– Пропустят, если я вас приведу. – Я смотрела ему прямо в глаза, не отводя взгляда. – Пропустят, если иного способа одолеть лжекороля не осталось. Ну же, Глюк! Мы все хотим одного и того же, и это – наш единственный шанс! Нельзя прятаться от него бесконечно!
Глюк молчал, опустив глаза. Я отчаянно всплеснула руками.
– Ну и ладно! Оставайся тут и дрожи, как трус! А я ухожу! Можешь попытаться удержать меня силой, но поверь, ничего хорошего у тебя не выйдет! Как только Пак поправится, мы уйдем, хочешь ты этого или нет. Так что помогай мне или убирайся!
– Ладно! – истерически всхлипнул Глюк, и я аж подпрыгнула от неожиданности. Он почесал в затылке и раздраженно посмотрел на меня. И продолжил, чуть спокойней: – Ладно, принцесса. Твоя взяла. Ты права. Враги моего врага – мои друзья, так? – Он опять со вздохом покачал головой. – Мы не сможем скрываться тут бесконечно. Следующее нападение – лишь вопрос времени. Если мне предстоит умереть, уж лучше погибнуть в бою, чем сдохнуть, как загнанная в угол крыса. Надеюсь только, твои дружки-старокровки не попытаются нас перебить, когда битва закончится. Могу себе представить, как удобно получится, если Оберон упустит эту маленькую деталь в нашем договоре.
– Не упустит, – с облегчением пообещала я. – Я тоже там буду. Прослежу.
– Ты им покажешь, принцесса, – прозвучал знакомый голос снизу.
Я подскочила. Неужели?.. Пак открыл глаза и слабо улыбнулся мне.
– Ну и ну, – протянул он, когда я упала перед ним на колени. – Воодушевляющая речь! Я чуть не всплакнул…
– Дурак! – Мне хотелось одновременно его поколотить и задушить в объятиях. – Что случилось? Мы испугались, что ты умираешь!
– Я? Не-а. – Пак сел прямо. Осторожно ощупал свой затылок и поморщился. – Получил по башке и на пару минут отключился, вот и все… Я бы и раньше очнулся, но тебя так несло, что не хотелось мешать.
Вот сейчас как тресну его! Да еще эта прежняя, дурацкая ухмылка – та, из прежних дней, когда мой лучший друг присматривал за мной в школе и всегда был рядом, что бы ни случилось. Я помогла ему подняться, стукнула по плечу, а потом обхватила руками за шею и крепко-накрепко обняла.
– Не пугай меня! – прошипела я. – Второй раз я не выдержу!
Потом я отпустила его и повернулась к растерянному Глюку.
– Так что ты там говорил про помощь?
– Конечно, принцесса. Как скажешь. – Вид у него был загнанный, тем не менее, полководец обернулся к повстанцам и повысил голос: – Снимаемся с лагеря! Собирайтесь, берите только необходимое! Целители, займитесь ранеными, позаботьтесь о них как следует! Все, кто в состоянии сражаться, должны быть готовы к утру! Остальные поправляйтесь и готовьтесь выступать! Завтра мы объединимся с Обероном и старокровками! Если кто-то против или слишком слаб для битвы, уходите сейчас же! Шевелитесь!
Все бросились врассыпную. Глюк с минуту наблюдал за суматохой, а потом устало повернулся ко мне.
– Надеюсь, вы знаете, что делаете, ваше высочество. Выходим до рассвета.
Тут кто-то его окликнул, и он растворился в редеющей сумятице повстанцев, оставив нас с Паком и Ясенем одних.
Я внезапно заметила, что Ясень стоит чуть в стороне и с каменным лицом рассматривает нас с Паком. Что-то я отвлеклась… но теперь, под холодным взглядом серебристых, остекленевших глаз, снова почувствовала прилив эмоций. Впрочем, ничего сказать я не успела – Ясень чопорно и официально мне поклонился и проговорил:
– Моя госпожа, – он смотрел на меня в упор, – мне следует заняться своими ранами, пока ночь не закончилась. Вы позволите удалиться?
Ни насмешки, ни угрозы, лишь бесстрастная учтивость. Внутри у меня все заледенело, слова не шли с губ. Я так хотела с ним поговорить! Но не решилась под ледяным взглядом пронизывающих глаз. В общем, я только кивнула, и мой рыцарь решительно зашагал к башне.
Пак театрально поежился и стал растирать руки, как бы пытаясь согреться на морозе.
– Ух, похолодало! Или мне только кажется? Беда в раю, принцесса? – Краска бросилась мне в лицо, но Пак покачал головой. – Меня не втягивать! Я давным-давно зарекся встревать в любовные дрязги. Все всегда идет наперекосяк: один влюбляется не в того, кого надо, у другого вырастает ослиная голова…
Он со вздохом подтолкнул меня в сторону башни и буркнул:
– Дай-ка угадаю… В прошлой битве ты слегка повыкрутасничала, и теперь снежный мальчик дуется.
Я кивнула, сглатывая ком в горле.
