, ета, был большой вуквук.
– Кажется, я не улавливаю главного, – заметил Ваймс.
– Вуквук – ето такая штука, которую делают из каменного угля, селитры и «Схода», – пояснил сержант. – И закатывают в бумажку, как сигару.
– Мы их зовем «вуквук», потому что, ну… они, типа, похожи на вуквук, – с застенчивой улыбкой сказал Кирпич.
– Да, я, кажется, понимаю, – устало ответил Ваймс. – Ты попытался ее закурить?
– Нет, сэр. Она была очень уж большая, – сказал Кирпич. – Она лежала в етом вонючем туннеле, куда я провалился.
Ваймс попытался встроить вуквук в общую картину и на время предпочел оставить его за кадром. Значит… виноват гном? Ну да. Он верил Кирпичу, хотя из ведра лягушек и то получился бы более дельный свидетель. Прямо сейчас, впрочем, не было особого смысла продолжать давить на бедолагу.
– Ладно, – сказал Ваймс и взял загадочный камень, который мистер Блеск оставил на полу в кабинете. Он был примерно восьми дюймов в поперечнике, но на удивление легкий.
– Расскажи мне при мистера Блеска, Кирпич. Он твой друг?
– Мистер Блеск повсюду! – горячо воскликнул Кирпич. – Он алмаз!
