Шах шагнула по направлению к Руку.
– Хайуотер осажден? – переспросила она. – Тогда скажи мне, Ворон, какую позицию занимают черные птицы из Райвена? Ведь Хайуотер находится на пороге вашего дома, не так ли?
Услышав слова леди-ястреба, Рук ощетинился.
– Мы, Вороны, предпочитаем держаться в стороне от конфликта. Нам нужен только мир. Мы соблюдаем нейтралитет.
Шах громко рассмеялась, но затем снова посмотрела на Рука, и ее лицо окаменело.
– Как ты можешь стоять здесь и говорить о том, что Вороны из Райвена не хотят ничего, кроме мира? Твой отец, граф Крук, уселся на этой груде камней почти век тому назад. Все эти годы он ссорился и дрался со своими соседями, пытаясь перехватить контроль над Бейрбоунсом у Оленей из Стормдейла. И ты хочешь, чтобы я поверила в то, что он сидит сложа руки сейчас, когда с помощью Котов может реализовать мечту всей своей жизни? Скажи лучше, как скоро Ворон рассчитывает захватить трон в Стормдейле, Рук?
Лорд-ворон бешено рванулся к Шах, сжимая кулаки, но только охранники успели схватить и удержать его.
– Ведьма! – выкрикнул Рук. – Ты мне будешь еще указывать, что хорошо и что плохо для Бейрбоунса? Твой род имеет к моим горам не больше отношения, чем рыба к дереву! Ты пережиток прошлого, Шах, ты и все ястребиное отродье, которое еще выжило где-то на задворках! Единственный стоящий представитель вашего рода – Скир, и он поступил совершенно правильно, когда поддержал в свое время Леопольда. Сейчас он правит в Виндфелле, этот последний и лучший из Ястребов. А вскоре мы увидим на троне Виндфелла другую птицу, с черными перьями!
Глаза Рука яростно сверкали, и Шах отодвинулась поближе к Джоджо. Дрю перевел взгляд с Ворона на Фейсала и был удивлен тем, что Шакал внимательно смотрит на него, а не на шокированную Шах и не на бушующего Рука. Понять выражение лица Фейсала было невозможно.
Дрю вновь обернулся к Ворону.
– А разве не барон Гриффин законный лорд Виндфелла?
– Гриффин? У этого урода больше нет крыльев. Лучше всего, если кто-нибудь просто свернет ему шею, чтобы избавить жалкого беднягу от ненужных страданий.
Не отвечая Ворону, Дрю вновь обернулся к Фейсалу.
– Армия Псов приближается, ваше величество, возможно, та самая, что была союзником лордов-котов при нападении на Вестланд. Бьюсь об заклад, что в рядах бастийцев вы обнаружите и сражающихся бок о бок с ними омирцев!
– Подпустите их! – крикнул Фейсал своим кузенам. – Пусть их тела грудой лягут у основания стен Азры!
– Мы сумеем разгромить эту армию с севера! – выкрикнул один из кузенов короля.
– А еще одну, с юга? – спросил Дрю, обращаясь к собравшимся. – В Денджи, словно лесной пожар, распространяются слухи о том, что леди Хайфа заключила договор с лордом Кананом. Ее армия придет на помощь лордам-псам. Пошлите разведчиков на юг – гарантирую, что они найдут ее. Итак, милорд, ваш город окружают три армии. Они собираются взять Азру в тиски!
– Пустые домыслы! – крикнул Рук. – Не слушайте его, ваше величество. Волк сеет вокруг себя недоверие и страх. Вы должны были убить этого монстра и его дружков, как только они высадились здесь.
– Позвольте нам продолжить наши поиски, – продолжал Дрю. – Мы направляемся в Бейрбоунс с благословения барона Гриффина. Он приведет нас к древней гробнице своих предков, Кричащему пику. Оттуда барон соберет лордов-ястребов, разбросанных по всем концам Лиссии. – Дрю говорил это, глядя прямо в глаза Фейсалу. Если не считать злобного бормотания лорда Рука, в зале стояла мертвая тишина. – Ваша помощь не будет забыта, король Фейсал. В благодарность за нее мы вернемся с большими силами и поможем вам победить армию, которая приближается к Азре, будь в ней Псы, Коты или любые другие Звери. На этот раз лорды-ястребы станут вашими союзниками!
Рук пробежал мимо Дрю и принялся нашептывать на ухо Фейсалу:
– Волк наобещает вам что угодно, ваше величество, чтобы только спасти свою шкуру. Убейте его сейчас же, дайте всей Лиссии узнать об этом – и вы станете героем всего Семиземелья! Вы можете положить конец этой войне одним взмахом своего меча!
Король медленно повернул голову к Ворону.
– Мой дорогой лорд Рук, – с улыбкой сказал он. – По-моему, вы слегка злоупотребляете нашим гостеприимством.
– Вы шутите, – сказал Рук, и на его лице застыла вымученная улыбка.
– Нет, я говорю вполне серьезно. Сегодня в полночь я закрою ворота Азры для всех, кроме своих союзников. Остальные должны покинуть город, и вы в том числе.