– Он рассердился, что я полетела без него. А потом я тоже разозлилась, потому что он не доверяет мне ничего решать самой. Ну, правда, нельзя же все время за мной присматривать! – Пак выгнул бровь, и я вздохнула. – Ладно, это было глупо и безрассудно. Я могла погибнуть, хотя многие верят, будто я сумею остановить фальшивого короля. Ясень так и подумал.
– И?.. – вставил Пак.
– И… возможно, я… я ему сказала, что он мне больше не нужен.
Пак скривился.
– Ух! Знаешь, как говорится: губишь, кого любишь. Или кого ненавидишь? Вечно я путаю. – Я невольно хихикнула, а он обнял меня за плечи и повел к развалинам. – Принцесса, не тревожься слишком сильно. Пусть снежный мальчик за ночь остынет, а завтра попробуй с ним поговорить. Держу пари, долго злиться он на тебя не будет. Ясень не из тех, кто таит обиду.
Я хмуро отстранилась.
– О чем ты? На тебя он злится сотни лет!
– Ах да. – Пак подмигнул мне, а я треснула его по плечу. – Но с тобой-то все иначе, принцесса. Ясеню просто страшно, что он тебе не нужен. Ох уж эта его ледяная маска… – Пак фыркнул. – Всего лишь самозащита, чтобы не было больно получить удар в спину. Обычное дело при Зимнем дворе, как тебе наверняка известно.
Уж мне-то было известно! Я навидалась холодной бездушности Неблагого двора, а королевская семья – хуже всех, причем Маб стравливала собственных сыновей друг с другом, вынуждая завоевывать свою благосклонность. Ясень вырос среди тех, кому были ведомы лишь предательство и жестокость, эмоции в его семье считались слабостью, а любовь – сродни смертному приговору.
– Но я-то знаю Ясеня. Когда он с тобой… – Пак запнулся и нерешительно почесал в затылке. – Таким я его видел только с Ариэллой.
– Правда?
Он кивнул.
– По-моему, с тобой ему хорошо, Меган. – По его лицу скользнула несвойственная тень грусти. – Я вижу, как он на тебя смотрит, – я такого не припомню с того самого дня, как мы потеряли Ариэллу. И… я знаю, что ты его любишь так, как не могла бы полюбить меня. – Пак на секунду отвел взгляд и глубоко вздохнул. А потом признался: – С ревностью мы справляемся средненько. Однако некоторые из нас живут так давно, что научились различать подлинно значимое. Счастье двух моих лучших друзей должно быть важнее древней вражды.
Он сделал шаг ко мне и отвел прядь волос с лица. Чары бурлили вокруг моего друга водоворотом изумрудного света. В этот миг в нем осталось только эльфийское, он был настоящим фейри, свободным от людских страхов и мелких условностей, древним и неизбывным, как сам лес.
– Я люблю тебя, принцесса, – признался Плутишка Робин, изумрудные глаза вспыхнули в темноте. – Я буду любить тебя всегда. И приму все, что ты готова мне дать.
Я опустила взгляд, не в силах посмотреть ему в глаза, терзаемая человеческими страхами и неловкостью.
– Даже если я готова дать только дружбу? Этого все равно будет достаточно?
– Да нет, конечно. – Пак уронил руку, голос его опять сделался беспечным и насмешливым. – И почему мы не умеем врать?.. Принцесса, если вдруг ты когда-нибудь решишь, что снежный мальчик просто-напросто первостатейный козел и что ты его терпеть не можешь, я всегда буду рядом. А пока что удовольствуюсь ролью лучшего друга. И в этом качестве я обязан посоветовать тебе не терзаться нынче ночью бессонницей из-за Ясеня.
Мы пришли к моей комнате. Пак, уже взявшись за дверную ручку, помедлил, обернувшись ко мне.
– Не пытайся отыскать его. Если Ясень объявил, что хочет побыть в одиночестве, значит, он действительно хочет побыть в одиночестве. А упрямцев, рискнувших нарушить его уединение, ждет сосулька в лоб. – Он подмигнул и распахнул мне дверь. – Уж можешь мне поверить.
Из комнаты на нас уставились два сонных золотистых глаза – Грималкин уселся на кровати.
– Вот вы где, – зевнул кот, показывая ярко-розовый язычок. – Я боялся, что вы так и не появитесь.
– Где ты пропадал, Грималкин? – выпалила я, бросаясь к коту. – Все уходят, а тебя нигде не было!
– М-мм… Вы, наверное, плохо искали. – Грималкин равнодушно моргнул. – А что, ты и впрямь уговорила Глюка объединиться со Дворами? Это любопытно. Ты ведь понимаешь, что, даже учитывая повстанцев, на нашей стороне воинов меньше, чем в армии фальшивого короля? Я думаю, именно за этим тебя сюда и отправили Маб с Обероном: если отрубить голову, тело тоже рухнет.
– Знаю. – Недовольный кошачий взгляд ко мне буквально приклеился. – Но чтобы подобраться к голове, нужно пробиться через войска. Я хотя бы в крепость проберусь. Сейчас мы и приблизиться не сможем.