– Но я здесь представляю интересы моего отца, а мы ваши союзники.
– Мы живем в сложные времена, лорд Рук. Полагаю, что ваш отец предпочел бы видеть вас в Райвене. Я хочу, чтобы внутри этих стен остались только те, кто действительно верен Азре.
Рук был вне себя от гнева, на его губах появилась пена. Он оглянулся, уставился на Дрю и его товарищей.
– Вы решили принять сторону своих пленников, Фейсал? Невысокого же вы мнения о моем роде! Слова Волка для вас значат больше, чем мои?
Фейсал поднялся и приблизился к разъяренному лорду из Райвена.
– У меня нет проблем с Волком, но есть проблемы с Вороном. Остаются неясными многие вопросы, связанные со стоящим у моих ворот противником и моими предполагаемыми союзниками в Бейрбоунсе. Ваши слова слишком неубедительны, чтобы успокоить меня.
– Не верьте слухам, которые распространяет Волк, – сказал Рук, но тут же поперхнулся и замолчал.
– Я предоставляю вам возможность уйти из Азры, не ударив лицом в грязь. Вчера я стерпел ваше поведение, когда вы наслаждались, мучая леди-ястреба, потому что считал Волка и Шах своими врагами…
– Но они в самом деле ваши враги! – взвизгнул откашлявшийся Рук. – Вы должны убить их!
– А теперь вы набрасываетесь на моих гостей – в моем собственном дворце! При этом одна из гостей – леди!
– Она не леди! – заныл Рук. Сейчас лорда-ворона уже окружила дворцовая стража, а все придворные сочли, что будет благоразумнее отступить подальше от распоясавшегося верлорда.
– Какая выгода мне и моему народу от вашего присутствия здесь, Рук? И почему вы так горячо желаете смерти Волка? Кому вы служите на самом деле?
– Если вы не убьете его…
– Так что же будет, если я не убью его? – воскликнул король.
Фейсал выгнул спину, сбросил с плеч свою белую тогу и начал трансформацию. Его грудь резко увеличилась в три раза, набухли мышцы на руках, на кончиках пальцев появились когти, грозно направленные на Рука.
Голова и шея Фейсала расширились, тело покрылось гладкой шерстью, удлинились и заострились уши, вытянулись вперед челюсти, превращаясь в шакалью морду.
– Придержи свой язык, Ворон, пока не произнес слова, о которых потом горько пожалеешь, – прорычал лорд-шакал.
Дрю услышал в зале рычание других оборотней. На солнце набежало облачко, отчего в тронном зале потемнело. Теперь кузены короля и другие лорды-шакалы рычали в унисон, их лица приобрели звериные черты.
– Даю тебе один час, Ворон, – сказал Фейсал. – Смерть моего дорогого дяди, лорда Файера, дурно пахнет изменой, и слова юного лорда-волка позволили мне отчетливо понять это. Собирай свои пожитки и проваливай прочь из моего города. Если не уложишься в отведенное тебе время, я не отвечаю за поступки моих товарищей-шакалов. Угрозу своему королю они воспринимают как угрозу самим себе.
Рук быстро осмотрелся вокруг, поймал направленные на него выжидающие взгляды собравшихся лордов-шакалов. С опаской посмотрел за спину, перебегая глазами с охранников на верлордов.
– Ты совершаешь большую ошибку, принимая сторону этих зверей, Фейсал, – предупредил лорд-ворон и пошел к выходу из тронного зала в окружении стражников. Каблуки Ворона громко стучали по мраморному полу, его длинный плащ развевался на ходу, из-под него сыпались черные перья.
Дрю наблюдал за бегством Ворона, стоя в стороне, король смотрел прямо в спину уходящему Руку, постепенно возвращаясь в свое обычное человеческое обличье.
Наконец Фейсал вновь посмотрел на Дрю.
– Ворон сказал, что я совершаю ошибку, поверив тебе, – сказал король, внимательно изучая лицо юного верлорда прищуренными глазами. Во взгляде Фейсала читался вызов. – Докажи, что он не прав.
Дувший над Лонграйдингсом ветер далеко разносил звуки погони. Слышались крики, был виден свет зажженных факелов, с которыми по высокой траве скакали всадники, преследуя беглецов. Трент пришпоривал своего жеребца по кличке Шторм, стараясь сохранять дистанцию между собой и своими товарищами. Их шум и крики могли пробудить ото сна даже мертвых, и если враги будут пойманы, то в немалой степени благодаря этой психологической уловке.
Высокие стебли хлестали по бокам коня и ногам всадника – на всем скаку Трент увидел примятую траву, отмечавшую путь, которым убегали те, кого он преследовал, и направил туда своего Шторма. Сейчас он вновь перенесся мыслями на Холодное побережье, вспоминая о том, как охотился по ночам со своим отцом – и братом тоже – иногда верхом, чаще на своих двоих, но всегда при свете Луны. Ночное светило заливало луг своим бледным сиянием. Трава была примята неровно, а увидев на стеблях темные пятна, Трент уже не сомневался в том, что беглец ранен.
